"Израиль – страна семейного типа". Интервью с французским послом
В газете "Новости недели" опубликовано интервью с новым послом Франции в Израиле Кристофом Биго, подготовленное журналисткой Викторией Мартыновой. Автор этого материала любезно предоставила текст интервью нашей редакции.
Как отмечается в публикации, на этой неделе разыгралась очередная, уже третья по счету серия скандала, связанного с возможным признанием Палестинского государства еще до завершения переговоров. Причиной драмы стала "франко–испанская инициатива". "А ведь всего полтора месяца назад именно Франция первой поддержала Израиль во время дискуссии об Иерусалиме, оказавшись в числе наших основных союзников в Европе. И вот снова спор. Но не прошло и дня, как министр иностранных дел Франции Бернард Кушнер, дал разъяснения, подчеркнув, что речь идет не о признании Палестинского государства, а о готовности ЕС стать инициатором возобновления переговоров", – напоминает автор материала.
Сложившаяся неоднозначная ситуация стала поводом для встречи Виктории Мартыновой с Кристофом Биго, недавно назначенным послом Франции.
Разговор начался с признания посла: "Для налаживания диалога между нашими странами и улучшения имиджа Франции в Израиле нам очень важен диалог с русскоязычной общиной. Правда, меня удивляет, что люди, прибывшие из мест, расстояние между которыми тысячи километров – Россия, Украина, Беларусь, Казахстан.... обозначаются одним словом – "русские". Зато не приходится сомневаться в том, что именно иммигранты из бывшего СССР сделали очень многое для нынешнего процветания Израиля".
Вы самый молодой посол в истории израильско-французских отношений. Как вам к 43 годам удалось занять такой пост?
Я в Израиле уже второй срок. С 2004 по 2007 год был заместителем посла, а затем работал старшим советником по Ближнему Востоку у министра иностранных дел Франции – Бернара Кушнера. Будучи на этой должности, я познакомился почти со всеми лидерами Ближнего Востока. А в начале 90-х я работал во французском посольстве в Бейруте. Потому я хорошо понимаю Ближний Восток. Что касается Израиля, я уважаю очень своеобразную историю вашей страны, ее ментальность, культуру, традиции, чувства людей, живущих в стране, существованию которой угрожают соседи.
Я был рад, когда сумел убедить Кушнера и советников Саркози назначить меня сюда. Кроме того, в наших посольствах в Дамаске, Аммане, Багдаде работают люди моего поколения.
Для нас самая неотложная проблема – иранская ядерная угроза. Но европейские лидеры кажутся слишком оптимистичными, точнее, наивными, Ахмадинеджад полностью игнорирует их благородные стремления.
Скажу честно. Для Франции противостояние иранской угрозе – самая приоритетная задача внешней политики. Возглавляя Совбез, мы делаем максимум, чтобы убедить ООН одобрить новую резолюцию с жесткими санкциями против Ирана. Франция и наш премьер-министр Франсуа Фийон возглавляют борьбу за одобрение жестких санкций, чтобы заставить Иран отказаться от программы обогащения урана. Кроме того, Франция очень активна в ЕС, так что мы можем оказывать давление и с этой стороны. У нас очень четкое понимание: Иран – угроза не только региону, но и всему миру.
Мы следуем такому подходу: с одной стороны настаиваем на переговорах, с другой – усиливаем давление. Мы уже делали серьезные предложения Ирану, но он не проявил никакого интереса к экономическому сотрудничеству. Сейчас остается – одно – давление.
Израиль полностью в курсе наших действий в отношении Ирана.
Поддерживает ли ужесточение санкций французское общество, ведь они означают неминуемые экономические потери?
Я думаю, да. Есть серьезная поддержка этой политики.
Как только Саркози был выбран на свой пост, он вывел Сирии из международной изоляции. Что это дало?
И Израиль, и Франция считали, что полезно установить связь с Сирией. Хотя действия двух стран и не были скоординированы. Израиль начал непрямые переговоры с Сирией еще до избрания президента Саркози. До начала операции "Литой свинец" непрямые переговоры шли очень интенсивно. И Израиль, и Франция считали, что установление "линка" с Сирией поспособствует улучшению политической обстановки в регионе. В широком контексте мы полагали, что таким образом добьемся большей стабильности для Ливана. Часть ожиданий оправдалась. Сирийская армия вышла из Ливана. Парламент, президент, правительственные структуры – все на своих местах. Нынешняя задача – жесткий контроль на границах для предотвращения контрабанды оружия. Кроме того, мы считаем, что в Сирии находятся ливанские заключенные, и пропавшие без вести ливанские граждане. Мы проясняем их судьбу.
Недавно Франция пообещала Ливану предотвратить возможную израильскую атаку. Насколько это возможно?
Мы до сих пор испытываем некоторую сентиментальность по отношению к Ливану. Это франкоговорящая страна. Мы всегда помним об исторической связи и стараемся укрепить само ливанское государство. Сейчас мы прилагаем все усилия к тому, чтобы на израильско-ливанской границе сохранялся покой. Ливану не нужен новый конфликт.
Французские солдаты продолжают умирать в Ливане, и это высокая плата за поддержание покоя в Южном Ливане. По ряду аспектов, мы пока далеки от осуществления резолюции Совбеза ООН 1701, прежде всего, в том, что касается, разоружения "Хизбаллы". Добиться этого, на наш взгляд можно: во-первых, путем ее дальнейшего вовлечения в политический процесс, во-вторых, с помощью предотвращения контрабанды оружия.
Давайте вернемся в наши палестины.
Давайте. Наш премьер-министр заявил, что Франция готова провести саммит, ради возобновления мирного процесса между Израилем и палестинцами. В саммите должны принять участие все стороны, кроме Израиля и ПА, еще и квартет, Совбез ООН, Арабская Лига... Очень важно достичь черты, за которой новая вспышка конфликта будет невозможной. Очень важно обсудить гарантии безопасности.
Вы готовы послать своих солдат в Газу и Шхем?
Ни одна возможность не исключается. Наши солдаты стоят на Синае, в Ливане, на Голанах. ЕС уже несколько раз говорил о готовности предоставить гарантии безопасности в рамках окончательного соглашения.
Но для этого необходимо получить просьбу обеих сторон и международный мандат с четким определением, какая именно помощь требуется.
Недавно были опубликованы новые данные, свидетельствующие о росте антисемитизма во Франции. Как собираетесь бороться?
Для нас борьба с антисемитизмом – дело чести. Особое внимание уделяется образовательным программам и совершенствованию судебного законодательства.
А как насчет новой формы антисемитизма – "антиисраэлизма"?
По моим личным ощущениям, восприятие Израиля во Франции меняется в положительную сторону. Французы все больше открывают для себя израильские искусства, кино. В последнее время все больше восхищения и в отношении израильского хайтека, особенно в том, что касается биотехнологий, медицины. Французы с удовольствием пользуются телефонами "мирс"... С другой стороны, остаются определенные "клише", упрощенное понимание израильско-палестинского конфликта, основанное, прежде всего, на поверхностных телерепортажах. Люди принимают ту сторону или другую, выражают солидарность с израильтянами или палестинцами. Не вникая в суть. На мой взгляд, это скорее невежество, чем антисемитизм. С другой стороны. На мой взгляд, вам стоит внимательно посмотреть, кто переходит "красную линию" в отношении к Израилю, в собственной стране, здесь.
Накануне последних выборов в Кнессет, лидер партии "Наш дом Израиль" Авигдор Либерман предложил лозунг: "Без лояльности нет гражданства" требуя ввести процедуру лишения гражданства для лиц, которые не лояльны к государству. А недавно Франция приступила к обсуждению идеи приведения граждан к клятве на верность государству. Что это будет за клятва? Только для иммигрантов из мусульманских стран?
Во Франции идут дебаты о том, что такое национальная идентификация. Мы строим новую Европу, но остается проблема национальной идентификации. Сегодня она совсем не та, что была 100 лет назад. Проблема ныне – закрепить ценности французской республики. Поэтому и появилась идея привести всех французских граждан к клятве – как вновь прибывших, так и тех, кто родился во Франции. Пока решения нет, создана комиссия, в которую вошли представители всех партий, деятели образования, культуры, известные интеллектуалы.
Получается, что общее между нами в том, что и Франция не отрицает необходимости подтверждения лояльности от людей, которые родились в стране?
Мы считаем, что общее между нашими странами, прежде всего, в том, что и Франция, и Израиль – страны иммиграции. Ведь к нам прибыли люди из Польши, Италии, Испании, стран Африки. Нелегко создать у таких разных людей, общность – добиться уважения основных национальных ценностей.
Франция активна в ЕС. На ваш взгляд, каким должен быть статус Израиля в Евросоюзе?
Во время французского председательства в 2008 году мы добились принятия решения о расширении отношений. Но из-за операции в Газе, его осуществление было приостановлено. Мы надеемся добиться возобновления процесса во время председательства Испании в ЕС.
Позвольте пожелать вам успеха. Как вы чувствуете себя здесь?
Я люблю Израиль. Это страна "семейного типа", мне и моей семье здесь очень хорошо. Мой младший 5-летний сын провел в Израиле, в общей сложности, три года. Он говорит на иврите, и ходит в ивритский детский сад.
Мне же импонирует средиземноморская расслабленность. Можно прийти в офис без галстука.
Есть и очень серьезный аспект. Для меня, человека, выросшего в Европе, очень важно понять еврейскую историю, трагическое прошлое народа. Французы продолжают анализировать уроки Второй мировой войны. Мы знаем имена французов, которые спасали евреев в годы Катастрофы, и благодаря их мужеству во Франции погибло меньше евреев, чем в других европейских странах. Но мы также помним о французских солдатах и полицейских, которые помогали нацистам уничтожать евреев. Находясь в Израиле, я вновь обращаюсь к еврейской истории.
С точки зрения карьеры, престижно быть послом в Израиле?
Для дипломата нет более престижной миссии, чем работать ради ближневосточного мирного процесса, искать решение конфликту, ставшему мифологическим.
Вы говорите на иврите?
Кцат, но продолжаю учиться.