Майор Гиль: "Опасно недооценивать врага". Интервью об электронной войне

С развитием технологий все большее место в ходе военных кампаний занимают так называемые электронные войны. Майор Гиль, заместитель командира батальона электронной войны рассказал в интервью редакции NEWSru.co.il о деятельности его подчиненных в ходе операции "Нерушимая скала".

Как давно начались "электронные войны"?

Я вам не назову точной даты, но эта сфера деятельности является частью уже нескольких военных кампаний, если не ошибаюсь, начиная с 1974 году. Но очевидно, что постепенно с развитием технологических средств, эта ниша занимает все больше места. Электронные системы, используемые в ходе военных действий, становятся все более сложными с одной стороны и распространенными с другой. А значит, расширяется и наше поле деятельности.

Задачи, стоящие перед армией, делятся на оборонительные и наступательные. К каким вы бы отнесли деятельность батальона электронной войны?

И к тем, и к другим. Мне проще говорить о наступательных функциях, поскольку моя часть специализируется именно в этом, но, безусловно, элементы электронной войны используются и для оборонительных мероприятий. При этом цели, которые мы атакуем – это классические армейские цели. Только в отличие от обычных боевых подразделений, мы атакуем частоты, электронные волны. Сегодня почти все виды вооружения, ну может быть кроме винтовки М-16, приводятся в действие при помощи электроники. И таким образом практически все системы вооружения сегодня являются объектами нашей деятельности. Разумеется, невооруженным глазом их не разглядеть. Но мы их отлично видим.

Постарайтесь объяснить несведущему в технологии человеку, в чем конкретно состоит ваша деятельность.

Мы имеем возможность создавать разные уровни помех на волнах радиосети противника. Можно создать точечные помехи, то, что называется "сдерживанием сети", и в этом случае переговоры будут прерываться каждые несколько секунд или минут, а можно полностью блокировать сеть, выведя ее из строя. И в том, и в другом случае достигается желаемый результат – способность противника эффективно действовать нарушается.

В чем еще заключалась ваша деятельность во время операции в Газе?

Мы неоднократно принимали участие в операциях, связанных с оповещением населения Газы о готовящихся боях или, если хотите, в операциях психологической войны. Приведу простой пример. Перед началом операции в Саджаийе необходимо было предупредить местных жителей и сказать им, что они должны до определенного часа покинуть свои дома, чтобы не пострадать. ВВС делают это, разбрасывая листовки, а мы имеем возможность "захватить" частоты, на которых работают радиоприемники и "выйти в эфир" телеканалов. Затруднения возникают там, где населенный пункт или район отключены от электричества. Но там, где подача электроэнергии продолжается, мы можем действовать. Мне важно отметить, что мы не только поставляли информацию, пытаясь уберечь мирное население, но и передавали "послания", влияющие на сознание жителей Газы, в частности призывали их не сотрудничать с ХАМАС.

Где осуществляется ваша деятельность – на море, на суше, в воздухе?

И там, и там, и там. Мы имеем возможность действовать с воздуха, проникая на необходимый нам участок территории. Мы можем действовать с моря, приближаясь к целям на необходимое расстояние, и мы действуем, разумеется, на суше – проникаем, осуществляем поставленную задачу и отходим.

Иными словами, речь идет о физическом присутствии ваших солдат в зоне боевых действий, в частности в Газе.

Как я уже сказал, мы являемся боевой частью, действующей, в том числе и в районах военных действий.

Раз уж мы об этом заговорили, расскажите о подготовке, которую проходят ваши солдаты.

Речь идет о вспомогательной боевой части, специализирующейся к тому же в области технологии. Иными словами, это не пехота, но боевое подразделение. Наши солдаты должны быть готовы к тому, чтобы в случае необходимости вступить в контакт с противником. Но в то же время, надо понимать, что наши "боеприпасы" – это технология, обращению с которой солдат долго и тщательно обучают. Мы говорим об интеграции боевых навыков с навыками технологическими. При этом важно подчеркнуть, что в ходе операции обстановка динамична и может меняться, что требует от бойцов способности самостоятельно принимать решения. Всему этому их учат в процессе подготовки.

Сколько времени продолжается подготовка солдат к службе в вашей части?

Они проходят "тиронут" ("курс молодого бойца") в течение трех с половиной месяцев, а затем – специальную подготовку, которая длится от четырех с половиной до пяти с половиной месяцев. Могу сказать, что после того, как солдаты проходят такую подготовку, а затем более двух с половиной лет находятся в боевом подразделении, они достигают очень высокого уровня профессионализма.

Тем не менее, несмотря на то, что речь идет о весьма специфической деятельности, в вашем батальоне служат обычные солдаты срочной службы?

Конечно.

Давайте вернемся к операции "Нерушимая скала". Как вы оцениваете потенциал ХАМАС именно в той сфере, в которой вам пришлось противостоять ему?

Я считаю, что самое опасное – это недооценивать врага. Противник постоянно совершенствуется, а мы в свою очередь постоянно следим за развитием технологий, находящихся в его распоряжении. Это позволяет нам, оказавшись в боевых условиях, по возможности избегать неожиданностей и быть готовыми ко всему.

Вы можете сравнивать то, с чем вам пришлось столкнуться в ходе этой операции, с происходящим в других районах, например в Ливане?

Нет, я могу говорить только о нынешней операции в Газе.

А если сравнивать ее с операцией "Облачный столп". Вы почувствовали разницу?

Не думаю, что мы столкнулись с какими-то серьезными изменениями. Мы были хорошо информированы о технологическом развитии противника, извлекли необходимые уроки из того, что происходило в ходе операции "Облачный столп", и могу сказать, что были готовы ко всему.

Контактируете ли вы с боевыми подразделениями в ходе операции? Как эти контакты осуществляются?

На уровне бойцов контактов нет и в них нет необходимости. Условно говоря, солдата пехотного подразделения не волнует тот факт, что мы блокировали сеть связи противника, и, благодаря этому, террористы не могут атаковать солдат. Каждый выполняет свою задачу. На уровне подготовки операций, безусловно, существует координация, как и между всеми боевыми частями. Иными словами, артиллеристы атакуют снарядами, а мы – электронами. И они, и мы выполняем боевую задачу в рамках единой операции и понятно, что координация существует.

Беседовал Габи Вольфсон. Текст интервью был существенно сокращен по требованию военной цензуры.