Министр юстиции Израиля обсудила в Москве вопросы экстрадиции и борьбы с террором. Интервью с Айелет Шакед
В Москве с официальным визитом находится министр юстиции Израиля Айелет Шакед. Она встречалась с руководителями юридической системы России, в том числе с генеральным прокурором Юрием Чайкой, недавно побывавшим в Израиле. 22 апреля она выступит на мероприятии "Лимуд".
В беседе с корреспондентом NEWSru.co.il министр рассказала о ходе визита.
Госпожа Шакед, как построен ваш визит в Москву? С кем вы встречались?
Визит состоит из двух частей. В ближайшую субботу я приму участие в работе ежегодного всероссийского "Лимуда" и расскажу его участникам об Израиле. А в четверг и в пятницу – официальная часть поездки. Я встречалась с министром юстиции Александром Коноваловым, генеральным прокурором Юрием Чайкой, высокопоставленными представителями минюста и известными специалистами в области юриспруденции.
Расскажите об этих встречах. Какие темы обсуждались?
Прежде всего, вопрос экстрадиций. До конца 2017 года должен быть подписан протокол об экстрадициях между Израилем и Россией. Страны и сегодня экстрадируют граждан на основе международных конвенций, но в данном случае мы говорим о протоколе, который касается только Израиля и России. Например, мы настояли на том, чтобы все, кого мы выдаем России, отбывали бы наказание в израильских тюрьмах.
Иными словами, если завтра Израиль выдает России подозреваемого в совершении преступления, и он приговаривается там к тюремному заключению, то наказание он будет отбывать в Израиле?
Именно так.
Вторая важная тема – борьба с терроризмом. Сегодня Россия, как и остальные европейские страны, противостоит угрозе террора со стороны исламских фундаменталистов. Представители России интересовались нашим опытом, теми юридическими средствами, которыми мы располагаем. Израиль и Россия сотрудничают во многих аспектах антитеррористической деятельности, и мы хотим укрепить сотрудничество и в юридической сфере.
И третья тема касалась проблемы антисемитизма. Я поблагодарила президента России Путина за то, что он борется с антисемитизмом, и попросила представителей России либо провести соответствующий закон, либо присоединиться к декларации IHRA, под которой подписана в частности Великобритания.
Какой была реакция российской стороны на поднимавшиеся вами вопросы?
Должна сказать, что между представителями юридических систем Израиля и России царят очень теплые отношения. Генеральный прокурор России недавно был с официальным визитом в Израиле. Сложились хорошие и личные и профессиональные связи. Наши собеседники были очень открыты и готовы к сотрудничеству.
Вы ранее встречались с министром юстиции или генеральным прокурором России?
Нет, это первая встреча. Государственный прокурор Израиля встречался со своим коллегой, когда глава российской прокуратуры был с визитом в нашей стране. Сейчас они пригласили нас принять участие в двух важных конференциях, которые пройдут в Санкт-Петербурге в мае и июне: одна по экономическим вопросам, вторая по юридическим. Обе стороны стремятся укрепить связи.
Российская сторона наверняка описала вам их юридическую систему, ее конструкцию, проблемы, дилеммы. Какое впечатление у вас осталось?
Российская юридическая система заметно отличается от израильской во многих аспектах. Я с уважением отношусь к любой стране, которую посещаю. Но безусловно отличий много. Только один пример: генеральный прокурор России рассказал мне, что они проводят закон, предусматривающий возможность лишения гражданства лиц, осужденных за террористическую деятельность. Мы крайне ограничены в этом отношении из-за международных законов и можем пойти на такой шаг только в том случае, если у террориста есть двойное гражданство. Представители России пообещали прислать мне формулировку закона, когда он будет утвержден.
Международные законы едины для всех. России удается игнорировать их, обходить?
Речь не идет об игнорировании. Мне было сказано, что, как правило, они стремятся к соблюдению всех международных конвенций, но в том случае, если речь идет о серьезном ущербе, причиненном России, делают то, что правильно для России. Таково было их определение.
Есть шанс, что мы возьмем на вооружение ту же модель?
Я этого не говорю. Я лишь попросила прислать мне текст закона, когда он будет утвержден. Хочу изучить его и понять, о чем конкретно идет речь. Еще один интересный факт, который я узнала в ходе встреч: в России на 145 миллионов жителей есть 80 тысяч адвокатов. В Израиле на 8 миллионов жителей есть 70 тысяч адвокатов. По-моему, невероятные цифры.
Какие выводы мы должны сделать?
Я уже давно говорю молодым людям, с которыми беседую, чтобы они шли изучать программирование и электронику, а не юриспруденцию. Мы продлили стаж с года до полутора, чтобы те, кто получают лицензию, были действительно профессионалами высокого уровня. Мы изменили экзамены на лицензию таким образом, чтобы претенденты должны были анализировать суть задач, а не только отвечать на процедурные вопросы, как это было раньше. Проблема избытка адвокатов очень серьезная, нынешняя ситуация с этими непостижимыми цифрами не является здоровой.
Вернемся к вашему визиту в Москву. Говоря об экстрадициях, вы обсуждали конкретные дела или только принципиальные вопросы?
И то, и другое. Обсуждались и принципиальные вопросы, и будущий протокол, о котором я говорила, и несколько конкретных дел. Но вы понимаете, что я не буду вдаваться в подробности.
Вы можете сказать, достигнуты ли договоренности по частным делам?
По некоторым да, по некоторым нет. Большего сказать не могу. Но вопрос экстрадиций не является новым в отношениях между странами. С 2000 года Израиль выдал России десять человек, Россия Израилю четырех. Неоднократно просьбы России об экстрадиции отклонялись. Каждая выдача должна быть утверждена судом и министром юстиции. Это многоступенчатый процесс.
Сообщалось, что обсуждался и вопрос о возвращении израильских граждан и тел военнослужащих, которых удерживает ХАМАС.
Да, я описала министру юстиции ситуацию и сказала, что речь идет о классическом гуманитарном случае. Я просила, чтобы они задействовали свое влияние в арабском мире и помогли разрешить эту проблему.
Как отреагировали ваши собеседники?
Они очень деликатные люди. Министр юстиции пообещал проверить, чем они могут помочь. Как бы то ни было, мне кажется важным поднимать этот вопрос на встречах. Я подчеркивала и подчеркиваю, что речь идет не о политических, а в первую очередь о гуманитарных вопросах.
Когда завершается официальная часть визита?
21 апреля запланированы еще две встречи, а после обеда я еду на "Лимуд".
Расскажите нашим читателям немного о нем.
Это очень большой проект, в котором принимают участие евреи со всей России. В основном речь идет о светских людях. Как правило, это бизнесмены, люди свободных профессий, которые хотят укрепить связь с Израилем. Там соберутся примерно 2000 человек, которые будут слушать лекции на протяжении всей субботы.
О чем вы будете говорить?
Об Израиле. Это будет формат интервью перед публикой, и я расскажу о ситуации в Израиле с самых разных сторон: политической, экономической, социальной. Хочу, чтобы у них появилось желание репатриироваться.
Последний вопрос, на сей раз актуальный. 19 апреля БАГАЦ принял решение не запрещать владельцам магазинов в Тель-Авиве открывать их по шаббатам. Как вы оцениваете это решение БАГАЦа?
Это сложная проблема. Изначально иск в БАГАЦ подали владельцы "маколетов" и небольших магазинов, которые не хотели, чтобы супермаркеты работали по шаббатам и лишали их конкурентоспособности. Муниципалитет Тель-Авива утвердил городской закон, а правительство три года тянуло время, не принимая решение утверждать этот закон или отклонять его. Проблема очень сложная. Главы фракций коалиции соберутся в воскресенье, скорее всего после заседания правительства и обсудят ситуацию. Будем искать выход.
Но хотелось бы услышать ваше мнение о сути дела.
Еще раз говорю – проблема очень непростая. Городской закон, принятый муниципалитетом Тель-Авива, сокращает число магазинов, открытых в шаббат. И вопрос что важнее: принцип или повседневная реальность. Надо взвесить возможности, которые есть и принять решение. Оставим это на воскресенье.
Беседовал Габи Вольфсон
