Музей искусства пожилых людей: новый дом, на долгую память
– Скажи мне, Ирит. Твой рассказ известен в музее "Яд ва-Шем"?
– Да. Конечно. То есть, нет. Они очень просили меня, чтобы я рассказала, но я не в силах это рассказывать. Я не хочу. Как тебе это объяснить? Я как солдат, вернувшийся с фронта. Я возвращаюсь с войны домой и не хочу вспоминать о войне. Я могу вспоминать о войне только в кругу таких же бойцов, как и я… Пойми, что эти нелегалы, эти неевреи, которые спасли нас – их сослали в Аушвиц, и они не вернулись. Они были верующие христиане, очень верующие, как наши хасиды. Это была группа молодых тогда еще людей, им было по 20-23, они спасли нас ценой своей жизни. Они смогли спасти от смерти 250 еврейских детей. И они <"Яд ва-Шем"> назвали ту неизвестную группу, которая нас спасла, "NV", то есть "Нелегальная организация". Так мой муж в конце концов навел с этим порядок. Они таки получили в музее "Яд ва-Шем" признание.
... И был концерт. Меня спросили, какую музыку я хочу на вечере? Я заказала музыкантов. Они хотели завести заупокойную молитву. Но я сказала: "Нет!" Конечно, я не хочу слушать сейчас "Буги-вуги", но я хочу жизнеутверждающую и веселую музыку, ведь что может быть лучше того, что они для меня сделали, и что я сижу сейчас здесь, и что я начала новую жизнь, и у меня есть дети?! Я думаю, что такую музыку играли впервые в музее, и это было очень здорово…"
Это отрывок из беседы 88-летней Ирит Ненер, пережившей Холокост в Амстердаме, и художника и писателя Саши Галицкого. После публикации своего рассказа на сайте Музея искусства пожилых людей Ирит, наконец, согласилась рассказать свою историю сотрудникам "Яд ва-Шем".
Наша редакция рассказывала про Музей искусства пожилых людей несколько лет назад, когда эта история только начиналась.
Напомним, Музей искусства пожилых людей собирает произведения искусства стариков, живущих и уже умерших, и находит им новый дом. На сайте музея любой посетитель может поучаствовать в розыгрышах произведений искусства авторов преклонного возраста. Победитель оплачивает пересылку и получает экспонат бесплатно.
Всем этим занимаются два человека – Таня Цыткина и Саша Галицкий. А еще они занимаются сайтом, устраивают семинары и выставки, ищут спонсоров, бегают на почту отправлять посылки и бережно записывают рассказы людей, которых остается всё меньше и меньше, выкладывая их на сайт вместе с работами этих стариков.
Бывает, что находятся спонсоры – как организация "Генезис", например, которая какое-то время назад выделила музею деньги на создание сайта, или как Российский еврейский конгресс, который обещал музею помочь организовать в ближайшем будущем выставку в Москве работ 94-летнего Ицхака Арада, бывшего директора "Яд ва-Шем". Арад описывает на деревянных дощечках историю своей жизни. Одна картинка – это корабль, на котором он в 1947-м приплыл в Израиль. Вторая – дорога, по которой он шел в Иерусалим. На других картинках нарисовано, как он, будучи партизаном, подрывал в белорусских лесах железные дороги (на дощечке вырезано число 16 – он их подрывал 16 раз).
Но это редкая помощь. Живет музей на пожертвования, которые можно сделать на сайте. Таня Цыткина говорит, что пока за месяц общая сумма пожертвований редко достигает 200 долларов. Есть два способа помочь музею – сделать одноразовое пожертвование или стать постоянным спонсором, подписавшись на "абонемент". Люди, которые жертвуют средства на работу музея, получают различные подарки из музейного "магазина" – в нем можно приобрести (или получить в подарок в благодарность за пожертвование) сувениры – магниты, календари и открытки с "экспонатами" музея.
Одна из постоянных спонсоров музея, председатель попечительского совета – Алла Хохрина. Есть и люди, которые бесплатно помогают Тане и Саше в их работе – например, дизайнер и иллюстратор Лена Белицкая.
Работы попадают в музей разными путями. Галицкий, который в хостелях и домах престарелых ведет кружки резьбы по дереву, часто получает работы в подарок или "в наследство" от своих "учеников": "Для этих людей творчество – это часто такая труба, которая позволяет душе очиститься. И довольно часто, сделав работу, они начинают ее стесняться и хотят отдать. А бывают и трагические истории неожиданных уходов, когда приходят в дом люди и выкидывают на помойку все, что висит на стенах. А ведь за каждой такой работой стоит судьба человека, его история, прошлое. И когда мы с Таней пишем сопроводительные записки к этим работам, когда обращаем внимание зрителей на какие-то нюансы, каждое такое произведение становится драгоценностью. Однажды я нашел в глубине пыльного шкафа портрет работы умершего старика. Никто не знал, что это такое, а я вспомнил, что это портрет его отца, который мы вырезали по снимку 30-х годов, на котором изображен такой почтенный еврей в большой шляпе. Никто не понимал, что это такое, эта дощечка никому не была нужна. А теперь эта работа находится в Германии, а у меня осталась фотография старика за работой, и его отца. А еще портрет был выкрашен ярко-зеленой флуоресцентной краской, и я понял, что под конец этот человек уже почти ослеп и, только покрасив портрет таким образом, мог еще видеть папу. Когда ты все это знаешь, работа становится для тебя по-настоящему дорогой".
Таня и Саша называют свой музей "сортировочной станцией", потому что зачастую не получают работу физически, а играют роль посредника между автором и "покупателем" (напомним, "покупатель" платит только за пересылку). Так, недавно был проведен конкурс на одну из работ проживающей в Лондоне художницы Симы Васильевой, ее картина улетела из Лондона в Москву, а музей получил фотографию и рассказ.
Фотография произведения "в интерьере" является обязательным условием для его "приобретения". Таким образом каждый дом, где живут работы стариков, становится еще одним выставочным залом музея. Таких выставочных залов по всему миру уже более ста.
"Однажды один профессор экономики сказал, что если мы не соберем на наше дело сто тысяч долларов, оно умрет. Никаких ста тысяч долларов у нас, конечно, нет. Но эта история будет жить в любом случае. Я просто считаю, что когда человек ложится в землю, никому не важно, был он богатым или бедным – все люди выравниваются и лежат смирно, поэтому все равно надо делать то, что придумалось, что интересно, что вызывает какое-то… движение души что ли", – говорит Галицкий.
