"Нам грозит потеря еще шести миллионов евреев". Интервью с Авигдором Либерманом

Лидер партии "Наш дом Израиль" Авигдор Либерман отказывается присоединяться к правительству, несмотря на предложения, поступающие со стороны приближенных Биньямина Нетаниягу. В интервью NEWSru.co.il лидер НДИ критикует правительство за "полумеры" в отношении арабского террора, рассказывает о последнем конфликте между Биньямином Нетаниягу и Джоном Керри, а также предупреждает о последствиях неверно построенного процесса абсорбции новых репатриантов.

Господин Либерман, мы с вами беседовали три месяца назад, когда нынешняя волна террора едва набирала силу. Вас удивило такое развитие событий?

Знаете, на иврите есть хорошее выражение – כתובת על הקיר (все было очевидно заранее). Когда начался мой спор с Нетаниягу и Яалоном во время операции "Нерушимая скала", я сказал им: "Если сейчас не свергнуть ХАМАС в Газе, то очень скоро террор накроет нас в Иудее, Самарии, Иерусалиме и Гуш Дане". Они отмахнулись, и вот мы видим результат.

То есть, вы увязываете происходящее сегодня с "недоделанной работой" летом 2014?

Безусловно. Прежде всего, надо понимать, что вопреки утверждениям, исходящим из канцелярий Нетаниягу и Яалона, нынешняя интифада – это не инициативы одиночек, а хорошо спланированная акция, причем спланированная иначе, чем все, что мы видели до сих пор. Мы все время воюем предыдущие войны и не хотим смотреть вперед.

Кем это было спланировано?

В первую очередь боевиками ХАМАС, но не только ими. Радикальных элементов хватает и в ФАТХе, и в других организациях. Обратите внимание, когда началась интифада? Она началась, когда Аббас вернулся с сессии Генеральной ассамблеи ООН и дал четкое указание действовать. До этого вообще ничего не происходило. Аббас был шокирован тем, насколько палестинская проблема сегодня не находится на повестке дня. На сессии обсуждались Сирия, Украина, "Исламское государство". Палестинской темы не было.

И что Аббас вернулся и дал отмашку?

Безусловно. Ведь это был первый раз, когда президент США выступал на сессии генеральной ассамблеи и ни разу не упомянул палестинскую тему. Аббас вернулся и дал отмашку. Тут не нужно быть большим аналитиком, достаточно просто посмотреть на календарь. Но как я уже сказал, эта интифада иная. В 2015 году нет необходимости вести переговоры по рации или назначать тайные встречи, все делается через интернет, через социальные сети. Там идет промывка мозгов, там сегодня делается вся работа. ХАМАС, да и не только ХАМАС, а все радикальные группировки, разработали широкую сеть в интернете, где задают тон, пытаются вдохновить на действие. Все делается очень четко и грамотно, рассчитывая в первую очередь на молодежь, которая поддается влиянию социальных сетей. Мы видим как ХАМАС говорит перейти от нападений с ножами к автомобильным терактам, мы видим, что была схвачена ячейка, которая совершала теракты с применением огнестрельного оружия, и оказалось, что это боевики ХАМАС. Мы видим, что после каждого теракта Ханийя появляется перед камерами, восхваляет террористов и призывает их продолжать. Так что все отлично спланировано и организовано.

Перед последним выборами вы говорили о том, что видите себя министром обороны. Глядя на происходящее с этой позиции, как вы оцениваете действия правительства, армии?

Очень многое делается неправильно. Самый простой пример. Из канцелярии министра обороны сообщили, что в Иудею и Самарию направляются еще четыре батальона военнослужащих для поддержания порядка. Два батальона – резервисты, два – солдаты срочной службы. Это ошибка, это ничего не даст. До тех пор, пока солдатам не будут даны правильные инструменты, количеством не задавишь. Действовать нужно эффективно, а брать четыре боевых батальона, отрывать их от учений или от оперативных действий на границах с Сирией, Египтом или иных местах – просто неумно и нерационально. В распоряжении сил безопасности есть более чем достаточно военнослужащих, но все делается совершенно неэффективно.

В чем выражается неэффективность?

В очень многом. Прежде всего, я уже неоднократно говорил, что Израиль остается главным финансистом палестинского террора. Израиль переводит каждый месяц сотни миллионов шекелей Палестинской автономии. Эти деньги идут, как правило, на две вещи. Прежде всего, это выплаты ежемесячных пособий семьям палестинских террористов-убийц. Эти семьи получают до 14-15 тысяч шекелей в месяц. Для сравнения: зарплата учителя в школе на территории Палестинской автономии не превышает тысячу шекелей. Второй канал, куда поступают эти деньги: оплата услуг адвокатов террористов в израильских судах. Вот куда идут наши деньги.

Насколько я понимаю, деньги эти не наши, мы просто собираем их.

Не совсем так. В свое время были заключены так называемые "парижские соглашения", регулирующие экономические отношения между нами и автономией. По этим соглашениям, палестинцы, работающие на территории Израиля, отчисляют часть денег на "Битуах леуми", на какие-то еще социальные фонды. Часть они платят сами, а часть платит работодатель, и вторую часть мы переводим ПНА.

То есть, это их деньги.

Нет, не их. Это деньги рабочих. В свое время, было согласовано, что руководство автономии создаст фонд, схожий с нашим "Битуах леуми", из которого им будет выплачиваться пенсия. Пенсий не было, нет и самое главное – не будет. Никто не имел в виду, что деньги пойдут на решение каких-то текущих проблем автономии или на выплату пособий семьям террористов. Перед выборами Нетаниягу прекратил перевод этих денег, а в первый же месяц после выборов возобновил их перевод. Почему перед выборами можно было не переводить, а после них нельзя? Еще менее это понятно на фоне всего происходящего в последнее время. Но это еще не все. Когда Нетаниягу закончил операцию "Нерушимая скала" было достигнуто устное соглашение, что называется, "под столом", в соответствии с которым, Израиль отказался от практики точечных ликвидаций.

Вы утверждаете, что такое соглашение существует.

Вне всяких сомнений. Оно было достигнуто при активном участии различных посредников. С того момента, как мы закончили операцию, не было ни одной точечной ликвидации. Я достаточно хорошо понимаю, как работают наши спецслужбы, и нет сомнений, что соглашение существует. Вероятнее всего, нет документа, но соглашение есть. И поэтому Ханийя и иные лидеры бандформирований имеют возможность позировать перед телекамерами, выходить на публику, выступать на митингах, издеваться над родителями военнослужащего Орона Шауля, намекая, что он жив и так далее. Лидеры ХАМАС отлично понимают, что Нетаниягу не решится ни на какие точечные ликвидации.

Пойдем дальше. Израиль согласился возвращать тела убитых террористов. Почему? ХАМАС удерживает тела двух наших убитых военнослужащих, в Газе находятся двое наших граждан: репатриант из Эфиопии и бедуин. При этом мы продолжаем возвращать тела террористов.

Многие военные – действующие и в запасе – считают удержание тел террористов неэффективной мерой. Я интервьюировал генерал-майора запаса Узи Даяна, и он также высказался против подобного шага.

Это очень эффективная мера, что подтверждается сделками, которые совершались в прошлом.

Еще один вопрос – разрушение домов. Сегодня мы с трудом разрушаем лишь дома тех, кто убил израильтян. Это полная ипохондрия. Те, кто обстреляли автомобиль семьи Нир в районе Авней Хефец в Самарии, и ранили двух человек, намеревались убить. То, что у них не получилось, не освобождает от ответственности, их дома тоже должны быть разрушены.

И еще одно, наиболее эффективное – выселение семей террористов в Газу. Это надо вводить в практику. Приведу вам самый просто пример. Террорист отсидел 15 лет в тюрьме, освободился в рамках "сделки Шалита", и вот снова совершает теракт. Это реальный случай, житель Хеврона набросился с топором на израильтянина в Иерусалиме. В таком вопиющем случае, очевидно, что семья должны быть выслана.

И это с вашей точки зрения усилит фактор сдерживания?

Бесспорно. Семьи боятся высылки в Газу, так как понимают насколько уровень жизни там ниже. Также нужно лишить все семьи террористов права на въезд в Израиль или в Иорданию и на работу в Израиле. Надо понимать, что Палестинская автономия создала вокруг террористов ореол славы. Вы знаете, что террористу, убившему двух израильтян на улице А-Гай, палестинская коллегия адвокатов посмертно присвоила звание почетного юриста. К нему в дом приезжали Аббас и вся верхушка автономии. И таких случаев много.

На такие предложения представители правительства всякий раз отвечают, что необходимо соблюдать баланс между активными действиями и ответственностью, противостоянием давлению со стороны мирового сообщества и так далее. Вам эти объяснения кажутся неубедительными?

Я всегда вспоминаю слова Черчилля о том, что нет ничего хуже, чем полумеры. В данном случае, мы наблюдаем классический пример ситуации, когда полумеры хуже, чем бездействие. Я неоднократно рассказывал, в том числе и в интервью NEWSru.co.il, что перед началом операции "Нерушимая скала" говорил Нетаниягу: "Если ты не собираешься идти до конца, то лучше не начинай. Если начинаешь – иди до конца".

Иными словами, то что делает правительство – это полумеры.

Абсолютно. И нельзя все валить на мировое давление, особенно сейчас, после терактов во Франции, на фоне действий коалиции против "Исламского государства" в Сирии и Ираке, перед лицом действий России по борьбе с террористами.

Как это связано с нашей ситуацией?

Кто будет предъявлять нам претензии за действия против террористов? Франция объявила чрезвычайное положение сроком на три месяца после терактов в Париже. Левое правительство, левый парламент в самой Франции проголосовали за введение этих драконовских мер сроком на три месяца. Я не думаю, что сегодня кто-то сильно возбуждается по поводу жестких антитеррористических шагов. Может быть кроме Швеции, которая всегда умело наживала политический и финансовый капитал на любом кровопролитии.

Мы еще вернемся к Швеции, а пока об Израиле. Вы привели комплекс мер, которые стоило бы предпринять. Но будучи в оппозиции вы можете только призывать, давать интервью. Может ваше место там, где принимают решения, то есть в правительстве?

Если бы правительство было готово реализовать эти шаги…

Не все. Часть.

Хотя бы часть. На сегодняшний день правительство не готово принять ни одно мое предложение по это поводу. Но можно вернуться и в начало, и вспомнить, почему мы не в правительстве. Мы просили внести в базовые принципы правительства четыре пункта: свержение власти ХАМАС в Газе, смертная казнь террористам, возобновление строительства в еврейских кварталах Иерусалима – не в Рас аль-Амуд, строительство в крупных поселенческих блоках: в Маале-Адумим, Гиват Зеэв. Пусть не строят в Нокдим, но в блоках да. Нетаниягу наотрез отказался принять наши условия.

Почему? Как вы это понимаете?

Это правительство руководится одним единственным принципом: выжить любой ценой.

Вы имеет в виду политическое выживание?

Да, конечно.

Допустим, что это так. Но каким образом принятие ваших предложений, целиком или частично, влияет на коалицию?

Очень может быть, что Кахлон или кто-то еще воспротивился бы. Возможно Нетаниягу ни с кем не хочет ссориться. Ведь дошло до того, что вместо суда над террористами у нас судят полицейского, который убил террористку в Иерусалиме.

Его пока не судят.

Не судят. МАХАШ его допрашивает. Это же полный идиотизм. Это все равно что взять и связать руки тем, кто, рискуя своей жизнью, находится на переднем крае борьбы с террором. И я не слышал от Нетаниягу ни единого слова критики или осуждения по этому поводу. Наши инициативы рубятся на корню. Я уже не говорю о законе о смертной казни для террористов. Мы выдвинули законопроект, который говорил о том, что решения Центризбиркома (о запрете на участие партий в выборах – прим.ред.) были бы окончательными, и их нельзя было бы обжаловать в БАГАЦе.

Это в рамках вашей борьбы с Ханин Зуаби?

С Ханин Зуаби, с БАЛАД. Нетаниягу был первым, кто выступил против этого закона. Я не понимаю этой логики. Дошло до анекдотичной ситуации, когда на заседании межминистерской комиссии по законодательству Ярив Левин, именно он, с пеной у рта начал говорить о том, что недопустимо посягать на полномочия БАГАЦа.

Ярив Левин?

Именно. (смеется) Он говорил о том, что "Ликуд" не может поддержать такой антидемократический закон. Я на месте вытащил цитаты из интервью Левина сайту "Бе хадрей харедим", где он обрушивается на БАГАЦ. Вот вам ответ, почему мы не в коалиции, несмотря на то, что к нам обращаются чуть ли не каждый день.

Есть о чем говорить в этом отношении?

Мы не хотим в данном случае менять свои принципы на министерские кресла. Мы с вами говорили до сих пор лишь об одной составляющей. Есть еще несколько. Отменено все, что нам удалось провести в прошлом Кнессете. Возьмем хотя бы область религии и государства. Мы провели закон о гиюре, согласно которому раввины городов смогут проводить гиюр. Все в рамках Галахи, никто не предлагает раздавать всем желающим бумагу о гиюре. Но и это правительство отменило.

Вы же понимаете почему, верно?

Я понимаю. Но это лишь пример того, почему мы не в коалиции. Есть проблемы, связанные с законом о призыве, есть проблемы, связанные с темой гиюра, и есть разумеется проблемы, связанные с нуждами общины выходцев из бывшего СССР. После утверждения бюджета выяснилось, что есть остаток в 23 миллиарда шекелей.

Поясните тем, кто не понимает о чем идет речь.

С 1 января не было бюджета и правительство функционировало по принципу 1/12. Когда наконец бюджет приняли, обнаружилось, что есть остаток в 23 миллиарда. Это после того, как нас Кахлон убеждал, что нет 1,4 миллиарда, необходимых на пенсии для новых репатриантов. Более того, 15 декабря состоялось заседание финансовой комиссии Кнессета, где обсуждался перевод денег между бюджетными статьями. 81 миллион шекелей перевели на образование. А теперь внутреннее распределение: 320 тысяч – обычной системе, немного национально-религиозным школам, а остальное ультраортодоксам.

И мы возвращаемся к вопросу о разнице между пребыванием в коалиции и оппозиции. Там вы получаете, а здесь нет.

Когда мы были в коалиции, то ничего не получали, все приходилось вырывать. На этом заседании финансовой комиссии депутаты от коалиции Смотрич из "Байт Иегуди" и Рахель Азария из "Кулану" так сцепились, что ничего перевести не удалось кроме одной темы – 300 миллионов министерству абсорбции. Почему? Потому что это было поддержано НДИ. То есть мы ведем разумную, адекватную политику, не становясь оголтелой оппозицией.

И есть шанс на ваше присоединение к коалиции?

Мы работаем по трем темам: алия и абсорбция, безопасность, религия и государство. Ни по одной из этих тем правительство не готово пойти навстречу нашим требованиям.

Вернемся к внешней политике. Вы долго были министром иностранных дел, хорошо знаете эту материю. Госсекретарь США Джон Керри дважды за последнее время выступил с резкой критикой в адрес Израиля, министр иностранных дел Швеции заявила, что в Европе начинается маркировка товаров, произведенных в Иудее и Самарии. Это начинает напоминать снежный ком.

Что касается Керри, то у него бесспорно есть много личных претензий. Я был сейчас в Вашингтоне на форуме Сабана. Там же были Керри, Клинтон, многие другие. Сложно разобраться, кто прав, а кто виноват, но из того, что я услышал от представителей США, дело было в следующем. Во время последнего визита Нетаниягу в Вашингтон и встречи с Обамой, премьер согласился на пакет "жестов доброй воли" в адрес палестинцев. Если вы помните, там речь шла даже о каком-то одностороннем отступлении, против чего я резко высказался. Как бы то ни было, по версии американцев, Нетаниягу и Обама договорились, что детали будут обсуждаться во время визита Керри в регион. А когда Керри приехал, то выяснилось, что никакого пакета нет и никаких "жестов доброй воли" тоже.

Как такое может быть?

Не знаю. Возможно, имело место недопонимание, возможно еще что-то. Нетаниягу очень хотел создать положительную атмосферу на встрече с Обамой, так как речь шла о компенсациях за соглашение с Ираном. Американцы готовы были на очень щедрый пакет: и финансовый, и технологический. Не знаю, что там было сказано, кто и что понял, но из услышанного я понял, что Керри покинул Ближний Восток в ярости.

Это будет иметь последствия?

Думаю, что да. Прежде всего, американский "зонт", который у нас был в Совете безопасности ООН, будет "дырявым". То есть поддержка, которой пользовался Израиль, перестала быль автоматической. Помимо этого, можно предположить, что пакет компенсаций за соглашение с Ираном будет значительно скромнее.

С вашей точки зрения, существует реальная опасность выдвижения серьезной антиизраильской инициативы?

Есть две такие инициативы: французская и новозеландская. Они висят над нами как дамоклов меч, и американцы не дают ему опуститься. Как долго это продлится, я не знаю, но по тону Керри, по тону еще нескольких человек, с которыми я разговаривал за кулисами в Вашингтоне, ясно, что поддержка Израиля не будет уже столь автоматической, как была с момента создания государства.

Это необратимый процесс или ситуация может быть исправлена, если например к власти через год придут республиканцы?

В Америке очень многое зависит от линии, выбранной президентом, в том числе и в международной политике. Сейчас неизвестно, какая внешнеполитическая концепция будет у следующей администрации. Однако очевидно, что они устали от израильско-палестинской проблемы, и что для них сейчас актуальны угроза террора со стороны "Исламского государства", происходящее на Украине, отношения между Россией и Турцией. Их повестка дня достаточно забита.

Кстати о Турции. В последние дни Эрдоган представил условия нормализации отношений с Израилем, высказал заинтересованность в этом.

Такие повороты во внешней политике нужно делать очень осторожно. В данном случае действительно: семь раз отмерь, а один отрежь. Мы должны не только реагировать на условия Турции, но и продумать свои.

Условия Турции можно обсуждать?

Что касается снятия блокады сектора Газы, то это требование, что называется non-starter, не о чем разговаривать. Но я хочу вернуться к нашим условиям. Прежде всего, это закрытие оперативного штаба ХАМАС, который находится в Стамбуле. Там разрабатывают и готовят теракты против израильтян. Именно там была разработана операция о похищении троих подростков в Гуш Эционе и их убийстве. Оттуда поступил приказ. Этот штаб действует под охраной турецких спецслужб и в тесном контакте с ними. Штаб должен быть закрыт. Что касается компенсаций, то их выплате должно предшествовать принятие закона, который сделал бы невозможным какие-либо иски против солдат и офицеров, принимавших участие в операции на "Mavi Marmara". И третье – это, конечно, прекращение такой оголтелой антиизраильской пропаганды, истерии и подстрекательства.

Нужно также понять, что Турция находится в очень тяжелой ситуации. Американская администрация подтвердила, что Турция покупает нефть у "Исламского государства" по крайне низкой цене, примерно 10 долларов за баррель, и продает ее на общем рынке. Во-вторых, вторжение Турции в Ирак. Последние заседания Совбеза были для Турции очень неприятными. И третье – напряженность с Россией. Все это надо учитывать, а также тот факт, что в случае нормализации отношений с Турцией все наработанное за последние годы в связях с Грецией и Кипром пойдет насмарку. Россия также будет не в восторге. И когда все взвешиваешь, становится очевидным, что баланс негативный и нет никакого резона двигаться в этом направлении. Нельзя быть до конца политическими оппортунистами и руководствоваться исключительно сиюминутными интересами.

Урегулирование с Турцией – это сиюминутный интерес?

Глубокое урегулирование с Турцией невозможно. Эрдоган с его исламистской идеологией не пойдет на это.

Оглядываясь на пять лет назад, вы может сказать, что все делали правильно в отношении Турции или о чем-то сожалеете?

Все было сделано абсолютно верно.

Министр иностранных дел Швеции заявила, что "Израиль совершает казни палестинцев". С вашей точки зрения, Израиль верно отреагировал на эти слова?

Думаю, что да. Важно понимать, что Швеция не изменила своей внешнеполитической концепции с момента окончания Второй мировой войны. На протяжении всей войны они поставляли вермахту сталь и железо по крайне высоким ценам. Они отлично понимали, что эта сталь и железо идут на нужды германской армии, а не на производство тракторов. Они также понимали, что золото, которым с ними расплачиваются, захвачено у евреев и представителей других народов, оказавшихся во власти Германии. Шведы все это понимали и не испытывали никаких угрызений совести. Так же они ведут себя и сегодня.

То есть, преследуя свои интересы.

Да, причем абсолютно циничные, продажные и лишенные совести.

Так же действует и Европа, маркируя продукцию, произведенную в поселениях?

Европа живет в постоянном ужасе, начиная с введения нефтяного эмбарго в 1973 году. Сейчас Европа находится еще и в рецессии и ищет экономические выходы, ищет рынки и так далее. Швеция использовала признание палестинского государства в одностороннем порядке, чтобы тут же взять за это мзду с арабского и мусульманского мира: поддержку на получение статуса непостоянного члена Совета безопасности ООН. С другой стороны, мусульманский мир – это полтора миллиарда человек, 70% энергоносителей на планете. Я уже не говорю о влиянии мусульман на внутренних выборах.

Вы говорите об интересах. Нам есть противопоставить им?

Мы можем противопоставить многое. К сожалению, главное не делается. Когда я сейчас был в США, то участвовал в дебатах с Ицхаком Герцогом, в которых роль ведущего исполнял известный журналист Джеффри Гольдберг. Для тех, кто не знает: Гольдберг – ведущий журналист самого либерального издания в США The Atlantic. Грубо говоря, то, что у Обамы на уме – у Гольдберга на пере. И вот он сказал мне: "Из-за вашей поселенческой политики и отношения к Иудее и Самарии, солидарность молодых евреев с Израилем падает, тебя это не пугает?" Я ответил, что меня это не пугает, и дело тут не в поселениях. Проблема в том, что американские евреи перестают получать еврейское, сионистское образование. Менее 10% еврейских детей в США получают такое образование. Следующее поколение уже не будут евреями. "Это не политика, это не поселения, это провал ваш, лидеров еврейской общины и наш, еврейского государства. И пока вы не поймете, что солидарность с Израилем падает не из-за политики, а из-за отсутствия еврейского воспитания, вы будете идти по ложному следу".

Одной из главных тем вашей повестки дня являются проблемы русскоязычной общины. Чего удалось добиться из оппозиции?

Мы являемся единственной партией, для которой русскоязычная община и ее интересы являются первостепенными. Ни одна партия, ни один депутат не позиционируют себя так. Посмотрите на недавнее обсуждение бюджета. Если бы хоть один из трех русскоязычных депутатов коалиции (Элькин, Эдельштейн, Плосков – прим. ред.) заявил бы, что бюджет не получит поддержки, если не будет решена проблема пенсий, то бюджета не было бы. Но никто этого не сделал.

Вы спросили, чего нам удалось добиться из оппозиции? Два примера. Во-первых, как я уже сказал, перевод денег между бюджетными статьями. Ничего не было переведено из-за скандала между Смотричем и Рахель Азария. Только в министерство абсорбции деньги были переведены благодаря нам и нашей поддержке. Второй пример: попытка закрыть проект армейского гиюра "Натив". Я поднял по этому поводу большой скандал на заседании комиссии Кнессета по алие и абсорбции, и когда уже не было выбора, Элькин перевел деньги, и проект был спасен. Так что мы каждый день делаем что-то. И вся работа в комиссиях, все законотворчество направлены на то, чтобы сделать абсорбцию более доброжелательной, более гладкой.

К сожалению, мы находимся на пороге утраты еще шести миллионов евреев, и если ситуация в сфере абсорбции не изменится, то не будет и алии.

Вы высказывали прогноз, согласно которому выборы в Кнессет 21 созыва состоятся уже в будущем году. Аналогичную оценку высказывают некоторые другие политики.

Мое мнение не изменилось с момента нашего предыдущего разговора.

Когда будут выборы, с вашей точки зрения?

В середине будущего года.

Это означает, что правительство вот-вот рухнет?

Поживем, увидим.

И все-таки, каким вы видите сценарий краха правительства? Коалиция провела бюджет, главная опасность миновала.

То, что каждый попытается сейчас ограбить кассу в ущерб общим интересам, было очевидно с самого начала. Но посмотрим, что будет дальше. Скандал между Смотричем и Рахель Азарией на заседании финансовой комиссии Кнессета был только началом. Почти не принимает участия в голосованиях любимец израильской прессы Орен Хазан. Его лишили на три месяца права участвовать в работе комиссий и отстранили от участия в пленарных заседаниях, и он решил, что не будет участвовать в голосованиях. Там назревают еще несколько серьезных конфликтов, и рано или поздно все взорвется.

Ранее вы определяли своей целью министерство обороны.

Эта цель осталась неизменной.

Министр обороны наиболее тесно работает с премьер-министром. Я не спрашиваю персонально, ибо вы не ответите, но попытайтесь описать: каким должен быть этот премьер?

Как я уже неоднократно говорил, ничего личного там нет. Речь идет о возможности совместной работы, что закрепляется коалиционными соглашениями, базисными принципами работы правительства. Если найдем общий знаменатель – будет возможность сотрудничать.

Каким должен быть этот общий знаменатель?

Например, уничтожение режима ХАМАС в Газе.

Напомню, что это уже однажды было записано в коалиционных соглашениях.

Но тогда я не был министром обороны, к сожалению, а Барак разумеется все торпедировал. Есть еще несколько тем, которые мне не хотелось бы обсуждать в прессе. Но в целом, концепция должна быть той, которую метко выразил в свое время Жаботинский. "Железная стена". Мы должны четко, публично очертить карту своих интересов и на любую попытку провокации или посягательства на наши интересы, ответ должен быть таким, чтобы второй раз лезть не хотелось.

Итак, выборы в середине будущего года. Какова ваша цель с точки зрения мандатов?

Задача минимум – удвоить наше представительство в Кнессете, то есть довести его до 12. Но думаю, что мы можем рассчитывать и на большее. Во всяком случае, я спокоен.

Беседовал Габи Вольфсон