Имя Стивена Сотлоффа, убитого палачом ИГ, прозвучало на траурной церемонии в Герцлии

Во вторник, 21 апреля, имя 31-летнего журналиста Стивена Сотлоффа, убитого 2 сентября 2014 года палачом "Исламского государства" в Сирии прозвучало на траурной церемонии в Герцлийском междисциплинарном центре, где он учился.

- День памяти жертв терактов и войн: имена израильтян, погибших за последний год

Напомним, что Сотлофф был гражданином США и Израиля. Через несколько недель после его гибели корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова беседовала с Бени Шолдером, который был сокурсником, соседом по квартире и близким другом Стивена.

Мы повторно публикуем это интервью накануне Дня памяти жертв терактов и войн.

Расскажите, как вы познакомились со Стивеном Сотлоффом.

Мы со Стивом познакомились в 2005-м году, когда вместе начали учиться в Междисциплинарном центре в Герцлии и вращаться в одних кругах. Мы подружились, и в 2008-м году начали снимать вместе квартиру. Два года мы были соседями, а после его отъезда из страны остались близкими друзьями и постоянно поддерживали контакт.

И в то время, когда он был в арабских странах?

Смотря куда его заносило. Он регулярно звонил мне по "Скайпу", пока был в Египте и Ливии. Но когда он работал в Йемене, где даже наличие у человека компьютера, по его словам, вызывало подозрения, и интернет был только в специальных интернет-кафе, он не связывался с Израилем.

Слухи о том, что Стивен принял ислам, верны?

Нет. Вы должны понимать, что такое работа в арабских странах. Первый вопрос, который задавали Стивену в арабском мире, - это вопрос о его вероисповедании. Стивен прекрасно понимал, что тот факт, что он еврей, может помешать его работе в мусульманских странах, и поэтому всегда говорил, что исповедует ислам. В Йемене Стивену устроили символическую церемонию принятия ислама, но это было сделано исключительно для маскировки. Стивен согласился на это, чтобы люди, с которыми ему приходилось контактировать, не сомневались в том, что имеют дело с мусульманином. Он опасался за свою безопасность и за жизнь людей, которые помогали ему в Йемене. Стив был евреем и гордился этим.

Он объяснял, почему решил заняться таким небезопасным делом?

Это было его страстью, его профессией. Стив был журналистом, которому было крайне важно все, что связано с правами человека, свободой, гражданской позицией. Он стремился к тому, чтобы рассказать о людях, которые живут в тоталитарных режимах, в частности в исламских государствах. Он часто говорил, что мы не решаем, где нам родиться, и тем людям, которым не повезло родиться в демократическом государстве, но которые при этом не разделяют идеологию своего режима, приходится очень трудно.

После его гибели СМИ цитировали знакомых Стивена, утверждавших, что его всегда привлекала опасность, что он не мог жить без острых ощущений.

Ерунда. Он совсем таким не был. Он не был искателем приключений, не был рисковым человеком. Стив прекрасно понимал, что делает. Он множество раз отменял какие-то поездки и интервью, считая это слишком опасным. Но он верил, что должен рассказывать о людях, которые живут в исламских странах, потому что если не он, то кто же. Но все это было ради дела, а не ради позы. Он вообще был не из тех, кто любит покрасоваться.

Когда вы разговаривали в последний раз?

Стива похитили 4 августа прошлого года, а 17 июля он приезжал в Израиль на мою свадьбу. Он был в Израиле несколько дней, а потом отправился в Турцию, откуда перебрался в Сирию, где все и произошло.

Когда вы узнали о его похищении?

В октябре, примерно через месяц после похищения. Мне сообщил один из членов его семьи.

Что он вам рассказал?

Он написал, что Стива похитили в Сирии исламисты. В тот момент существовала версия, что это сделала "Аль-Каида", поскольку в октябре 2013 года об "Исламском государстве" знали очень мало.

Вас просили убрать из вашего Facebook все, что может указывать на израильское гражданство и национальность Стивена?

Нет. Семья Стивена просто хотела поставить меня и еще нескольких близких друзей Стивена, которые могли начать его разыскивать, в известность о происходящем. До тех пор, пока ИГ не выпустило видеозапись казни Джеймса Фоули, на которой боевики угрожают обезглавить и Стивена Сотлоффа, о похищении Стивена помимо спецслужб и его семьи знали только считанные люди.

И только тогда, после казни Фоули, начался процесс уничтожения всех упоминаний о Стивене, которые могли указывать на то, что он еврей.

Кто обратился к вам с этой просьбой?

Это была наша собственная инициатива. Дело в том, что боевики ИГ в своих заявлениях никак не намекали на то, что знают об израильском гражданстве и о еврействе Стивена. Это означало либо то, что Стивену удалось скрыть этот факт от своих похитителей, либо то, что те по какой-то причине не хотели это афишировать. Мы с друзьями решили, что в любом случае должны сделать все, чтобы скрыть его еврейство, и удалили все упоминания о Стивене в интернете и социальных сетях, которые могли на это указывать. Конечно, это было сделано с согласия его семьи.

Как вы узнали о гибели Стивена?

Как и все, из СМИ. Мне позвонил наш общий друг и сказал зайти на сайт BBC. И уже через 15 минут об этом говорили повсюду.

Пока Стивен был в плену, вы знали какие-то подробности о том, что с ним, где он, пытаются ли его спасти?

Нет, я ничего не знал и старался не беспокоить его семью расспросами.

Что вы можете рассказать о его политических взглядах? О его отношении к Израилю?

Если пытаться определить его политическую позицию, я бы назвал его центристом. Он был убежденным сионистом. Он сделал алию уже в сознательном возрасте, он верил в Израиль и в то, что евреи должны сюда стремиться. Стивен не идеализировал Израиль, критиковал расизм в некоторых слоях израильского общества. Он вообще был прагматиком и умел трезво оценивать происходящее, но это отношение распространялось, как и на обе его родины – США и Израиль, так и на те страны, в которых он работал. Он был патриотом и хотел связать свою жизнь с Израилем, но он приехал в Израиль, когда ему уже было за 20, не знал иврит на уровне родного, и в силу выбранной им профессии не остался жить в Израиле после окончания колледжа.

Что он вам рассказывал, когда звонил из Египта и Ливии?

Стив находился в совершенно чуждой ему среде, и ему всегда хотелось поговорить о чем-то привычном – о наших семьях, друзьях, спорте и повседневной жизни. Но он рассказывал и о людях, которых там встречал, и о ситуациях, в которых оказывался. Первое время ему было очень тяжело находить источники информации, общаться с властями, добираться до людей, с которыми ему хотелось поговорить. В Египте в 2011-м году, после первой революции, к иностранцам относились с большим подозрением. Однажды в Каире Стива забрали в полицейский участок, допросили и избили. Но он не жаловался, а рассказывал об этом как о рабочем моменте.

Один из тех, кто находились с Сотлоффом в плену, рассказал, что тот старался соблюдать еврейские религиозные традиции и даже имитировал боли в желудке, чтобы поститься. Это похоже на Стивена? Он соблюдал традиции, когда жил в Израиле?

Как большинство светских израильтян, он не соблюдал традиции в повседневной жизни, но постился в Судный день и отмечал еврейские праздники. Я вполне верю, что в плену потребность соблюдать традиции у него была сильнее, что это было для него формой внутреннего протеста. Стив всегда был очень активным человеком и не мог не мечтать оказать сопротивление своим тюремщикам. И я могу легко вообразить, что он нашел форму сопротивления именно в этом. Мне кажется, так бы вели себя многие.

Каким Стивен был человеком?

С потрясающим чувством юмора. Он обожал розыгрыши, и умел смеяться в первую очередь над собой. Он много читал. У него была огромная библиотека, в основном книги о Ближнем Востоке. Он любил и умел учиться. Он любил море, любил заниматься спортом, и при этом обожал всякий вредный фэст-фуд. Но главное, что ему было наплевать, как он выглядит и что о нем думают. Он мог прийти на свадьбу в рваной футболке Pink Floyd, потому что ему было все равно, что на него могут косо посмотреть. Честно говоря, я испытывал гордость, что у меня такой друг.