Война и новая реальность. Итоги политического года
Обзор подготовил политический обозреватель NEWSru.co.il Габи Вольфсон
Политический год в Израиле начался 29 декабря 2022. В этот день премьер-министр Биньямин Нетаниягу привел к присяге шестое правительство под своим руководством. Это была самая однородная по своему составу, самая радикальная по своей декларированной идеологии и самая религиозная в истории страны коалиция. Через 292 дня, 7 октября 2023 года, политический год закончился. Начавшаяся война изменила израильское общество и, как следствие, приоритеты политической системы. Однако глубинные причины раскола, потрясшего Израиль в последний год, не исчезли, и, когда война закончится, дискуссия возобновится, однако уже на совершенно ином уровне и, возможно, с другими действующими лицами.
Шестая коалиция Нетаниягу: от желаемого к действительному
В ходе предвыборной кампании лидеры "Ликуда" раз за разом повторяли тезис, согласно которому их целью является создание "правого правительства национального лагеря". Однако, в политической системе, и не только там, убеждены, что, если бы состав коалиции целиком и полностью зависел от Биньямина Нетаниягу, она была бы иной. Нынешний состав кабинета военных действий при участии министров от "Махане Мамлахти" без представителей "Ционут Датит" и "Оцма Иегудит" –
это почти идеальный состав коалиции с точки зрения премьер-министра, всегда стремившегося к тому, чтобы не находиться на левом краю коалиционной шкалы. Так было в 2009-м, когда вместо "Ихуд Леуми" в коалицию вошла партия "Авода" во главе с Эхудом Бараком, так было в 2013-м, когда первое коалиционное соглашение было подписано с Ципи Ливни, так было во многих других случаях. На сей раз у Нетаниягу не было альтернативы. На выборах борьбу вели два крупных блока – "партия Нетаниягу" и партия "только не Биби". Первые одержали формальную победу, которая была достигнута за счет трех факторов: раскол в арабском секторе и решение БАЛАД баллотироваться
самостоятельно, отказ главы партии "Авода" Мерав Михаэли объединиться с МЕРЕЦ, а также неожиданная для многих популярность Итамара Бен-Гвира, который получил не только голоса избирателей правого лагеря. БАЛАД и МЕРЕЦ не преодолели электоральный барьер, "Оцма Иегудит", которую почти насильственно Нетаниягу вынудил баллотироваться вместе с "Ционут Датит", отобрала голоса в том числе у "Махане Мамлахти", и судьба выборов была решена.
64 мандата, которые получил блок сторонников Нетаниягу, представляли гораздо меньший срез израильского общества, чем это отразилось в парламенте. И, парадоксальным образом, премьер-министр оказался заложником той формально сокрушительной победы, которой достиг на выборах. Вряд ли мы когда-нибудь достоверно узнаем, какие чувства испытывал Нетаниягу, оценивая результаты выборов. Очевидно лишь одно – уже в ходе коалиционных переговоров стало ясно, что управлять этим правительством и пытаться сочетать идеологическое единообразие с необходимостью поддерживать популярность в среде "плавающего" электората, то есть среди тех, кто не заряжен идеологией, а значит готов менять свое голосование и в условиях равновесия между "правыми" и "левыми" в Израиле, решает судьбу выборов, будет почти невозможно.
Есть те, кто считают, что Нетаниягу и не пытался это сделать, отдав изначально вожжи Яриву Левину. Именно Левин был тем, кто вел коалиционные переговоры и формировал коалиционные соглашения. Это были самые подробные и почти самые щедрые в истории мировой политики договоренности между правящей партией и ее союзниками. При желании их можно было бы сформулировать так: "Вы можете делать всё, если позволите мне (Левину) делать то, что хочу я". Так и случилось.
Левин и Бен-Гвир – ключевые фигуры коалиции
Юридическая реформа была главным и почти единственным пунктом повестки дня коалиции с момента ее формирования и до начала войны. Министр юстиции Ярив Левин представил самый радикальный из возможных вариантов реформы. "Даже если один параграф будет реализован, юридическая система изменится до неузнаваемости", – сказал мне на следующее после пресс-конференции утро в эфире "Кан РЭКА" обозреватель по юридическим вопросам газеты "Исраэль а-Йом" Нетаэль Бандель. Реформа была обрушена на израильское общество без какой-либо подготовки, без организации штаба разъяснительной работы, без формирования эшелонов поддержки. Судя по всему, премьер-министр Биньямин Нетаниягу также был в курсе лишь того, что реформа будет представлена, не имея понятия о ее масштабе и содержании.
Формально Нетаниягу действовал абсолютно логично – соглашение о конфликте интересов, подписанное им в 2020 году, запрещало ему вмешиваться в какие-либо вопросы, связанные с функционированием юридической системы, а нарушение этого соглашения до принятия закона о недееспособности, грозило ему потерей должности главы правительства.
На политическом уровне понять действия премьера почти невозможно. Высокопоставленный министр правительства инициировал программу, меняющую порядок вещей в обществе, программу, которая неизбежно должна была повлиять и повлияла на политическую и коалиционную реальность, программу, которая все годы политической карьеры Нетаниягу противоречила его собственным декларациям и воззрениям. И на фоне всего этого Нетаниягу хранил молчание. Есть много версий по этому поводу, однако все они спорны. Очевидно одно: на протяжении трех месяцев глава правительства ограничивался ролью стороннего наблюдателя, отказавшись от нее лишь на фоне "путча", устроенного Йоавом Галантом. Рейтинг правительства к тому моменту рухнул, и восстановить его было практически невозможно.
Со своей стороны министр обороны Галант стал временным героем противников реформы. Публично озвучив свою позицию и оказавшись перед реальной угрозой увольнения, от которого Галанта спасли демонстранты на Каплан, он негласно возглавил расширяющийся в "Ликуде" лагерь противников реформы. Как всегда в политике, принципиальные мотивы перемежались с личными, и среди противников реформы в "Ликуде" были не только те, кто считали, что она неуместна, но и те, кто остались недовольны итогами праймериз или своим местом (отсутствием такового) у стола правительства. Сам Галант утратил ореол борца с реформой после того, как в итоге проголосовал за закон об ограничении действия принципа неприемлемости. Однако сегодня в политической системе о нем говорят, как о возможном кандидате на пост "временного" премьер-министра в том случае, если сценарий отставки Нетаниягу и формирования нового правительства в действующем Кнессете реализуется. Для этого необходимо, чтобы 61 депутат пришел к соглашению о приемлемом для всех кандидате на пост премьер-министра. Иными словами, по меньшей мере пять депутатов от "Ликуда" или иной коалиционной партии должны прийти к соглашению с оппозицией о едином кандидате. Упорно циркулируют слухи о возможности поддержки в такой ситуации кандидатуры Галанта. Даже если это произойдет, и даже если найдутся дополнительные голоса в "Ликуде", готовые поддержать такой шаг, трудно представить, что ХАДАШ-ТААЛ дадут свои голоса за смену премьер-министра войны в Газе на министра обороны войны в Газе. Однако сам факт таких обсуждений очевидным образом свидетельствует и об ослаблении статуса Нетаниягу в "Ликуде", и об усилении позиций Галанта.
Бен-Гвир, Смотрич и ультраортодоксы: дети в магазине игрушек
Итоги выборов в Кнессет 25-го созыва и состав сформированной коалиции позволили занять ведущие министерские позиции депутатам, которые ранее вовсе не были министрами или получали второстепенные должности. Итамар Бен-Гвир стал министром внутренней безопасности, изменив первым делом название министерства и превратив его в министерство национальной безопасности, а также затребовав для себя дополнительные полномочия. Бецалель Смотрич стал министром финансов и министром в министерстве обороны, добившись для себя части полномочий, касающихся управления ситуацией в Иудее и Самарии.
Очень быстро выяснилось, что расстояние от предвыборных лозунгов до реализации очень велико. Катастрофический рост преступности в арабском секторе и рост преступности в целом привели к тому, что популярность Бен-Гвира стала падать, и глава "Оцма Иегудит" прибег к хорошо ему знакомой тактике, став оппозиционером внутри коалиции. Бесконечные конфликты с главой коалиции Офиром Кацем, критика в адрес премьер-министра и проводимой им политики, конфликт с генинспектором полиции и утечки, в которых обвиняли Бен-Гвира, сделали его "непослушным ребенком" этой коалиции. В этой ситуации даже логичные предложения и обоснованные требования Бен-Гвира почти не находили отклика, так как все обращали внимание на то, кто предлагает, а не на то, что предлагает. Последним таким инцидентом стало требование министра национальной безопасности ввести в кабинет военных действий кого-то, кто, по его словам, не имел отношения к концепции, приведшей страну к трагедии 7 октября. Требование, с которым многие могли бы согласиться, если бы оно исходило от чуть менее одиозной фигуры или от политика чуть лучше зарекомендовавшего себя выполнением прямых обязанностей.
Бецалель Смотрич был чуть менее громогласным, однако и он зачастую делал заявления, которые показывали, как тяжело ему дается пребывание в кресле одного из ведущих министров страны. Не успел Смотрич вступить в министерскую должность, как заявил, что будет добиваться отмены проведения футбольных матчей по шаббатам. О самой идее можно спорить, и в ней есть определенное рациональное зерно, так как она позволяет ликвидировать очевидную дискриминацию религиозного населения, лишенного возможности посещать часть спортивных мероприятий. Однако
такое заявление, сделанное лишь через несколько недель после выборов, стало одним из первых звонков, породивших страх среди огромного числа израильтян. Если каденция начинается так, то что будет дальше? Даже многие из тех, кто голосовали за партии коалиции, были недовольны. Избиратели центристских и левых партий забили тревогу.
Ави Маоз и ультраортодоксы подлили масла в огонь. Глава партии "Ноам" получил в ходе коалиционных переговоров контроль за частью программ внеклассного обучения. Взгляды Маоза, которые он не сделал даже попытки скрыть или смягчить, став заместителем министра, плохо сочетались в глазах многих израильтян с полномочиями, которые оказались в его руках. Нетаниягу смотрел и не вмешивался.
Ультраортодоксальные партии, проведя год в оппозиции, почувствовали вкус власти. И не удержались от того, чтобы качнуть маятник в противоположную сторону, причем не только и не столько в бюджетах, сколько в декларативных законах и провокационных заявлениях. С точки зрения коалиционной, небольшие партии получили возможность резвиться, как плохо воспитанные дети в магазине игрушек. На общественном уровне коалиция получила имидж секторальной, отдалившейся от большинства граждан. Такое уже бывало в израильской политике, достаточно вспомнить коалицию Рабина в 1992 году, которая тоже была по-своему секторальной. Как и в 1993-м, в 2023-м оппозиция сформировал фронт и объявила войну.
Оппозиция: общая борьба и внутренние противоречия
Насколько однородной является коалиция, сформированная после выборов, настолько разнородной стала оппозиция. Трудно найти общее между Авигдором Либерманом и Мерав Михаэли, Яиром Лапидом и Наамой Лазими.
Однако коалиция, ее секторально-религиозный облик и над всем этим юридическая реформа сумели не только объединить оппозиционные силы, но и возродить к жизни тех, кто, казалось, навсегда утратил общественное доверие. Даже партия партия МЕРЕЦ, находящаяся вне парламента, стала получать мандаты в опросах общественного мнения. И, в то же время, в оппозиции каждый играл свою роль. Бени Ганц с самого начала занял позицию ответственного оппозиционера, воздерживавшегося от чрезмерно резких заявлений, и выступавшего в роли политика, пытающегося воспрепятствовать расколу в обществе. Яир Лапид, в свою очередь, сделал своей опорой радикальные силы, выступающие против реформы. Опросы общественного мнения постоянно и недвусмысленно показывают, что подход Ганца значительно привлекательнее. Противоположный подход этих двух политиков проявился и после начала войны. Ганц вошел в правительство Нетаниягу, Лапид остался в оппозиции. Отношение общества к шагам каждого из них осталось неизменным.
Авигдор Либерман на протяжении всего года последовательно проводит линию правого светского политика. Он несколько раз отказывался от участия в митингах протестов против реформы из-за флагов ООП, которые мелькали на этих демонстрациях, а после начала войны заявлял о готовности присоединиться к кабинету военных действий, в том случае, если получит там возможность влиять на принятие решений. В то же время Либерман продолжает резко критиковать ультраортодоксальный истеблишмент и выступать против Нетаниягу.
Мерав Михаэли долго пыталась сохранить за собой роль главы партии "Авода", однако постепенно поняла, что ведет заранее проигранную войну. Партия "Авода" сегодня не преодолевает электоральный барьер и складывается впечатление, что единственное спасение лейбористов – в объединении с возрождающейся партией МЕРЕЦ и другими силами, способными представить левую повестку дня в Израиле.
Война и новая политическая карта
События 7 октября дали начало новой эпохе в израильской политике. Ни у кого нет сомнений, что когда бы ни состоялись выборы в Кнессет 26-го созыва, карта будет совершенно иной. С одной стороны, общество сдвинулось вправо, с другой – поддержка партий нынешнего правого лагеря упала до предельно низкой точки.
Пути Бени Ганца и Гидеона Саара расходятся. Саар постепенно формирует самостоятельную повестку дня, с одной стороны готовясь к самостоятельному участию в выборах, а с другой – не закрывая для себя возможность вернуться в "Ликуд". Он поддерживает контакты с Биньямином
Нетаниягу, и, несмотря на то, что сценарий возвращения Саара в "Ликуд", возглавляемый его нынешним лидером, выглядит сейчас как нечто из области фантастики, израильская политика знала и более неожиданные повороты.
Яир Лапид выглядит сейчас как трагическая фигура. Возглавляя вторую по величине партию парламента, являясь формальным главой оппозиции, он все более отдаляется от цели, обозначенной с момента вступления в политику – пост премьер-министра. Пребывание в роли
премьер-министра переходного правительства на излете Кнессета 24-го созыва вряд ли может считаться достижением этой цели.
Главным неизвестным остается будущее "Ликуда". Многие в этой партии с нетерпением ждут ухода с арены Биньямина Нетаниягу, и в то же время именно они хорошо знают, насколько политически живучим является нынешний их лидер. Предсказывать что-либо, когда речь идет о Нетаниягу – одно из самых бесперспективных занятий.
Почти ни у кого нет сомнений, что 2024 год станет годом очередных внеочередных парламентских выборов. В них примут участие и те, кто еще или уже не находятся на политическом поле. Нафтали Беннет мечтает о реванше, постепенно свою партию формирует бывший глава "Мосада" Йоси Коэн, Бени Ганц намерен пригласить в ряды своей партии Моше Кахлона.
Война породила новую реальность в Израиле. В том числе новую политическую реальность.
