Церемонии, переговоры и "демонстрация миллиона" накануне новой сессии Кнессета. Итоги политической недели
Редакция NEWSru.co.il продолжает публикацию пятничных обзоров политической ситуации, которые готовит журналист Габи Вольфсон.
"Демонстрация миллиона" – демонстрация сторонников юридической реформы, состоявшаяся вечером 27 апреля в Иерусалиме, стала официальным объявлением о завершении тайм-аута в общественном противостоянии, длившегося 48 часов. Этот тайм-аут мог превратиться в малоприятный эпизод войны между сторонниками юридической реформы и ее противниками, а точнее между сторонниками правительства и его противниками. Этого не случилось, и церемонии Дня Памяти павших и Дня Независимости прошли почти без помех, что можно считать наилучшими для премьер-министра новостями за последние три месяца.
Всем хорошо известно, что Биньямин Нетаниягу не принимает решений, если у него есть хотя бы малейшая возможность этого не делать. Так бывало во многих кризисных ситуациях, так было и на сей раз, когда Нетаниягу оказался перед тяжелейшей дилеммой: директивно отказаться от участия министров в церемониях Дня Памяти или рискнуть громогласными и возможно массовыми акциями протеста. У каждого варианта были свои отрицательные стороны. Не принять участия в церемониях – означало бы фактически расписаться в утрате контроля за ситуацией и передать власти в руки организаторов уличных протестов. Направить министров на церемонии – в этом случае в СМИ и в соцсетях могли появиться позорные кадры изгнания министров с военных кладбищ (что также означало бы утрату контроля). Нетаниягу, оставаясь верен своей традиции не принимать решения до тех пор, пока есть возможность этого не делать, колебался до последнего дня, однако в итоге решил рискнуть. Некоторые депутаты и министры оказали ему услугу, добровольно отказавшись от участия в церемониях (Май Голан, Цвика Фогель, Ицхак Гольдкнопф), некоторые приняли решение приехать на военные кладбища и принять молчаливое участие в церемониях (Бецалель Смотрич, Офир Акунис). Как правило, такие мероприятия прошли без эксцессов. Самый крупный и самый ожидаемый скандал произошел в Беэр-Шеве, куда приехал и где решил выступить министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир. Скандал, разразившийся там, был крупным и громогласным, однако он был не между семьями павших и министром, как возможно рассчитывали организаторы акций протеста против реформы. Скандал разразился между теми, кто не хотел видеть Бен-Гвира на военном кладбище, и теми, кто желал его присутствия.
Уже в последние дни перед церемониями стало ясно, что говорить о семьях павших, как об одной группе, члены которой в едином порыве не хотят видеть политиков на кладбищах, по меньшей мере, необоснованно. Были те, кто не хотели видеть никого, были те, кто хотели видеть всех, были такие, как участники форума "Выбираем жизнь", кто хотел, чтобы на церемониях присутствовали пары – один от коалиции, один от оппозиции. Это, возможно, наиболее здравое предложение, оказалось слишком здравым для Израиля 2023 года. Политики разделились.
И только скандал, разразившийся на военном кладбище в Реховоте, требует особого внимания. Возмущение присутствующих вызвало присутствие там министра внутренних дел и министра здравоохранения от ШАС Моше Арбеля. Если критерием "кашерности" для участия церемониях считается служба в армии, стоит сказать, что министр Арбель срочную службу в армии провел в подразделении по опознанию тел погибших. На резервистской службе он стал обвинителем в военной прокуратуре Иудеи и Самарии. Черная кипа – не всегда свидетельство уклонения от службы в армии.
Мероприятия Дня Независимости также прошли относительно спокойно. Во всяком случае, все кризисные технические решения, предусмотренные организаторами церемонии зажжения факелов на случай помех и беспорядков, остались невостребованными.
Тактика поведения ведущих политиков в дни церемоний и праздников полностью соответствовала тому, как они вели себя накануне. Премьер-министр Биньямин Нетаниягу выступил на всех церемониях, и, если не считать записки, которую ему передала лауреат Премии Израиля в области пластической хирургии Михаль Ровнер, нигде не сталкивался с помехами или протестами. Нетаниягу не уходил от темы противостояния в обществе, не делал вид, что ничего не происходит. Он упоминал разногласия, говорил о расколе, но всякий раз подчеркивал, что речь идет о разногласиях "между братьями". Соглашались с ним слушатели или нет, нравилось им то, что говорил Нетаниягу или нет, но его не прерывали.
Глава "Махане Мамлахти" Бени Ганц пришел на церемонию зажжения факелов и сделал все, чтобы сохранить образ политика государственной величины и достойного поведения, который принес ему нынешнюю популярность. Во всяком случае, его лицо во время церемонии не выражало ни недовольства, ни отчужденности. Все эти эмоции можно было увидеть на лице юридического советника правительства Гали Баарав-Миары.
Глава "Еш Атид" Яир Лапид сдержал свое слово и на церемонию не пришел. Каждый заработал очки у своего электората.
Праздники увенчались первой серьезной и хорошо организованной демонстрацией сторонников реформы. Нет смысла играть в одну из самых популярных в таких случаях игр и пытаться назвать число участников. Полиция оценок не дает. Организаторы говорят о полумиллионе, не симпатизирующие демонстрантам СМИ пишут о "десятках тысяч". И то, и другое – фантазии. 150-200 тысяч – звучит логично. Но как бы то ни было, эта демонстрация не уступала по накалу и упорству ее участников тем, что проходят на улице Каплан. Разница заключается лишь в том, что если противники реформы требуют реформу остановить, митинговавшие в Иерусалиме просили Биньямина Нетаниягу реформу осуществить. Речи выступавших со сцены политиков звучали более чем осторожно. Этого не заметили охваченные объяснимым вдохновением от впечатляющей демонстрации участники, но достаточно было прислушаться к речи Ярива Левина, чтобы понять, что шансы на реализацию реформы или хотя бы большей ее части – призрачны. Левин, один из немногих политиков, с которыми Нетаниягу считается, не потому, что так ценит, а потому, что начинает бояться растущей популярности министра юстиции в "Ликуде", большую часть своей речи посвятил возможности компромисса на переговорах и даже объяснил, что "компромисс – это реализация существенных частей реформы". Что такое существенная часть, и как она может быть определена, осталось неясным, и трудно избавиться от ощущения, что Левин оставил за собой свободу идти на любую капитуляцию, завернув ее в красивый фантик.
Смотрич и Ротман, выступая на демонстрации, также не произвели впечатления тех, кто готов требовать, а не просить, угрожать, а не призывать. Иными словами, они дали понять Нетаниягу, что с их стороны ему, в случае отказа от реализации реформы, ничто не угрожает.
Успешная демонстрация, организованная "Им Тирцу" и некоторыми другими правыми движениями, по всей видимости, останется единичным мероприятием, а улица по-прежнему будет находиться под контролем противников реформы, которые уже неоднократно заявляли, что совершенно не собираются акции протеста прекращать.
З0 апреля откроется летняя сессия Кнессета, и в данный момент никто не знает, как она будет развиваться, ибо два процесса идут параллельным курсом и влияют друг на друга.
Переговоры при посредничестве президента продолжаются, и в последние дни зазвучали голоса, опровергающие мнение многих, согласно которому переговоры будет идти долго, очень долго, бесконечно долго, так как ни у одной стороны нет реального политического интереса подписывать, а значит идти на компромисс и платить электоральную цену. Приближенные президента дали понять сторонам, что у главы государства нет на них так много времени, что они думают, что если они не продемонстрируют намерения приходить к договоренностям, он включит часы. На детских шахматных турнирах, когда соперники не в состоянии решить судьбу партии, судьи включают часы, давая каждому игроку по 15-20 минут. Поневоле все начинает происходить быстрее. На столь взрывоопасных переговорах такая тактика может быть особенно опасной, и поэтому не исключено, что президент Герцог прибегнул к ней, чтобы расшевелить переговорщиков.
Перед лидерами коалиции сейчас стоят две задачи, и до недавнего времени казалось, что ради выполнения их юридическая реформа будет отложена в долгий ящик. Прежде всего, речь идет о государственном бюджете, который должен быть утвержден не позднее конца мая. Вторая задача – утверждение закона о призыве. И по всей видимости, эта задача сейчас выходит на первый план.
Нетаниягу не любит ссориться со своими ультраортодоксальными партнерами. Он хорошо помнит их способность наносить ответный удар, как они сделали на выборах 2006 года, отомстив за экономические реформы, которые нанесли сектору харедим тяжелый удар. Ответом стало почти открытое сотрудничество ШАС с "Кадимой" и всего 12 мандатов у "Ликуда", что поставило политическую карьеру Нетаниягу на грань пропасти.
С тех пор глава "Ликуда" бережно хранит союз с харедим, однако на сей раз ситуация зашла в тупик. Из-за провала попытки провести юридическую реформу закон о призыве не будет защищен от возможности отмены БАГАЦем. Харедим это не устраивает, как не устраивает их и временный закон сроком действия на десять лет. Они требуют решения своего вопроса, решение, обязательство найти которое записано в коалиционных соглашениях.
"Ликуд" пытается убедит ШАС и "Яадут а-Тора" согласиться на новую отсрочку. В ШАС более сговорчивы и готовы ждать. В "Яадут а-Тора" наметился по этому поводу раскол между "Дегель а-Тора" и "Агудат Исраэль" Представители "Дегель а-Тора" настаивают на выполнении коалиционного соглашения. В "Агудат Исраэль" взвешивают возможность отложить утверждение закона о призыве.
На фоне этих сложностей, которые неминуемо скажутся и на популярности премьер-министра, партия "Оцма Иегудит" также "вспомнила" о коалиционных соглашениях, где записано, что через тридцать дней после приведения правительства к присяге оно примет решение, согласно которому "сионистские ценности, в том виде, в котором они фигурируют в Основном законе о национальном характере государства, станут направляющими и решающими при формировании политики правительства, а также всех ее звеньев и структур". Эта длинная формулировка означает на практике очень простую вещь: после утверждения этого принципа все соответствующие решения правительства должны соответствовать "сионистским ценностям". Учитывая, что инициатива принадлежит министру развития Негева и Галилеи Ицхаку Васерлауфу, очевидно, что она в первую очередь скажется на инвестициях в эти районы с целью сохранить там еврейское большинство. Если в ближайший понедельник решение будет утверждено, неизбежно начнется дискуссия о ее юридических аспектах. В окружении юридического советника правительства уже заявляют, что предложение "связано с серьезными юридическими сложностями". Как правило, такая формула является анонсом перед официальным заявлением со стороны юрсоветника, что она не станет защищать это решение в случае подачи апелляции в БАГАЦ. Вряд ли Васерлауф покорно пожмет плечами и снимет вопрос с повестки дня. Скорее эта перипетия только обострит и без того напряженные отношения между правительством и юридическим советником. Еще один узел, который Нетаниягу так или иначе придется распутывать.
Оппозиция редко может эффективно повлиять на стабильность правительства. В последние месяцы мы наблюдаем именно это. Однако оппозиция в данном случае имеется в виду не политическая. И отношения между лидерами уличных протестов и главами парламентской оппозиции остаются непростыми. Те, кто митингуют на улицах, вряд ли захотят воспринимать realpolitic тех, кто принимают решения в Кнессете. И тонкий лед поддержки, которую получают оппозиционеры от активистов уличных протестов, может треснуть в любую минуту. В большей степени от этого защищены Лапид, Либерман и Михаэли. Их даже шутник не воспримет как союзника Нетаниягу. А вот Бени Ганц остается вечно "подозреваемым". В Кнессете есть те, кто считают, что компромисс по юридической реформе возможен лишь в том случае, если он будет достигнут одновременно со сменой состава коалиции. Реально ли это? Ответы будут получены за три месяца открывающейся сессии парламента.
