Конфликт между Галантом и Бен-Гвиром, фактор Эдельштейна и приоритеты коалиции. Итоги политической недели

Редакция NEWSru.co.il продолжает публикацию пятничных обзоров политической ситуации, которые готовит журналист Габи Вольфсон.

Заседания военно-политического кабинета министров входят в число самых засекреченных форумов. Эти заседания столь таинственны, что пресс-служба премьер-министра не публикует информацию о месте и времени их проведения, а сообщения об итогах, как правило скупы и мало информативны.

И в то же самое время, бывший премьер-министр Ицхак Рабин всякий раз раздраженно отмечал, что радиостанция "Решет Бет" сообщает подробности заседания кабинета еще до того, как он доезжает из Иерусалима в Тель-Авив. Разумеется, совершенно секретные сведения не попадают к журналистам, однако политически пикантные моменты очень быстро становятся достоянием общественности.

Так случилось и на этой неделе, когда на заседании военно-политического кабинета вспыхнул конфликт между министром обороны Йоавом Галантом и министром национальной безопасности Итамаром Бен-Гвиром.

Заседание кабинета проходило в сложной атмосфере. Два теракта меньше чем за неделю унесли жизни трех израильтян. Причем террористы стали действовать не только в Самарии. Бат-Шева Нигри, убитая возле Бейт-Хагая, стала первой за долгое время жертвой теракта на Южнохевронском нагорье.

Итамар Бен-Гвир явился на заседание кабинета в соответствующем настроении. Он потребовал немедленно вернуться к практике точечных ликвидаций (ту же рекомендацию озвучил в интервью "КАН РЭКА" бывший министр обороны Авигдор Либерман). "Армия не делает достаточно", – добавил Бен-Гвир. Эта фраза вывела министра обороны Галанта из равновесия. "Армия действует денно и нощно в том числе для того, чтобы обеспечить некоторым министрам и депутатам безопасную дорогу к телекамерам, через которые они оскорбляют офицеров ЦАХАЛа", – сказал Галант.

Галант и Бен-Гвир раздражены, пожалуй, сильнее, чем все остальные министры нынешнего правительства, в котором спокойствие вообще в дефиците. По прошествии почти восьми месяцев работы правительства ни тот, ни другой не могут похвастаться какими-либо серьезными достижениями в своих министерствах.

Бен-Гвир ничего не может сделать с криминальным террором, захлестывающим арабский сектор. И призыв к использованию общей службы безопасности (ШАБАК) для борьбы с преступностью (также поддержанный Либерманом), выглядит как декларация Бен-Гвира о неспособности представить результаты именно по тому вопросу, который принес ему голоса на выборах. Если нет результатов, остается критиковать других, что Бен-Гвир и делает.

Ситуация Галанта сложнее. Министр обороны находится на "передовой", причем не только в вопросах обороны. Все основные вопросы, волнующие сегодня коалицию, так или иначе сходятся на Йоаве Галанте. Далеко не во всем его мнение совпадает с мнением премьер-министра, и Галант ощущает, что далеко не всегда его влияние достаточно весомо.

В первую очередь это касается, разумеется, нападок на высокопоставленных офицеров ЦАХАЛа, которые звучат со стороны политиков. Звучат они, в первую очередь, в связи с отказом резервистов являться добровольцами на службу, и снисходительным, как считают в коалиции, отношением к этому явлению в армии. Галант, который осуждает отказничество, но еще более резко критикует нападки на армию, оказался между двух огней.

Если есть кто- о, кто с реальным опасением ожидает вердиктов БАГАЦа по апелляциям против закона о принципе неприемлемости – это Йоав Галант. Если БАГАЦ отменит действие закона, и правительство решит это решение суда проигнорировать, отказничество примет угрожающие масштабы. Если суд оставит закон в силе, и с этим не согласятся лидеры протестов (их о такой возможности не спрашивают почему-то, а она реально существует), может произойти то же самое. Расхлебывать последствия обоих сценариев предстоит Галанту.

Закон о призыве, основная головная боль коалиции в настоящий момент, также напрямую завязан на Галанте. Министр обороны не хочет быть тем, кто войдет в историю как освободивший на веки вечные ультраортодоксов от службы. И в то же время Галант лучше, чем кто-либо другой, понимает, что разговоры о "призыве для всех" и о равенстве в распределении бремени – это прекрасно для интервью и предвыборных кампаний. На практике, нет возможности силой навязать участие в том или ином общественном проекте достаточно монолитной группе, насчитывающей 150 тысяч человек. Галант стремится к договоренностям с ультраортодоксами (и в этом вопросе его позиция близка к той, что придерживается премьер-министр), однако неясно, готовы ли они к каким-либо компромиссам.

В политической системе Галанта называют человеком, дважды упустившим свой шанс на самостоятельную политическую позицию. В первый раз это было в момент неудачной попытки Нетаниягу уволить его в марте. Второй раз во время голосования по закону о принципе неприемлемости. Сейчас даже увольнение с поста министра обороны не сделает Галанта влиятельной политической фигурой.

В коалиции гораздо больше внимания (и опасения) вызывает Юлий Эдельштейн. И если всего этого недостаточно, премьер-министр сделал из Галанта своего рода заложником отношений с президентом Джо Байденом. В настоящий момент Галант находится с визитом в США, однако из-за запрета, наложенного премьером, не имеет права встречаться ни с одним высокопоставленным представителем американской администрации. Нетаниягу запретил, напомним, министрам встречаться с представителями администрации до тех пор, пока он не получит приглашения на встречу с президентом США. И так получилось, что в крайне напряженный и важный в отношениях оборонных структур Израиля и США момент министр обороны еврейского государства по сути лишен возможности беседовать и влиять. Ему есть от чего впасть в раздражение.

Галант – не единственный в сегодняшнем "Ликуде", кто открыто заявляет о своем несогласии с линией премьер-министра по различным вопросам. Но если независимость Галанта заканчивается там, где нужно принимать решения, то в отношении Юлия Эдельштейна многие убеждены, что он готов сделать еще один шаг за флажки и не проголосовать за законопроект об изменении состава комиссии по назначению судей в том случае, если этот закон будет односторонним или, по мнению Эдельштейна, чрезмерно радикальным. Неслучайно именно к нему приехал министр юстиции Ярив Левин в попытке договориться о дальнейших шагах по продвижению юридической реформы. Вернее того, что от нее осталось, так как ни для кого, в том числе для Левина не секрет, что единственный оставшийся на повестке дня закон – закон об изменении состава комиссии по выбору судей.

Формулировка и сроки принятия этого закона и были в центре беседы Эдельштейна и Левина в доме бывшего спикера Кнессета в Герцлии. "Не надо представлять нашу встречу как беседу министров иностранных дел враждующих государств", – сказал Эдельштейн в интервью "Кан РЭКА". Очень может быть, что он прав, и встреча эта была важнее многих саммитов глав МИДов. По одной из версий (Таль Шалев, портал Walla), в ходе этой встречи Левин и Эдельштейн обсуждали вариант законопроекта, который Эдельштейн, имеющий хорошие отношения с Лапидом и Ганцем, представит им в попытке добиться компромисса. Когда и если они это предложение отклонят – из опасения перед критикой со стороны "Коах Каплан" или из-за возражений по сути дела – у Эдельштейна не будет оснований возражать против утверждения закона в одностороннем порядке.

Одновременно президент Герцог возобновил попытки вновь усадить стороны за стол переговоров. Нетаниягу и Левин, вероятно, готовы к этому. Ультраортодоксы заняты законом о призыве, о котором речь пойдет дальше. Смотрич и Бен-Гвир не возражают.

В оппозиции, как обычно, многообразие мнений. В окружении Яира Лапида говорят о том, что условием любых переговоров должно стать прекращение утверждения законов. Звучит это требование странно, так как на повестке дня остался один закон, о нем и пойдет дискуссия, если переговоры возобновятся. В окружении Ганца не реагируют, Либерман о переговорах и слышать не хочет. Кстати, как и о возможности создания правительства национального единства. "Нетаниягу не может быть главой правительства. Он должен взять на себя ответственность за развал страны, который мы видим в последние месяцы и подать в отставку", – сказал глава НДИ в интервью "КАН РЭКА".

Лидеры "Коах Каплан" настроены не менее агрессивно. ""Президент дает легитимацию продолжению процесса разрушения демократии", – заявили лидеры протестующих.

Даже если бы обе стороны хотели переговоров, почти нереально ожидать их возобновления одновременно с продвижением закона о призыве.

В ультраортодоксальных партиях твердо заявили, что никаких дополнительных отсрочек не будет, и что Нетаниягу обязан выполнить коалиционное соглашение. Нетаниягу не против, но на данном этапе ни он, ни кто-либо другой не знает, какой будет формулировка закона. Как можно провести закон, который будет одновременно приемлем для ультраортодоксов, оппозиции, БАГАЦа и протестующих на улице Каплан? Вряд ли такая формула существует. Одно в политической системе считается аксиомой: коалиция не сможет одновременно заниматься законом о призыве и юридической реформой. А значит, полагают в Кнессете, комиссия по назначению судей останется неизмененной еще много месяцев. Согласится ли Ярив Левин созвать комиссию в ее нынешнем составе? Ответ на этот вопрос станет известен после рассмотрения 7 сентября БАГАЦем апелляции с требованием вынудить Левина созвать комиссию.

Предложения о создании правительства национального единства повисли в воздухе. Слишком многие в политической системе должны решиться слишком на многое, чтобы такое стало возможным. Нетаниягу нужно решиться на смену коалиционных партнеров, Ганц должен решиться поверить Нетаниягу, а главное – бросить на кон лидерство в опросах. Лапид должен решиться на отказ от всего, что он говорил в последние годы. Судя по тому, как ситуация выглядит в настоящий момент, лишь два фактора могут привести к созданию правительства национального единства: заметное изменение ситуации в опросах в худшую для Лапида и Ганца сторону (это не обязательно означает укрепление партий коалиции, это может быть и появление новой популярной политической силы, например партия протеста) или внесудебная сделка и уход Нетаниягу из политики. Ни того, ни другого пока на горизонте не видно.