Куда уходит Саар, хроника тупика закона о призыве и надежды оппозиции. Итоги политической недели
Обзор подготовил политический обозреватель NEWSru.co.il Габи Вольфсон
Выход Гидеона Саара и партии "Ямин Мамлахти" из коалиции и тупик, в который зашли переговоры по закону о призыве, не связаны напрямую между собой. Однако оба события делают и без того непростую ситуацию в коалиции еще более запутанной и приближают момент ее развала. С точки зрения оппозиции, речь идет об одной из наиболее удачных недель за последние месяцы.
Выход Саара: неверный расчет или запланированный ход
У Гидеона Саара давно сложился имидж политика, принимающего поспешные, как некоторым кажется, импульсивные решения. В свое время он публично объявил о готовности к праймериз в "Ликуде" еще до того, как о них было объявлено официально. По мнению некоторых, и решение поддержать кандидатуру Реувена Ривлина на выборах президента в 2014 году, вопреки позиции Биньямина Нетаниягу, было ошибочным политическим шагом, перечеркнувшим карьерные перспективы Саара в "Ликуде". Пока рано делать выводы об итогах последнего политического маневра главы партии "Тиква Хадаша", однако выглядит он или как поспешный шаг, или как еще один такт в азартной игре. Сейчас очевидно, что развал "Махане Мамлахти" не был согласован с премьер-министром, в противном случае вопрос о месте в военном кабинете для Саара был бы решен заранее. Саар разваливал союз с Ганцем на свой страх и риск в надежде на то, что Нетаниягу нуждается в голосах "Тиква Хадаша". Сложилось иначе. Нетаниягу оказался запертым между требованиями Саара, давлением со стороны Бен-Гвира и Смотрича, требовавших предоставить им те же должности, что и главе "Тиква Хадаша", и ультиматумом Ганца, угрожавшего выйти из коалиции, если Смотрич и Бен-Гвир войдут в узкий кабинет. Как обычно в таких ситуациях, премьер-министр предпринял попытку выиграть время. Он вел переговоры и делал Саару различные предложения. Одно из них заключалось в том, чтобы Саар получил статус "приглашенного на некоторые заседания узкого кабинета", подобно тому, как происходит с другими министрами. Саар отказался. Отклонил он и предложение, которое якобы сделали ему в коалиции: место в кабинете в обмен на голосование за закон о призыве. В коалиции отвергают утверждения о том, что такое предложение вообще делалось.
Пресс-конференция, на которой Саар объявил о выходе из коалиции, была странной. Основная критика, звучавшая там, была направлена в адрес Бени Ганца, которого Саар обвинил в нарушении договоренностей, и в адрес членов широкого военно-политического кабинета ("Кабинет превратился в парламент", – сказал Саар). Прямых нападок на Нетаниягу не было, что для многих стало признаком готовности Саара возобновить переговоры и вернуться в коалицию.
Решившись уйти в самостоятельное плаванье, Саар поставил перед собой очень непростую задачу. Первые опросы общественного мнения показали, что израильтяне не спешат ринуться вслед за новым оппозиционером. Один опрос после развала "Махане Мамлахти" дал Саару, Элькину, Шаше-Битон и Аскель шесть мандатов. Остальные были скромнее, и уже на следующей неделе "Тиква Хадаша" по опросам перестала проходить электоральный барьер (последний опрос "Маарива" на этой неделе дал ему четыре мандата). Если эта тенденция сохранится, то у Саара будут две возможности: покинуть политику, чего он делать явно не собирается, или формировать новый блок. Идеологически близких партнеров по такому блоку более чем достаточно – Нафтали Беннет, Йоси Коэн, Йоаз Хендель, Айелет Шакед. Опасность создания такого блока заключается в избытке эго, которое может привести к взрыву. Партия центра, созданная перед выборами 1999 года, – яркий пример того, что далеко не всегда звездный состав гарантирует электоральные успехи.
Нетаниягу не отказался от мысли получить поддержку со стороны партии "Тиква Хадаша". В "Ликуде" исходят из предположения о том, что выход Бени Ганца из правительства произойдет гораздо раньше, чем закончится война. Саар, обещавший поддержку коалиции до окончания военных действий, может использовать это окно, чтобы вернуться. Неясно только, как он потом будет объяснять избирателям эти перемещения по политической карте. В "Ликуд" Саар возвращаться не собирается, во всяком случае, сейчас.
Бени Ганц одержал тактическую победу, не допустив изменений в узком кабинете, не пустив туда ни Саара, ни Смотрича, ни Бен-Гвира. Однако глава "Кахоль Лаван" отлично понимает, что дни его в коалиции сочтены. Закон о призыве, речь о котором пойдет дальше, либо не будет принят вообще, либо будет принят в той форме, которая устроить Ганца не может. Оставаться в коалиции и после этого грозит оттоком голосов в сторону "Еш Атид". А значит выход Ганца из коалиции близок.
Закон о призыве: известная заранее хроника тупика
На свете есть постоянное и неизменное. Например, в Израиль каждый год "неожиданно" приходит зима и начинаются наводнения, так как инфраструктуры не готовы. Например, сборная Израиля по футболу проигрывает решающие отборочные матчи и не попадает на Мондиаль. К числу таких постоянных процессов относятся и попытки решить проблему непризыва харедим в ЦАХАЛ. Причина этого кроется в несовершенстве израильской политической системы, де-факто нейтрализующей возможность создания эффективного, долго работающего правительства без ультраортодоксальных партий. Ни один кандидат в премьер-министры (в том числе Бени Ганц или Яир Лапид) не станут рисковать и навечно портить отношения с теми, от кого в большой степени зависит, удастся ли им оказаться в кресле премьер-министра. Биньямин Нетаниягу – не исключение. Он отлично понимает, что даже если проведет закон, обязывающий учащихся йешив встать под ружье, никакого кредита со стороны оппозиции и ее сторонников он не получит, а союз с ультраортодоксами рухнет, что неизбежно означает завершение политической карьеры. В то же время, закон, отвечающий чаяньям "Яадут а-Тора", грозит Нетаниягу не меньшими бедами. И дело даже не в критике оппозиции, и не в ожидающихся акциях протеста на улицах. В самой коалиции, в самой партии "Ликуд" зреет недовольство и все громче звучит требование положить конец тотальному неравенству в распределении бремени в израильском обществе.
Позиция министра диаспоры Амихая Шикли, выступающего за изменения в вопросе призыва, хорошо известна. Депутат Моше Саада и его коллега по фракции Эли Далаль высказываются в аналогичном духе. Однако это уже не только они. Министр юстиции Ярив Левин, один из ближайших к премьер-министру политиков, назвал происходящее с законом о призыве катастрофической ситуацией, которая приведет к тому, что "Ликуд" заплатит очень высокую цену. И еще не сказано ни слова о министре обороны. На это неделе Йоав Галант заявил, точнее говоря вновь заявил, что не намерен продвигать законопроект, который не поддерживают все фракции, входящие в коалицию. Находясь с визитом в США, Галант позаботился о том, чтобы ни у кого не осталось сомнений по поводу его позиции. "Я не стою за этим законопроектом, и не имею к нему отношения", – заявил Галант. Его позиция не только политическая, хоть и не лишена политического контекста. Глава оборонного ведомства как никто другой знаком с нуждами армии, с раздражением, которое царит в среде резервистов и солдат срочной службы, с напряжением вокруг вопроса о призыве. Но не стоит быть наивными и полностью игнорировать политическую составляющую этой истории. Галанта вполне устраивает огонь критики, который звучит в его адрес в "Ликуде". Министр обороны и его окружение знают, что общественные симпатии на их стороне, в том числе среди избирателей и активистов "Ликуда". В один прекрасный день министр обороны надеется монетизировать эти симпатии, превратив их в голоса на праймериз на пост председателя партии или во вступительный взнос в другую партию. Министр обороны зарабатывает очки политического будущего.
Кризис вокруг закона о призыве привел и к мини-конфликту между руководством коалиции и главой комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Юлием Эдельштейном. На заседании комиссии Эдельштейн потребовал передать любой законопроект, связанный с призывом, на рассмотрение его комиссии, которая отвечает за все вопросы, связанные с безопасностью. "Мы не позволим, чтобы нас обошли, и не будем формальной структурой, ставящей печать на все решения правительства ", – сказал Эдельштейн. Это заявление последовало на фоне публикаций о том, что планируется создание некоей комиссии в Кнессете, которая будет рассматривать законопроект и готовить его к утверждению. Закон о призыве сотрясает не только коалицию, но и ее основы – правящую партию.
Тупиковость ситуации усугубляется истечением срока действия временного решения правительства не призывать йешиботников, несмотря на отсутствие закона, регламентирующего этот вопрос, а также тем, что юридический советник правительства Гали Баарав-Миара отказалась представлять в БАГАЦе позицию правительства.
В итоге последовало то, что не могло не последовать – просьба об отсрочке. Пока что речь идет не об отсрочке принятия закона, а об отсрочке подачи ответа в БАГАЦ на апелляцию. Однако даже если эта отсрочка будет предоставлена, неизбежно последует еще одна просьба об отсрочке. На сей раз, коалиция попросит отложить принятие закона. Даже если сделать неочевидное предположение, что БАГАЦ удовлетворит просьбу, мотивированную невозможностью решать такую сложную политическую задачу в разгар войны, эта отсрочка будет последней. Приближается тот момент, когда Нетаниягу придется делать выбор. Вероятно, этот момент истины станет последним моментом работы нынешней коалиции.
Удачная неделя для оппозиции и выборы в "Еш Атид"
Выход Гидеона Саара из коалиции, а в большей степени тупик, в который зашли переговоры по закону о призыве, породили новые надежды в среде оппозиционных партий на скорый или, во всяком случае, приближающийся развал правительства Нетаниягу. Даже если этого не произойдет в ближайшее время, все, что связано с дискуссией по закону о призыве, играет на руку оппозиции.
Глава НДИ Авигдор Либерман сделал несколько публичных заявлений по поводу дискуссий вокруг закона о призыве и вновь призвал Бени Ганца и Гади Айзенкота покинуть коалицию. Аналогичные заявления сделал и глава оппозиции, лидер партии "Еш Атид" Яир Лапид. В оппозиции видят еще одну возможность раскачать коалиционную лодку и привести к дополнительному снижению уровня популярности нынешнего правительства. Очевидно, что по мере усугубления кризиса вокруг закона о призыве оппозиция будет атаковать всё резче, готовясь к фронтальной битве в дни предвыборной кампании.
Однако главное событие в среде оппозиционных партий произошло 28 марта, когда состоялись первые с момента создания партии "Еш Атид" выборы главы движения. Яир Лапид баллотировался против Рама Бен-Барака. Правом голоса обладали 730 участников конференции партии. Ни у кого не было сомнений в победе Лапида, более того многие сравнивали эти выборы с выборами президента России. Тем неожиданнее стали результаты. Яир Лапида набрал 52,5%, а Рам Бен-Барак – 47,5%. В абсолютных числах речь идет о еще большей сенсации – Лапид опередил Бен-Барака всего на 29 голосов. Не более.
У таких результатов могут быть лишь два объяснения. Первое конспирологическое: партии "Еш Атид" было настолько важно показать широкую демократию в своих рядах, что кто-то решил "поиграть" с цифрами. Второе политическое: среди активистов партии зреет недовольство Яиром Лапидом. В любом случае, такие результаты могут стать толчком к появлению более активной оппозиции Яиру Лапиду, чем был сам Рам Бен-Барак.
И последнее. Вечером 28 марта БАГАЦ издал временный запрет на перевод финансирования йешивам, учащиеся которых не призываются в армию. В ультраортодоксальных кругах резко критикуют это решение БАГАЦа и требуют от Нетаниягу принять закон о призыве в ближайшее время.
