Война, спорные инициативы и разрозненная оппозиция. Итоги политического года
Публикацию подготовил политический обозреватель Newsru.co.il Габи Вольфсон
Несмотря на продолжающуюся войну, 2024-й год был годом очень интенсивной политической жизни. Вопреки опасеним одних и надеждам других, правительство Биньямина Нетаниягу не только не развалилось, но и, напротив, укрепилось. Бени Ганц и Гади Айзенкот, которые изначально были несколько чужеродным элементом в коалиции, покинули ее, а присоединившиеся Гидеон Саар и Зеэв Элькин не только компенсировали численно уход "Махане Мамлахти", но и упрочили идеологический монолит коалиции, а также, что не менее важно для Биньямина Нетаниягу, ограничили возможности шантажа со стороны извечного траблмейкера коалиции Итамара Бен-Гвира.
Нетаниягу удалось избавиться от своего давнего неприятеля по коалиции Йоава Галанта, и обошлось это без чрезмерных общественных потрясений.
29 декабря правительство отметило вторую годовщину с момента своего приведения к присяге, и отметило оно эту дату возвращением к тому, что ознаменовало первые десять месяцев ее существования – противостоянием с юридической системой, СМИ и иными структурами, которые принято называть элитами. Глава Верховного суда до сих пор не назначен, правительство продолжает борьбу с юридическим советником, не пытаясь начать оговоренный законом порядок ее отстранения от должности, министр связи продвигает попытки приватизировать Корпорацию гостелерадио, а коалиция разрабатывает законопроект о создании "политической" следственной комиссии (альтернатива государственной).
В оппозиции также затрудняются изобрести велосипед и понимают, что нужно ждать момента, когда эта коалиция развалится. Надежды лидеров оппозиции на то, что возвращение "Махане Мамлахти", увольнение Галанта, затягивание закона о призыве и отсутствие сделки с ХАМАСом приведет к новой волне протестов, себя не оправдали. Митинги протестов продолжаются, однако они заметно малочисленнее, чем те, что сотрясали страну в 2023-м году.
Нетаниягу в отставку не подал и продолжает давать свидетельские показания, причем положение прокуратуры временами весьма неприглядное.
Судя по ситуации на данный момент, будущее коалиции, равно как и дата будущих выборов, целиком зависят от решения одного человека – премьер-министра Биньямина Нетаниягу.
Избиратели, со своей стороны, сделали весьма своеобразный виток в том, что касается их отношения к происходящему. Первый опрос 2024-го года, опубликованный "Мааривом", давал огромное преимущество "Махане Мамлахти" над "Ликудом" и остальными партиями Кнессета. Последний опрос 2024-года опубликованный "Мааривом", дает небольшое преимущество "Ликуду". Ирония заключается в том, что год назад партии нынешней коалиции набирали в опросах 46 мандатов, в минувшую пятницу опрос "Маарива" дал им 48. Прошел год, а воз и ныне там.
"Не война – не интересно". Политическая система в роли самостоятельной планеты.
Чем дальше, тем быстрее политическая система адаптируется к войне, которая продолжается уже скоро 15 месяцев. Разумеется, в первую очередь это касается коалиции. Не потому, что там сидят более циничные или эгоистичные политики, чем в оппозиции, а потому, что коалиция естественным образом является той силой, которая диктует повестку дня. Оппозиции остается лишь реагировать.
Увольнение Йоава Галанта можно, хоть и с натяжкой, объяснить деловыми мотивами. Премьер-министр имеет право выбирать, в компании с каким министром обороны вести войну. Если верны публикации о том, что между Нетаниягу и Галантом были разногласия по поводу будущего сектора Газы, приоритетов в ходе ведения войны и иных вопросов, можно понять желание главы правительства сменить министра обороны. Более того, Галант действительно в большой степени был голосом военного истеблишмента в правительстве в большей степени, чем голосом правительства в генштабе. Еще более того, даже если решение сменить министра обороны было продиктовано в том числе желанием иметь более лояльного партнера при формировании закона о призыве, в этом нет ничего криминального.
Назначение Исраэля Каца вместо Йоава Галанта не может не вызывать удивления. В тот самый день, когда Галант был уволен, партия "Ямин Мамлахти" присоединилась к коалиции, и назначение Гидеона Саара на пост министра обороны выглядело бы естественнее. Саар входил в состав нескольких военно-политических кабинетов, а помимо опыта, имеет достаточно оформленную и последовательную концепцию военных действий. Трудно избавиться от ощущения, что именно поэтому он и был назначен в ставший маловлиятельным МИД, а кабинет на 14-м этаже комплекса "Кирия" был отдан менее самостоятельному Исраэлю Кацу. У Саара, присоединившегося к коалиции, не в последнюю очередь, и потому что он окончательно решил вернуться в "Ликуд", не было слишком много возможностей спорить. Он взял, что дали.
Смена министра обороны и присоединение партии "Ямин Мамлахти" к коалиции были единственными политическими шагами нынешней коалиции, имеющим и отношение к ходу войны.
Большинство других инициатив войны как будто и не замечали.
Ярив Левин продолжает сражение с юридической системой в попытке навязать ей компромисс по вопросу о назначении главы Верховного суда или, по меньшей мере, вынудить БАГАЦ навязать ему решение. На данный момент, дедлайн – 16 января. Левин чувствует, что на сей раз не получит поддержки со стороны премьер-министра. У того достаточно проблем с еще одним звеном юридической системы – государственным обвинением в целом и юридическим советником правительства в частности.
Больше всего Нетаниягу хотел бы, чтобы Гали Баарав-Миара подала в отставку. Однако шансы, что это произойдет, невысоки, процесс увольнения ее сложен, последствия неясны. В некоторых СМИ уже появляются сообщения о формировании групп демонстрантов, которые "спонтанно" выйдут на улицы, если Баарав-Миара будет уволена. Вряд ли это произойдет, тем более, что у главного инициатора этого процесса Итамара Бен-Гвира больше нет рычагов давления на Нетаниягу: даже без "Оцма Иегудит" коалиция продолжит существовать. Нетаниягу продолжает маневрировать. С одной стороны, не оставляет ни у кого сомнений в том, что недовлен юрсоветником своего правительства, с другой не продвигает процесс ее увольнения. Как долго удастся сидеть на двух стульях – неясно.
То же самое касается многих инициатив нынешнего правительства, которые исходят зачастую от депутатов и даже министров "Ликуда". При всей важности вопросов, которые они затрагивают, все, что не касается сейчас войны, вряд ли уместно, тем более в столь агрессивно контроверсальной форме, в которой это продвигают Шломо Караи и другие.
Не исключено, что именно поэтому популярность коалиции в глазах израильтян остается столь же низкой, сколь была год назад, несмотря на очевидные и очень серьезные военные достижения последнего года.
Бен-Гвир: борьба за лидерство в правом лагере
Летом 2024-го года был опубликован опрос, согласно которому четверть правых избирателей хотя видеть Итамара Бен-Гвира лидером национального лагеря в Израиле, иными словами кандидатом на пост премьер-министра от "Ликуда". При всей кажущейся фантастичности такого сценария, Итамар Бен-Гвир продолжает расширять потенциальные круги своих избирателей. В ШАС немало напуганы возможным "покушением" Бен-Гвира на голоса сефардов традиционалистского склада. Кстати, Бен-Гвир не исключает возможности "поживиться" и голосами русскоговорящих избирателей.
Тактика, избранная им, проста и хрестоматийна – он все время радикальнее Нетаниягу. Если тот за сделку – Бен-Гвир против, если премьер-министр сдерживает натиск на юридического советника правительства, Бен-Гвир требует продолжения "банкета". В опросах последних недель эта тактика перестала приносить сиюминутные электоральные плоды, однако Бен-Гвир – бегун на длинные дистанции и убежден, что последовательность - залог успеха.
Многие в политической системе убеждены, что именно Бен-Гвир развалит нынешнее правительство. Совершенно не исключено, что это произойдет в том случае, если министр национальной безопасности будет уверен, что такой шаг принесет ему дополнительные голоса, и много, например, в случае подписания Нетаниягу сделки с ХАМАСом. До тех пор Бен-Гвир продолжит троллить Нетаниягу, а в первую очередь - своего главного противника Бецалеля Смотрича. Не исключено, впрочем, что именно со Смотричем Бен-Гвир пойдет единым списком на следующих выборах. Политика – страна неограниченных возможностей.
Ультраортодоксы: год на перепутье
Для ШАС и "Яадут а-Тора" 2024-й год был годом пустых ожиданий и новых "проблем". В июне 2024-го года БАГАЦ единогласно постановил, что государство обязано начать призыв ультраортодоксов и прекратить переводить средства йешивам, учащиеся которых не призываются.
Несколько тысяч повесток, которые были разосланы ультраортодоксам за полгода, особого эффекта не имели.
С другой стороны, правительство продолжает попытки прийти к формулировке закона о призыве, который удовлетворит одновременно ультраортодоксов, либеральное крыло коалиции и БАГАЦ. Можно долго рассматривать этот вопрос самых разных сторон, однако судя по всему, для этого будет достаточно времени в период предвыборной кампании.
Пока что ультраортодоксы продолжают политическую игру. Они отозвали свой ультиматум, согласно которому не проголосуют за бюджет до того, как будет утвержден закон о призыве. Однако в "Яадут а-Тора" категорически отказываются поддерживать шаги правительства по юридической реформе без продвижения закона о призыве.
Надо сказать, что и тут ультраортодоксы проявляют известную селективность, например, не возражают против шагов по увольнению юридического советника правительства, даже до утверждения закона о призыве. (Гали Баарав-Миара стала врагом ультраортодоксов после того, как постановила, что должно быть прекращено финансирование яслей для детей учащихся йешив, уколняющихся от службы).
И ни ШАС, ни "Яадут а-Тора" не торопятся разрывать союз с "Ликудом" и разваливать коалицию. При том, что вопрос о призыве будет одним из основных на следующих выборах, при том, что даже Бецалель Смотрич высказывается в поддержку изменений в вопросе призыва ультраортодоксов, вряд ли Дери и Гольдкнопф будут спешить на избирательные участки. Изменение возможно, если начнут вводиться реальные санкции в отношении уклонистов с одной стороны, а со стороны Бени Ганца (например) поступит соблазнительное предложение. Шанс и на то, и на другое невысок.
Оппозиция: блуждание во тьме
В начале уходящего года Бени Ганц казался непререкаемым лидером оппозиции. В опросах он был далеко впереди всех, и казалось, что его взвешенная позиция и готовность присоединиться к коалиции, не растворяясь в ней полностью, является наиболее верной тактикой из возможных в этой ситуации. Однако за несколько месяцев он утратил большое число своих сторонников – в первую очередь тех, кто считали, что он "засиделся" в правительстве Биньямина Нетаниягу.
Избиратели Ганца разошлись по двум противоположным лагерям. Некоторые вернулись в "Ликуд", однако большинство перебазировалось к "Демократам" во главе с Яиром Голаном. Война стала рутиной, политическая дискуссия обострилась, риторика сдержанности и государственных ценностей сменилась на резкую, радикальную, порой грубую. У Бени Ганца нет в этом отношении шансов против Яира Голана.
Яир Лапид остается формальным лидером оппозиции, однако вряд ли кто-то всерьез воспринимает его в качестве альтернативы Нетаниягу. Даже у многих своих недавних сторонников Лапид оставляет ощущение расфокусированности, порой поверхностности и главное - неспособности повести за собой.
НДИ сохраняет позиции, однако тот рост популярности, который характеризовал эту партию на протяжении многих месяцев этого года, остановился.
"Самым важным является игрок, которого нет на поле", - говорят в футболе. В политике ситуация аналогичная. Именно поэтому сейчас новым "мессией" тех, кто мечтает о смене власти, стал Нафтали Беннет. В одном из интервью на "Кан РЭКА" бывший депутат Роман Бронфман говорил мне о том, что Беннет является "вменяемой и серьезной" фигурой. Можно задаваться вопросом, как израильская политика дошла то ситуации, при которой Роман Бронфман расточает комплименты Нафтали Беннету, однако факт остается фактом – сегодня одним из главных вопросов, стоящих перед оппозицией, является вопрос о том, с кем заключит союз Беннет перед следующими выборами. Матан Каана (и не только он) пытается привести к союзу между Беннетом и Ганцем. Айелет Шакед (и не только она) пытается привести к союзу между Беннетом и Либерманом. Сам бывший премьер-министр молчит и высказывается только за все хорошее против всего плохого.
Еще один вопрос, стоящий перед оппозицией – отношение с арабскими партиями. С одной стороны, даже в "Еш Атид" заявляют, что не будет повтора эксперимента времен "правительства перемен", когда судьба коалиции зависела от партии РААМ. С другой стороны, чем дальше, тем сложнее, если судить по опросам, нынешней оппозиции будет сформировать правительство без РААМ. Выводы делать рано, однако стоит очень осторожно относиться к заявлениям Лапида, Либермана и других, что следующая коалиция будет "сионистской и либеральной". Партия РААМ в той же степени не является либеральной, сколь и сионистской. Однако если возникнет политическая необходимость, то и Лапид, и Ганц, и Либерман, и, кстати, Нетаниягу, найдут убедительные объяснения союзу в Мансуром Аббасом. В оппозиции надеются, что после выборов политическая карта будет выглядеть таким образом, что в этом союзе не будет необходимости.
2025: что год грядущий нам готовит
29 декабря исполнились два года с момента приведения правительства к присяге. Третий год работы любого правительства – это, как правило, год начала распада, обострения позиций и разногласий. Война, а в не меньшей степени нерадостные опросы могут повлиять на эту тенденцию. Никто из участников нынешней коалиции не торопится на избирательные участки. Однако вопросы и дилеммы, стоящие перед коалицией, могут создать динамику, не всегда коррелирующую с желаниями политиков.
Война продолжает влиять на политику. Если Нетаниягу подпишет сделку с ХАМАСом, у нее будет большинство в правительстве. Совершенно не очевидно, что у Нетаниягу будет правительство после этой сделки. На данном этапе Смотрич и Бен-Гвир ограничиваются общей критикой. Однако и сделки пока нет, и ее неимоверно высокая для Израиля цена очевидна далеко не всем. Давление, которое будет оказано на правый лагерь со стороны избирателей, и со стороны активистов с требованием покинуть правительство.
Закон о призыве остается на повестке дня, однако маловероятно, что приведет к развалу коалиции сам по себе. Он может стать лишь триггером, ускорившим процесс. То же самое верно и по поводу бюджета . Сам по себе бюджет будет утвержден, трудно представить, что кто-то из коалиции пойдет на ее развал из-за бюджета министерства как такового. Если кто-либо, тот же Итамар Бен-Гвир, примет решение развалить коалицию и отправить нас на выборы по своим личным или идеологическим причинам, бюджет может стать вполне удачным поводом.
И главная причина, которая способна привести к распаду коалиции и досрочным выборам – решение премьер-министра Биньямина Нетаниягу. На данный момент все сильные карты - в его руках, а мотивы его остаются тайной за семью печатями.
Есть те, кто считают, что Нетаниягу попытается не допустить начала этапа допроса прокурором на своем судебном процессе. Есть те, кто утверждают, что сделка или удар по Ирану или соглашение с Саудовской Аравией могут подтолкнуть премьер-министра к тому, чтобы поставить эффектную точку на своей политической деятельности, а также на судебном процессе в виде внесудебной сделки.
На данный момент, эти сценарии представляются малореальными. Нетаниягу никогда не отказывается от власти пока есть возможность этого не делать. Развитие событий на судебном процессе также не подталкивают Нетаниягу к тому, чтобы спешить с принятием решений. Судьи рекомендовали прокуратуре отказаться от обвинения во взяточничестве, затем выразили сомнения в том, что Нетаниягу вообще знал о некоторых эпизодах, входящих в обвинительное заключение. В окружении премьера есть те, кто считают, что существует реальный шанс добиться одного из двух: оправдательного приговора по делам 2000 и 4000, либо, утомив систему до крайности, добиться досудебной сделки без признания его преступлений позорными (без "калона"). Однако все это не более чем спекуляции. Последний год доказал, что самые фантастические сценарии на Ближнем Востоке становятся реальностью.
