Десятиклассница Настя была избита в школе. "Без права на защиту"

Пятнадцатилетняя спортсменка Анастасия Хохлова, десятиклассница из Кирьят-Хаима, стала жертвой группового нападения со стороны своих сверстниц во дворе собственной школы. "Моя дочь была избита. Школа делает вид, что ничего не произошло. Директор школы сказал, что я не имею никакого права требовать защиты, поскольку моя дочь оказала сопротивление. Я не знаю, как защитить свою дочь", – с такими словами обратилась за помощью к депутату Марине Солодкиной мать девочки, Ирина Хохлова.

Отношение школы и полиции к этому инциденту стало новым подтверждением давних выводов государственного контролера: "Министерство просвещения скрывает случаи насилия на территории школ".

Мать Насти, Ирина Хохлова, говорит, что не представляла себе, что в подобной ситуации директор обвинит во всем избитого ребенка, школа сделает вид, что ничего не произошло, а полиция закроет дело, не заслушав показания потерпевшей.

"В полиции, куда я пришла с Настей подавать заявление, надо мной смеялись, – объясняет причину своего обращения к депутату Ирина Хохлова. – Никакого расследования не было проведено. К моей дочери из полиции не обращалась и ни о чем не спрашивали. Директор школы разговаривал со мной в резкой и грубой форме, почти кричал. По его словам, моей дочери надо было вырваться, найти учителя и попросить его о помощи".

Когда Ирина примчалась в школу по просьбе дочери, она обнаружила Настю в шоковом состоянии. У девочки был вырван клок волос. В заключении врачей, составленном в больнице, перечислены следы множественных побоев и гематомы на голове и укусы на теле. Школьница была освобождена от учебы на две недели. Около десяти дней Настя не могла пошевелить шеей. Еще дольше она боялась возвращаться в школу. Зачинщица драки угрожала ей очередной расправой. "Я тебя все равно прикончу", – сказала она, выходя из кабинета директора после разъяснительной беседы.

До этого случая Настя, занимающаяся плаванием с 6 лет, никогда не думала, что окажется не в силах за себя постоять. "Девочка из параллельного класса стала меня оскорблять. Я попросила ее заткнуться. Она набросилась на меня, я стала отбиваться и ее поцарапала. Потом нас разняли, и через несколько минут она вернулась с подружками. Их было не менее десяти. Главная зачинщица держала меня за волосы, остальные били. У этой драки были свидетели, но никто ничего не расскажет, как все было, потому что дети ее боятся".

По словам матери Насти, весь разбор инцидента свелся к 15-минутной беседе со школьницами в кабинете директора, после чего тот объявил, что ситуация урегулирована.

С просьбой разобраться в ситуации депутат Солодкина обратилась к генеральному инспектору полиции Израиля и генеральному директору министерства просвещения Шломит Шулов-Баркан, которая направила запрос местным представителям своего ведомства, а те – обратно в школу.

На запрос депутата отвечал директор Гошен: "Сам факт того, что вы занимаетесь этим вопросом, приводит к падению авторитета системы образования. Вам следовало направить мать потерпевшей, как вы утверждаете, школьницы, к нам, или к районному инспектору по школам".

От общения с журналистами Гошен отказался, предоставив отвечать начальству. Представитель системы просвещения округа Хайфы полностью поддержал действия директора, который "провел детальную проработку инцидента, подробности которого не разглашаются из уважения к тайне личности".

В интервью телеканалу RTVi депутат Солодкина сказала: "Обратившаяся ко мне мать школьницы Насти Хохловой была в истерике. Что она может вынести из этой истории: быть избитой можно, но защищаться и жаловаться нельзя? Министерство просвещения продемонстрировало глубокое непонимание конфликта, и это очень опасно. Директор школы не нашел времени разговаривать с матерью избитой девочки и предпочел разговаривать с нападавшей, а не с потерпевшей стороной. Министерство просвещения не готово обсуждать тему насилия между уроженцами страны и репатриантами".

Марина Солодкина также напомнила инцидент, который произошел 8 лет назад в Беэр-Шеве, когда в результате травли в школе ученица-репатриантка покончила жизнь самоубийством, а через некоторое время скончалась мать школьницы. Обстоятельства смерти матери также указывали на самоубийство: "Тогда министерство просвещения не пожелало разбираться, почему мать и школьница не нашли людей, которые бы предотвратили развитие конфликта".