Донести голос свидетелей Холокоста. Интервью с Машей Поллак-Розенберг

Директор отдела образования Международной школы изучения Холокоста в "Яд ва-Шем" Маша Поллак-Розенберг рассказала редакции NEWSru.co.il об исследованиях Холокоста на территории бывшего СССР и образовательных программах, посвященных этой теме.

Беседовал Павел Вигдорчик.

Как вы начали работать в мемориальном центре?

Я приехала в Израиль из Харькова в 1992 году в 17 лет, закончив школу. С 15-ти лет, когда в Харькове началa оживать еврейскaя жизнь, в общественной сфере - зарождаться неформальное еврейское образование, я преподавала еврейскую историю и иврит. Сегодня для меня звучит смешно, как мы 16летние не боялись того, что мало что знаем. Но это плюсы молодости, когда несмотря на то, что мало знаешь, страх полностью отсутствует. Еще в Харькове я поняла, что мне близка тема Холокоста, или, как тогда говорили "Катастрофа еврейского народа в годы Второй мировой войны". В 1989 году в Харькове была предпринята одна из первых в СССР попыток создать еврейский памятник на месте уничтожения евреев Харькова в Дробицком яру. Мне было 15, я была ребенком, и на меня это произвело сильное впечатление. Я уже тогда считала, что и еврейский народ имеет право на память, на то, чтобы в общественной сфере она увековечивалась.

Приехав в Израиль, я решила учить историю. Закончила первую степень по еврейской истории в Бар-Иланском университете, а вторую – в Еврейском университете в Иерусалиме. Сейчас там же пишу докторскую диссертацию, занимаюсь исследованием Холокоста на советских территориях и межнациональными отношениями в условиях оккупации.

Репатриировавшись без родителей в 17 лет, я приехалa в Тель-Авив. И когда через несколько дней решилa поехать в Иерусалим, то первое место, куда я отправилась, был "Яд ва-Шем". Не могу объяснить это рационально, но было естественно и понятно, что для меня это важнее, чем увидеть Стену Плача или Старый город. Будучи студенткой первой степени, я в 1995 году прошла курс гидов в "Яд ва-Шем" и с тех пор работаю здесь, занимаюсь образованием и историческими исследованиями в контексте Холокоста.

Каких человеческих качеств это требует?

Мне сложно сказать. Наша задача – вызвать у посетителя, учащегося, слушателя, туриста размышления – в том числе, и о мире, в котором мы живем сегодня. Это касается и евреев, и

неевреев. Для меня эта тема всегда была микрокосмосом. Ведь наряду с чудовищными проявлениями человеческого зла там были и невероятные проявления доброты и самопожертвования, часто противоречащие человеческой логике, инстинкту самосохранения. Это позволяет анализировать и отношения между людьми, и отношения между народами, государствами, идеологиями, подталкивает к очень важным для нас вопросам.

Важно помнить, что наша цель – не шокировать, не устрашить зрелищами смерти. Это не должно напоминать советские истории о пионерах-героях, где подробно и графически описывались ужасы и пытки. У нормального школьника они вызывали лишь отторжение, он старался как можно скорее оставить это позади, никогда к этому не возвращаться. Во-первых, это страшно, во-вторых – "OK, и что дальше?"

Мы пытаемся понять, как нормальные люди в цивилизованном обществе превращаются в убийц. Как общество, существующее в рамках христианской или мусульманской европейской культур, оказывается готово принять насилие не просто над гражданским населением, а над тем, кто вчера был твоим соседом, соучеником, пациентом… Какие процессы проходит общество при тоталитарном режиме и радикальной идеологии, охватывающей все сферы жизни. Насколько определяющей является личность лидера.. Что собой представляет нравственность, насколько она может видоизменяться. И это только часть вопросов, которые мы задаем.

Существует точка зрения, что, по меньшей мере изначально, представление о Холокосте в Израиле не совсем включало в себя СССР, и ситуация начала меняться только с приездом "большой алии". Согласны ли вы с ней?

Я вижу это немного иначе. На мой взгляд, это и так, и не так. Я согласна с тем, что с приездом алии 90-х отношение и знания о том, что происходило на советских территориях, начало меняться. Но вопрос о том, насколько этой темой занимались до того, более сложен. Если мы говорим об исторических исследованиях, то большую часть тех, кто занимался этой темой, составляли ученые, приехавшие из Европы, прежде всего из Восточной Европы, в основном из Польши, , a также люди, приехавшие из западных территорий Советского Союза и балтийских стран в середине и конце сороковых или чуть позже.

В их лексиконе эти территории назывались или Восточной Польшей, или Литвой, Латвией и Эстонией. Речь идет о территориях, которые СССР аннексировал или оккупировал согласно пакту Молотова-Риббентропа. Если вы читаете статьи семидесятых-восьмидесятых годов, там все время есть упоминания советских территорий, но они не назывались Советским Союзом. Так что израильский обыватель не связывал это с СССР – даже если в тексте имелось упоминание Украины и Белоруссии.

Еще одна тема, где происходят большие изменения – участие евреев в антигитлеровской коалиции, не только в качестве партизан и бойцов гетто, но прежде всего евреев, воевавших в рядах Красной армии.

В рядах союзнических армий сражалось полтора миллиона евреев…

Дело не только в численности. Когда я только начинала свою работу, часто приходилось слышать: "Евреи действительно воевали в Красной армии, но как советские граждане, а не как евреи". И в последнее время происходят очень большие изменения. Приходит понимание того, что можно быть одновременно "евреем" и "советским" – точно так же, как можно быть "американцем" и "евреем". А те, кто разбирается в теме чуть лучше, знает, что в СССР евреев, как и всех остальных граждан, определяли по этническому принципу (пятая графа). То, что ты еврей, не зависело от твоей самоидентификации, это определялось государством. Сейчас в этой теме происходят значительные позитивные изменения, причем, как в исторических исследованиях, так и в преподавании.

Изменения в преподавании – это и заслуга учебных программ, подготовленных "Яд ва-Шем".

Вы знаете, очень хотелось не только замыкаться на том, что происходит на "русской улице", но и повлиять на общее представление о Холокосте в Израиле. В 2003 году я стала ответственной за подготовку гидов в Mеждународной школe изучения Холокоста в "Яд ва-Шем" и с тех пор история Холокоста на советских территориях или евреев, служивших в Красной армии –часть программы, которую мы проводим.

В 2009 году началось сотрудничество "Яд ва-Шем" с фондом "Генезис", и тема Холокоста в СССР получилa новую поддержку, значительный импульс. Фонд стал заниматься не точечной работой, а создавать комплекс, в котором есть и поддержка развития образовательных программ, I исследований истории Холокоста на советских территориях. Также фонд помогает нам в получении новых документов из постсоветского пространства, в создании базы данных о праведниках народов мира. Так, при поддержке фонда был создан образовательный интернет-портал "Яд ва-Шем" на русском языке.

Для того, чтобы мы могли серьезно работать с разными аудиториями – а мы ведем работу как с израильской, так и с международной аудиторией – нам необходимы материалы. Их нужно подготовить. И этим занимается исследовательско-архивно-образовательный комплекс, созданный при поддержке фонда "Генезис". Проект заложил базу, позволившую нам выйти на новый уровень и содействующую введению этого нарратива в общий подход к изучению Холокоста.

Всегда труднее вливаться в существующий нарратив, чем создавать первичный. И это одна из наших задач. Старые учебники написаны, те учителя, которые давно закончили учиться, преподают на базе устаревшего понимания, зачастую, не обращаясь к новым исследованиям. . Как показывает опыт, в Израиле между выходом исследования и включением его выводов в учебники проходит 20-30 лет. Ситуация меняется, мы видим это по вопросам, которые задают учителя, да и школьники.

Если в 90-е годы дети из русскоязычных семей стеснялись задавать вопросы, почему им рассказывают про Варшаву, а не про Киев, то сегодня уже у этих вчерашних детей есть, родившиеся в Израиле дети. И они не только задают вопросы – они говорят о своей истории, истории своих семей. Есть прямая связь между тем, что при поддержке фонда "Генезис" делаем мы, и изменением в массовом сознании. Я надеюсь, что в итоге возникнет баланс, который будет точно отражать историческое прошлое.

Еще одно направление работы "Яд ва-Шем" – сбор свидетельств евреев, переживших Холокост. Прошло уже больше 75 лет с конца Второй мировой войны. Вы ведете гонку со временем.

Проект сбора свидетельств начался поздно, но эта работа ведется yже десятки лет. И, пожалуй, Холокост – самое задокументированное событие в мировой истории. Это не значит, что собрано все или даже большая часть. Мы продолжаем собирать свидетельства: как воспоминания тех, кто еще с нами, так и вещественные артефакты. Но просто собрать их недостаточно: если за артефактoм не стоит история, он нем. Мы стараемся узнать и рассказать эту историю, чтобы дать комплексное понимание того, что находится перед нами. Годы идут, свидетели уходят, и возможности для встречи с ними сокращаются. Мы ищем новые направления. Это и искусство, и литература, и кино, и театр, и использование существующего материала на новых дигитальных платформах. Мы должны донести голос свидетелей до молодой аудитории, чтобы передать эту память будущим поколениям.

Вы говорите о самом документированном событии в истории. Однако, насколько я знаю, есть принципиальное различие в документации того, что происходило на советских территориях, где евреев сгоняли к рвам и расстреливали и бюрократической машиной, созданной в других оккупированных нацистами странах. Можно ли вообще установить имена всех погибших?

Действительно, одна из проблем изучения Холокоста на территории бывшего СССР – это документация . Массовое уничтожение там проходило часто без подготовки списков. Кроме того, советские архивы были закрыты до 1989-1990 года, . и это одна из причин, по которой Холокост на территории СССР меньше изучали, ведь историки могут изучать только то, о чем есть документы. Tакже не было возможности общения с советскими евреями, пережившими Холокост, и проживавшими за железным занавесом.

А пока нет исследований – этого нет и в учебниках. Наконец, чтобы рассказать историю широкой аудитории нужны свидетели. А евреи, пережившие Холокост на территории СССР, оказались на Западе в большинстве своем только в конце 80-х начале 90-х годов, при этом с языковым барьером, существующим до сегодняшнего дня. И наша задача – перевести их свидетельства на иврит, английский, французский и другие языки.

Мы все чаще видим, как и в Израиле, и в других странах мира происходит некая тривиализация Холокоста. Шестиконечные звезды становятся символами протеста против чего угодно – даже против прививок.

Холокост стал символом крайнего зла в западной культуре. И чем дальше мы уходим от событий, чем меньше среди нас переживших, тем выше опасность политизации, когда каждый начинает инструментaльно использовать Холокост в своих интересах. Прививки против этого нет. Но если есть качественные исследования на языке широкой публики, хорошие учебные программы, хорошие книги, если архивы открываются не только для узкой категории исследователей, а для всех, – это дает шанс, что люди поймут: эта тема намного глубже, серьезней, и манипулировать ей неправильно и непорядочно.

Публикуется в рамках информационного партнерства