"Невидимые люди". О беженцах из Украины, поселенных в Иерусалиме
С начала российского вторжения в Украину Израиль принял тысячи украинских беженцев. Многие из них приехали к израильским родственникам, есть и гуманитарные случаи – больные, раненые. Интенсивные политические баталии за квоты для них закончились еще несколько недель назад. Беженцы находятся здесь, но никто не знает, что с ними, где они живут, какую помощь получают.
Несколько дней назад к волонтеру Лене Кузнецовой обратились из FIDE – Международной шахматной федерации, рассказали, что в одной из иерусалимских гостиниц живет беженец из Украины Игорь Ярмонов – пятикратный чемпион мира среди инвалидов-колясочников, почетный гражданин Мариуполя. Они приехали в Израиль с женой, и ему нужна помощь.
"Я позвонила его жене, спросила, что нужно. От нее я узнала, что там же живут и другие беженцы, например, женщина, которая была ранена, и израильские хирурги спасли ей ногу. Узнала о двух детях, которыми никто не занимается", – рассказывает Лена.
Вечер субботы. Мы с Кузнецовой выезжаем из Бат-Яма в Иерусалим с гуманитарной помощью. Везем одежду, обувь, средства гигиены, шампуни. Услышав адрес, я думаю: это же Тальпиот, разве там есть гостиницы? Через час езды мы оказываемся в известном каждому иерусалимцу районе автомастерских. Доезжаем до перегораживающего улицу забора – дальше дороги нет.
Вокруг – складские помещения. На одном из них – вывеска с названием гостиницы. Вход со двора. Внутри – маленький холл, незастекленная галерея ведет в номера. Когда идет дождь, он попадает и в коридор. Комната Игоря расположена ниже уровня коридора. Напомним, он колясочник. В комнате кровать, крохотный холодильник, микроволновка. Есть здесь и однодверный шкаф – у других постояльцев такой роскоши нет. В комнатах нет ни столов, ни даже окон. Поэтому комары залетают не через окна, а через двери.
Еду жители получают два раза в день – яичницу на завтрак и подносик с обедом, который надо разогревать в микроволновке – на весь остальной день. Ужин не предусмотрен. Кухни в гостинице нет. Нет и плиты, где постояльцы могли бы готовить сами – а особенно они скучают по супу. Нет ни овощей, ни фруктов. Стиральной машины тоже нет, одежду приходится стирать в раковине.
Из холла на второй этаж ведет крутая лестница. Высота потолков здесь чуть больше двух метров. В коридоре столик с кофейной машиной. Никаких других принадлежностей для приготовления кофе нет. Рядом дверь в номер, где живут беженцы из-под Одессы 14-летний Глеб и его бабушка. Здесь нет даже кроватей, люди спят на уложенных один на другой матрасах.
"Мы живем здесь уже около двух-трех недель, здесь кривые полы, люди спотыкаются, невкусная еда. И каждый день проходят какие-то вечеринки, точнее, каждую ночь. Делать тут вообще нечего – скучно. Я провожу все время в телефоне. До двух трех часов утра", – рассказывает Глеб.
"На мой взгляд, отель, в котором их разместили, является филиалом публичного дома. Это место, в котором есть комнаты, а в комнатах – кровати. Нет ни шкафов, ни стульев. Те, кто там живет, рассказывают, что там происходят вечеринки, ночные дискотеки в бассейне. Пьянки-гулянки, разъезжаются уже в шесть утра", – говорит Лена.
"И люди там сидят и не знают, что происходит. Нет ни одного переводчика, социальная служба вообще забыла, что это место есть. А ведь деньги на это место выделены, и кто-то их получил. И самое дикое – никто из них не может рассказать, как он туда попал. Кого-то привезли из больницы, и она даже не знает, из какой. На мой взгляд, этим должна заниматься прокуратура. То, как их кормили, то, как их разместили – подсудное дело", – убеждена наша собеседница.
Лена говорит и о том, что если бы в эту гостиницу не попал чемпион мира по шахматам, о происходящем никто бы не узнал: "В таких условиях могут оказаться и другие беженцы, и об этом просто не известно. А ведь это раненые, им нужна реабилитация. Одну из них, Катю, которой спасли ногу в Израиле после ранения в Краматорске, после выписки поселили в гостиницу, где она не двигалась, и ее пришлось снова срочно госпитализировать – в колене стала набираться жидкость. Ее оставили без какого-либо ухода".
"Я пытаюсь выяснить, какое министерство ими занимается, и не могу найти концов – все перекидывают друг на друга. Как пинг-понг. Я и представления не имела, что такое может быть. Зато политики огромные мастера приписывать себе то, что делают волонтеры. Но на самом деле, никого из них нет. Единственный, кого я видела – это заместитель мэра Холона Михаэль Сутовский. Он помогал, таскал ящики. Больше я никого не видела", – заявляет Кузнецова.
Вопрос, почему Израиль вообще должен помогать беженцам, вызывает у моей собеседницы возмущение. "Это гости, их надо принимать. Иначе получается, что это люди, которых не существует. Какое-то черное зеркало. Нажали кнопку – и их нет. Мы не можем закрыть глаза на то, что эти люди здесь. Мариуполь – он здесь, надо принять, что многим из них некуда возвращаться. Разве у Израиля есть право вышвырнуть их обратно? Это говорит об отношении государства к людям. Если невидимками стали беженцы – могут стать ими и граждане", – говорит Лена.
Уже после того, как материал был опубликован, нам сообщили, что ситуация с беженцами изменилась. К решению проблемы подключился иерусалимский муниципалитет и социальные службы, комнаты поменяли, улучшено питание, назначен специальный координатор.
Материал подготовил Павел Вигдорчик
