Судебно-политический процесс: Нетаниягу и его сторонники против израильской элиты. Комментарий Габи Вольфсона
Комментарий политического обозревателя NEWSru.co.il Габи Вольфсона
Процесс, который открылся 24 мая 2020 года в окружном суде Иерусалима – политический не менее, чем судебный. Мало кого в Израиле по-настоящему занимает поиск ответа на вопрос о том, нарушал ли закон премьер-министр Биньямин Нетаниягу. Каковы правила получения подарков политическими деятелями? О чем беседовали Биньямин Нетаниягу и Арнон Мозес? Какими были подлинные отношения семей Нетаниягу и Алович? Все это не только не главное. Эти вопросы являются лишь поводом для иной, главной дискуссии. Политической.
Все 11 лет пребывания на посту премьер-министра Биньямин Нетаниягу укреплял в сознании своих сторонников мысль о том, что он является олицетворением правого лагеря в Израиле. Даже когда замораживал строительство в Иудее и Самарии, не эвакуировал Хан аль-Ахмар, препятствовал реформам юридической системы и воздерживался от ответа на ракетные обстрелы из Газы, он успешно не давал израильтянам забыть простую формулу: "Правые – это я. Те, кто против меня – левые. Если вы правые, значит вы за меня. Те, кто против меня – против вас".
24 мая в здании Окружного суда в Иерусалиме Нетаниягу вновь озвучил эту формулу, на сей раз в контексте своих уголовных дел. "Представители прокуратуры и полиции объединились с левыми журналистами для того, чтобы свалить сильного правого премьер-министра и тем самым отдалить национальный лагерь от власти на много лет", – сказал премьер-министр и обозначил свою линию внесудебной защиты, которая в данном случае важнее юридической.
Несмотря на утверждения "Ничего не будет, потому что ничего не было и нет", Нетаниягу отдает себе отчет в том, что шансы на оправдательный приговор по всем трем делам невысоки. Покойный адвокат Яаков Вайнрот считал, что Нетаниягу должен пойти на досудебную сделку, в рамках которой он покинет политику, а дела в отношении него будут прекращены. Неизвестно, как отнеслись бы к такому предложению в прокуратуре и суде, неизвестно, почему глава правительства и его окружение отказались даже взвесить это предложение. Однако тот факт, что мудрый еврей и опытный адвокат Вайнрот советовал Нетаниягу продвигать эту идею, говорит сам за себя.
Понимая, что шансы на победу в суде невысоки, глава правительства приложит все усилия к тому, чтобы добиться победы на общественном поле. В политических кругах убеждены, что выборы в Кнессет 24-го созыва состоятся самое позднее через полтора года. Это будет еще одна попытка премьер-министра сделать народное волеизъявление аргументом защиты в судебном процессе.
"Я получил беспрецедентную поддержку израильтян. Суд пытается опротестовать вердикт избирателей. Они осудят меня – значит осудят вас", – вновь и вновь будет повторять премьер-министр после победы на выборах. Повлияет ли это на решение судьи Ривки Фридман-Федельман или судей БАГАЦа, которые будут рассматривать апелляции? Вряд ли. Но превратив суд в процесс политический, Нетаниягу "делегирует" часть полномочий избирателям. А там по популярности ему нет равных.
Не только Биньямин Нетаниягу приложил руку к тому, чтобы превратить суд в продолжение непрекращающегося политического процесса. Оппозиция, многие СМИ и те, кого принято называть элитой израильского общества, вынесли Нетаниягу обвинительный приговор еще до того, как открылось заседание суда. Готовность закрывать глаза на проблематичные методы получения улик против премьера (например, история Нира Хефеца), на спорные параграфы обвинительного заключения (не нужно быть профессором юриспруденции, чтобы удивиться, читая обвинения, выдвинутые Нетаниягу по "делу 2000"), на откровенное давление на юридического советника правительства (включая оскорбительные лозунги и преследование по дороге в синагогу в пятницу вечером) – все это свидетельствовало лишь об одном: c точки зрения тех, кто не хочет видеть Нетаниягу во главе правительства, факты, улики, свидетельства вторичны.
"Даже если Нетаниягу будет оправдан судом, ему не может быть прощения за то, что он сотворил с государственными структурами", – заявил комментатор телеканала "Кешет" Амнон Абрамович. Этот комментатор, 15 лет назад предлагавший обществу закрыть глаза на коррумпированность Ариэля Шарона, чтобы не мешать ему осуществлять план размежевания, остается верен себе, предпочитая идеологию власти закона.
Политическая оппозиция также не утруждает себя попытками скрыть порядки приоритетов. Обращение в БАГАЦ с требованием запретить Нетаниягу формировать правительство на основании того, что он является обвиняемым, было по сути попыткой убедить суд принять решение, противоречащее Основному закону государства, который говорит о том, что глава правительства может оставаться на своем посту до вынесения окончательного вердикта. Говорить о власти закона, обращаясь в суд, чтобы получить вердикт, закону противоречащий, называется "жить по понятиям".
Тот факт, что БАГАЦ принял апелляцию к рассмотрению, а не отклонил изначально, возмутителен сам по себе, и ответственность за это лежит именно на Биньямине Нетаниягу. 11 лет глава правительства блокировал любые попытки реформ судебной системы и прокуратуры. Продвигая назначение Авихая Мандельблита на должность юридического советника правительства, Нетаниягу был отлично осведомлен о "скелетах в шкафу" своего протеже, связанных с делом Арпаза и беседами с Габи Ашкенази. Но вспомнил глава правительства об этом только тогда, когда Мандельблит предъявил ему обвинение. Дело Рут Давид должно было иметь эффект атомного взрыва в госпрокуратуре, но Нетаниягу потребовал "расследовать работу следователей" лишь когда сам оказался, по его мнению, их жертвой. Нетаниягу возражал против разделения функций юридического советника правительства и государственного обвинителя. Но возмутился тем, что Мандельблит остается в должности государственного прокурора лишь тогда, когда юридический советник сам, с его точки зрения, попал в разряд bad guy.
Если Нетаниягу и прокуратура не договорятся о судебной сделке, процесс продлится не менее полутора лет. По мнению специалистов, рассмотрение неизбежной апелляции займет еще год. Нас ожидают почти три года судебно-политического процесса, который повлияет на весь ход общественной дискуссии в Израиле. Возможно, это приведет к тому, что израильтяне начнут более задумываться о том, в каком государстве они живут, что такое израильская демократия и какой они хотят ее видеть, и оставят в стороне набивший оскомину и ни к чему не ведущий спор о внешней политике. Как говорится, нет худа без добра.
