Не дать вернуть Израиль "в каменный век". Интервью с министром туризма Константином Развозовым

Партия "Еш Атид", одна из ведущих политических сил Израиля, надеется, что и после ноябрьских выборов будет формировать правительство. Об этом в интервью NEWSru.co.il заявил министр туризма Константин (Йоэль) Развозов.

В ходе интервью также были затронуты темы переговоров о морской границе с Ливаном, готовности к массовой репатриации из Украины и России, положения украинских беженцев.

Беседовал Павел Вигдорчик.

Главная тема на повестке дня – соглашение с Ливаном. Юридический советник правительства постановила, что у нынешнего правительства, несмотря на близость выборов, есть полномочия для заключения договора. Но не кажется ли вам, что это, как говорят в Израиле, "кошерно, но дурно пахнет"?

Это не просто "кошерно". Это соответствует стратегическим интересам государства. Я понимаю, что у политиков есть выборы, это понятно. Но есть и службы безопасности, есть начальник генштаба, есть главы "Мосада", ШАБАКа, Совета национальной безопасности, которые в один голос говорят, что сейчас есть "окно", в которое можно подписать это соглашение. Оно важно для безопасности государства – это раз. Два – отвечает стратегическим интересам. Три – и в плане экономики отвечает стратегическим интересам. Если службы безопасности в один голос не то что выражают поддержку, а требуют подписания – правительство принимают эту директиву.

Вам не кажется, что правительство "подставляется", делая это буквально накануне выборов?

К сожалению, на протяжении нескольких лет у нас нестабильная политическая ситуация. Мы не можем стопорить интересы государства, его граждан, особенно если это вопрос, связанный с безопасностью, со стратегическими интересами. А оппозиция и партия Биньямина Нетаниягу действуют безответственно, наносят ущерб, вредят нашему государству. Что касается процедуры – соглашение пойдет в Кнессет, в комиссию по иностранным делам и обороне.

И там оно будет обсуждаться или утверждаться?

Обсуждаться, не утверждаться. Оно не может обсуждаться на пленарном заседании – пленарное заседание проводится открыто. А в соглашении есть очень много секретных составляющих. Мы не можем их разглашать, так считают и службы безопасности. Поэтому соглашение невозможно утвердить в Кнессете.

Второе – а с кем мы будем обсуждать в Кнессете? С оппозицией, которая ведет себя безответственно, которую не интересуют государственные интересы? Мы это видели при обсуждении закона о метро, безвизового режима с Америкой. Они понимают, что в интересах израильтян ездить в США без виз, что все устали от пробок и нужно метро. Но они проголосовали против, потому что не хотели, чтобы это стало достижением коалиции. И мы не хотим оставлять вопрос, касающийся безопасности государства, на произвол судьбы, чтобы оппозиция могла еще раз продемонстрировать свою безответственность.

Но Кнессет – это не произвол судьбы. Это законодательный орган, контролирующий деятельность правительства.

Оппозиция, не видя этого соглашения, не зная ни одной детали этого соглашения, сразу сказала, что она против. Премьер-министр Лапид пригласил всех глав партий, включая Нетаниягу, к себе, чтобы они поняли, что есть в этом соглашении, насколько оно важно для государства. Чтобы увидели своими глазами все линии, заслушали представителей сил безопасности, считающих, что это очень важное соглашение. Когда видишь все, что учитывается в этом соглашении, то понимаешь, насколько оно важно.

Ваша каденция во главе минтура пришлась на непростой период для сферы туризма – сначала пандемия коронавируса, потом вторжение России в Украину. Как функционировало министерство в этих условиях?

Я по жизни оптимист, и для меня было честью получить портфель министра туризма. Я полагал, что через месяц-два "корона" закончится, и все будет хорошо. Но процесс оказался более длительным, было много сложностей. Я видел, как тяжело пришлось индустрии туризма, которая первая пострадала от коронавируса и последняя вышла из кризиса. Мой телефон работал 24 часа, я все время общался с представителями индустрии.

Мне удалось провести программу компенсации гостиницам, которые были на грани банкротства, туроператорам, а самое главное – гидам, которые очень пострадали. Было выделено 25 миллионов шекелей, и гиды получали по 1000 шекелей за каждую экскурсию, а граждане Израиля получали бесплатные экскурсии. По нашим данным, более 500 тысяч израильтян воспользовались этими экскурсиями. Программа, в ходе которой израильтяне знакомятся со своим государством, продолжается.

Кроме этого, я работал в кабинете "короны". Знаете, у меня есть политический опыт, но когда речь идет о жизни людей, когда на заседании кабинета за твоей спиной сидит профессор и кричит: "Что ты делаешь? Из-за этого решения умрут 10000 человек!" И тебе надо принимать решение… Как понимаете, это нелегко. Мы принимали сбалансированные решения, учитывая интересы как экономики, так и здоровья граждан. В отличие от прошлого правительства мы не закрывали государство на карантин, это помогло спасти экономику.

Мне удалось "открыть небо", доказать правительству и премьер-министру, что распространение инфекции идет внутри Израиля, а не из заграницы. Я смог открыть границы, снять ненужные тесты и так далее. Это все было очень сложно, но сегодня индустрия на подъеме. Были прогнозы, что она восстановится только к 2027-2028 году, но мы видим тенденцию, что она восстановится уже в следующем году. И уже июле 2022 года Израиль посетило больше туристов из Америки, чем в июле 2019 года – то есть до эпидемии.

Насколько Израиль готов к массовой алие из Украины и России? Ведь необходимо жилье, работа, школы, медицинские учреждения?

Прежде всего, у нас есть министерство абсорбции. Во-вторых, есть кабинет, в который вхожу и я. Мы выделили на эти цели 90 миллионов шекелей. В кабинете я сказал, что деньги никогда не будут преградой алие, если потребуются средства – будем выделять их. Решение жилищных вопросов, интеграция на рынке труда, здравоохранение – это все стоит денег. С начала военных действий (24.02.2022) репатриировалось более 40000 человек, это самая значительная волна репатриации с территории бывшего Советского Союза.

У вас есть прогноз, сколько человек приедет в итоге?

Мы полагаем, что с этой волной приедут еще несколько десятков тысяч человек.

И решение этой проблемы вы оставляете будущему правительству?

Это проблема, которой мы занимаемся сейчас. Будет дополнительный бюджет – как я уже сказал, деньги на интеграцию будут. Ясно, что на первых порах очень много сложностей. Я получаю сотни обращений в день, мои канцелярия занимается этими вопросами. Например, есть вопрос банков. Проблемы с открытием счета, кстати, всегда были, и не только у репатриантов из России, но сейчас репатриантов больше, поэтому больше и отказов. И надо найти решение – человек, который приехал и не может перевести деньги, накопленное в стране исхода имущество, не сможет оплатить ни жилье, ни элементарные счета. Я очень много занимаюсь этим вопросом, мы стараемся его решить. Мы с вами знаем, насколько репатриация сложный процесс. А в случае, когда ты не собирался репатриироваться, и тебе пришлось, есть специфические нюансы. Государство старается помочь. Сказать, что мы делаем достаточно, я никогда не смогу, всегда будут просьбы, есть разница между тем, что хотелось бы, и реальностью. Мы стараемся, чтобы эта разница была как можно меньше, что облегчить репатриантам жизнь. Есть много вопросов, требующих решения. Как бывший председатель комиссии по алие и абсорбции я это понимаю. Они затрагивают и аэропорт, и Институт национального страхования, и МВД, и минстрой…

Есть ли какой-нибудь централизованный план, или же каждое министерство работает на своей делянке?

Есть план, есть кабинет по делам алии, координирующий работу многих ведомств. Стараемся устранять бюрократию, чтобы упростить процесс абсорбции.

Много вопросов вызывает политика Израиля в отношении беженцев. Я отдаю себе отчет, что вопрос не входит в компетенцию министерства туризма, но спрашиваю вас как члена правительства: что пошло не так?

Есть мое личное мнение, которое я выражал не раз. Оно касается политики МВД, вопроса гарантий и так далее. Тем не менее, мы приняли более 35000 беженцев из Украины. Министерство благосостояния, возглавляемое Меиром Коэном, оказало им максимальную поддержку: детей записывали в школы, обеспечили медицинскую помощь, помогали с продуктами питания. Было сделано много шагов, чтобы облегчить нахождение беженцев здесь. Конечно, очень много сделало и огромное количество волонтеров, множество неправительственных организаций. Но я считаю, что Израиль вполне мог бы принять еще несколько десятков тысяч беженцев.

Нужно отметить, что была создана и горячая линия на украинском и русском языке, работающая круглосуточно.

К нам обратилось множество людей, жаловавшихся, что не могут дозвониться.

Я передам это в министерство соцобеспечения, чтобы исправили ситуацию.

Насколько правительство готово к тому, что эти люди, судя по всему, здесь надолго? Попытки депортации в Украину – единичные случаи или система?

Это не единичные случаи. Такие случаи были всегда. Я не знаю, когда эти люди приехали в Израиль, до 24 февраля или после. Но в любом случае, высылать людей в регион конфликта – безответственно.

Не просто безответственно – бесчеловечно.

Бесчеловечно, согласен. Этого не должно быть, это неприемлемо. Хорошо, что к этому было привлечено внимание политиков. И если мы увидим, что возникает тенденция, то лично этим займусь, обращусь к премьер-министру Яиру Лапиду. Он знает, что такое беженцы, его отец был узником гетто. Если потребуется, мы используем все полномочия, чтобы это остановить.

Мы получаем сообщения, что в последнее время ужесточен контроль над въездом в Израиль туристов из России и Украины, и больше людей "заворачивают" на границе, опасаясь, что они станут беженцами. Располагает ли министерство туризма такой информацией?

Пока такой информации у нас нет – а каждый раз, когда ужесточается контроль, мою канцелярию заваливают обращениями. Я занимаюсь этим вопросом практически с первого дня в Кнессете. Наверное, я помог десяткам тысяч человек, которых несправедливо задержали. Многие это знают, поэтому ко мне и обращаются. Когда есть эскалация, я сразу еду в аэропорт, чтобы на месте проверить, в чем проблема. Но как я уже сказал, я не ощутил увеличения количества обращений.

Вообще, насколько это нормально, что туристов принимает минтур, а впускает МВД, у которого свои приоритеты, свои инструкции? Возможно, в предвыборной ситуации, когда МВД возглавляет ваш конкурент Айелет Шакед, политическое соперничество может отразиться и на туристах?

Начнем с того, что когда турист едет в другое государство, и его задерживают на границе на несколько часов, он вряд ли приедет еще. Но там есть вопрос, пока не пробиваемый. Мне лично было обещано, что будет увеличено количество комнат, в которых будут проводиться дополнительные собеседования с лицами, вызвавшими подозрения на паспортном контроле. Если таких комнат будет десять, то вся процедура займет минут 15.

В принципе, мы ведем к тому, чтобы со следующего года вступила в строй система, позволяющая делать онлайн регистрацию. Туроператоры и авиакомпании смогут делиться данными заранее, и тогда человеку будет легче пройти погранконтроль, и таких проблем будет меньше. Если прибывает человек, который уже несколько раз пытался въехать в другие страны, якобы, как турист, мы об этом будем знать.

Были случаи, когда я добивался облегчения режима, а потом ко мне приходили из МВД с данными – на 20% процентов увеличилось число людей, оставшихся в Израиле после истечения 90 дней. Будем надеяться, что высокие технологии помогут решить проблему.

Глава вашей партии Яир Лапид выступал с жесткими заявлениями в адрес России, пока находился на посту министра иностранных дел. Как премьер-министр он долгое время хранил молчание, пока не прервал его, решительно осудив последние российские атаки против мирного населения. Это декларация готовности Израиля поддержать, наконец, позицию западных стран?

Премьер-министр осудил последнюю атаку, и мы рассчитываем, что и весь западный, да и не только западный мир, когда будут обстреливать Израиль, осудит эти обстрелы. Мы понимаем, что в России есть большая еврейская община, есть и другие стратегические интересы. Здесь вопрос не в том, чтобы принимать сторону Запада, а в том, чтобы делать то, что правильно.

То есть Израиль действует по системе "ты мне – я тебе"?

Израиль поступил так, потому что это было правильно сделать.

Это единственный случай, или начало тенденции?

Здесь нет тенденции. Задача правительства Израиля и премьер-министра Израиля – защищать интересы и безопасность нашего государства. И в данном случае он принял решение жестко осудить.

В условиях этого конфликта есть ли какая-та специфика работы у вас, как у русскоязычного министра от ведущей партии коалиции?

Я являюсь главой межправительственных комиссий с рядом постсоветских стран. Так, в рамках официального визита в Казахстан мы договорились, что в случае необходимости будем закупать там зерно. Это вопрос продовольственной безопасности. Есть много и других направлений, на которых я работаю, зная менталитет второй стороны. Многое из этой деятельности я обсуждать не могу. Напомню, что Израиль максимально пытается помочь страдающим гражданам Украины – оказывает гуманитарную помощь, лечит раненых, в том числе, в наших больницах. Этой помощью занимается все израильское правительство.

Мы разговариваем накануне выборов. Каков ваш прогноз – будет ли сформирована устойчивая коалиция и войдет ли в нее "Еш Атид"?

Я очень надеюсь, что эти выборы будут последними (из досрочных). Нестабильная политическая ситуация – это очень плохо для государства. Политики говорят, что нынешние выборы – самые важные. Этот раз все действительно так. Выборы определят, как будет выглядеть наше государство. Есть силы с очень радикальной идеологией и повесткой дня, выступающие против равенства, против либеральных ценностей. Силы, готовые вернуть государство в каменный век. Они не стесняются своей идеологии. И выборы будут "впритык", так что очень важно, чтобы люди не ленились и шли голосовать. Я понимаю, что люди уже устали, но если они не проголосуют – проголосуют другие.

Правительство должна сформировать большая партия, а "Еш Атид" – вторая по величине, по последним опросам набирает уже 26 мандатов. Мы видим, что люди верят нам, верят в главу правительства Лапида, который, вопреки всему, создал это правительство, а на посту премьера действует эффективно и хладнокровно, занимаясь как вопросами безопасности и внешней политики, так и вопросами экономики, занимается решением проблемы дороговизны жизни. Скажем, устранение израильского стандарта на разные виды продукции приведет к снижению цен. Мы видим, что происходит в мире, какая инфляция. Людям все тяжелее и тяжелее, и он работает со всеми министрами, чтобы улучшить ситуацию. Я видел, как он хладнокровно принимает решения, его уважают и на международной арене.

Люди видят, что правительство пришло работать. И если Нетаниягу с радикалами не наберут 61 мандат, то будет сформировано стабильное правительство. И чем больше будет "Еш Атид", тем проще нам будет диктовать нашу повестку дня. А мы представляем все слои общества.

Когда вы говорите о партиях, готовых вернуть Израиль в каменный век, какие партии вы имеете в виду?

Я не хочу их называть поименно, но тот, кто владеет информацией, понимает, о каких партиях я говорю. Для нас принципиально невозможно, когда дети не изучают английский и математику. Для нас неприемлемо, когда Бен-Гвир, вопреки рекомендациям всех служб безопасности, поднимается на Храмовую гору именно в тот день, когда нельзя. Ему говорят "подожди", а он специально идет. Это очень безответственно.

На каком посту вы себя видите в следующем правительстве?

Я не хочу делить шкуру неубитого медведя, но я люблю продолжительность. Придя в министерство, я поставил планы до 2030 года. В нем мы рассчитываем принять 10 миллионов туристов. В 2019 году туризм принес казне 40 миллиардов шекелей. У нас огромный потенциал, но и очень много недоработок – дорого, грязно… За год я многие вопросы только начал решать, на все нужно время. У нас политики привыкли строить планы на год-два вперед. Я сказал, что не буду делать эту ошибку. План должен быть долгосрочным, а не так, чтобы пожар каждый год. Я надеюсь, что мы сформируем правительство, и я продолжу работу. Я здесь, чтобы приносить пользу государству, помогать людям.