Первый пасхальный седер в Израиле. Короткие истории новых репатриантов из Украины

Во всех 40 гостиницах, где временно живут новые репатрианты и граждане Украины, России и Беларуси, имеющие право на репатриацию, министерство алии и интеграции устроило пасхальный Седер.

Сама министр алии и интеграции Пнина Тамено-Шете присутствовала на седере в тель-авивской гостинице "Дан Панорама". Этот седер был особенно многолюден и проходил с большой торжественностью.

Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова побывала на седере в другой тель-авивской гостинице – "Гранд Бич", где на момент праздника находились около 40 человек, в основном семьи с детьми.

Седер проводит раввин Авраам Дери из Ашдода. Он репатриировался из Франции 35 лет назад, и с тех пор является раввином ашдодской общины выходцев из Франции. С раввином на седере жена и трое детей. Седер проводится на иврите, с переводом на русский.

Кадеш

Лучше всего "поза свободного человека", в которой следует выпивать первый бокал, символизирующий первую стадию Исхода – физическое освобождение – удается 22-летней киевлянке Александре. Вероятно, потому что она хореограф. Саша говорит, что собирается открыть в Израиле свою студию и заниматься с детьми. Александра живет в гостинице с мужем и мамой. 24 февраля, когда началась война в Украине, Саша с мужем находились в Москве. А на март у всей семьи уже была назначена встреча в киевском консульстве. Сразу после начала войны Саша с мужем через Владикавказ вылетели в Грузию, а оттуда – в Тель-Авив. Они уже граждане Израиля.

Урхац

Майе тяжело лишний раз вставать и выходить. Говорит, что ей "много лет" и что если бы не война, она и из своего дома в Житомире и не выходила бы. Но взяла такси, доехала до синагоги, а оттуда автобус вывез ее и других жителей в Карпаты. Три дня были там, потом их повезли в Румынию, где им пришлось сменить несколько гостиниц, пока их не отвезли в аэропорт. "Конечно, с моим здоровьем мне все это было непросто, но, слава Богу, везде есть хорошие люди и везде помогали", – говорит женщина.

В Израиле у Майи две племянницы. Одна живет в Лоде, вторая – в Беэр-Шеве. Майе в Лоде уже сняли квартиру. Она ждет, пока там закончат небольшой ремонт, чтобы туда переехать. Майя до этого была в Израиле дважды – в гостях. Но переезжать не собиралась, потому что "гости – это одно, а жить – это другое". Майя переживает, что у нее нет связи с друзьями и знакомыми в Житомире, потому что "говорят, что звонить дорого, а как связываться по интернету, я не знаю". Социальных работников в гостинице, по словам женщины, не было.

Карпас

На этом Седере "плод земли" – это лук-порей. Десятилетний Алеша честно пытается макать лук в соленую воду и говорит, что ему было "не очень страшно", когда бомбили.

Алеша жил со старшим братом и родителями в Киеве недалеко от Бабьего Яра. Его бабушка и дедушка, которые сейчас сидят с ним за одним столом, жили в том же районе. Когда Киев начали обстреливать, родители Алексея положили матрасы на пол в коридоре, и вся семья спала там. А когда ракеты начали падать уже совсем близко, семья эвакуировалась. Евгения, мама Алеши, рассказывает, что они выехали на эвакуационном автобусе, который отходил от Синаноги Бродского. Сначала поехали в Кишинев, ночь провели в местной синагоге. Там же им провели предварительную консульскую проверку. После этого сразу вывезли в Румынию, а оттуда семья прилетела в Израиль. "Дорога заняла почти трое суток, все это время мы практически не спали. Когда приехали в гостиницу, просто упали на кровати и впервые за месяц нормально уснули".

Яхац

Яхац, как обычно, вовремя, потому что дети уже начинают скучать, да и родители посматривают на часы. Бабушка Дина и мама Александра прячут афикоман для пятилетней Кирочки. Они втроем выезжали из Киева в Польшу. Дина рассказывает, что в Сохнуте им сказали, что на границе их встретят "свои". Но, как и многие другие, на границе они представителей Сохнута не нашли. Переходили втроем пешком, с чемоданами. Потом ехали с пересадками в Варшаву. И уже оттуда прилетели в Израиль.

Магид

Наталья – мама Александры, девушки-хореографа. Утром 24 февраля Наталья поехала под Киев, в село Перемога, чтобы забрать оттуда в город маму. До села она доехала, но оттуда женщины уже выехать не смогли. Сидели в погребе. Наталья рассказывает, что им повезло, потому что сын соседей установил солнечную батарею, и раз в два дня Наталья ходила к соседям заряжать телефон, чтобы дважды в день сообщать родным, что жива.

Женщина рассказывает, что иногда из погреба можно было выходить, обычно днем был перерыв в обстрелах. Да и через некоторое время все научились отличать свист российских мин от работы украинских ПВО. Дом напротив пустовал, хозяева уехали. И дом заняли российские солдаты.

"Сначала приехали танки, потом – машины с "градами". И грузовики какие-то. Утром они все уезжали, а вечером возвращались".

Наталья говорит, что лично не видела, чтобы кого-то расстреливали, видела только, как российские солдаты вели вдоль дороги двух местных молодых ребят со связанными руками и завязанными глазами.

"14 марта договорились, что всем гражданским разрешат выехать на подконтрольную Украине территорию. Ехали длинной колонной из машин и автобусов. Мы поехали в сторону Переяслава и жили там три дня у знакомых. А потом я забрала из Киева сестру с годовалыми близнецами, и за нами из Афин приехала моя подруга и вывезла нас через Румынию и Болгарию в Грецию".

1 апреля Наталья была в Тель-Авиве. Седер она, как и ее дочь, уже встречала с гражданством Израиля.

У Натальи и Александры есть в Израиле очень дальние родственники. "Папа говорил, что здесь живет сестра моей бабушки, но я ее, к сожалению, не знаю. Зато есть друзья и знакомые, это очень важно. А работы мы не боимся. В Киеве я работала администратором в сфере продаж, проблема только в том, чтобы выучить иврит. Но, как говорил мне папа: "Ты его будешь не учить, а вспоминать". Так что у нас все будет хорошо".

Раввин Дери продолжает "Магид" и рассказывает про "четырех сыновей": "Сложнее всего с четвертым, который "не умеет спрашивать". На него нужно обратить особое внимание, потому что всегда есть опасность, что он перейдет в категорию "нечестивого". Но есть еще и пятый сын. Который пока не с нами, но мы все надеемся, что он к нам присоединится".

Виктория, Лена и Алиса – родственницы. Они выехали из Бердичева с шестью детьми, которые сейчас сидят за пасхальным столом. Самой старшей из детей – 14. Самой младшей – четыре с половиной. Их отцы на фронте.

Рахца; Моци маца

– Итак, перед нами маца, которую мы сейчас будем есть...

– Есть! Наконец-то!

Андрею восемь с половиной лет, и он очень самостоятельный. "Он же мальчик, он должен все уметь сам. Я и раньше так думала, а теперь...", – говорит его мама Александра. Муж Александры тоже с ними в гостинице. Его родители живут в Израиле, и незадолго до начала войны он приехал из Киева к ним, потому что отец тяжело заболел.

"Понимаете, никто же не верил, что война начнется. Ну, по крайней мере, мы не верили. Мы живем в центре Киева. Есть работа, квартира, хорошая школа у ребенка. Все есть. И тут вдруг у тебя нет ничего, только кошмары".

Александра и Андрей ехали из Киева до границы на поезде. В купе вместе с ними ехали еще 11 человек.

"Я поняла, почему правильно как можно скорее увозить от войны детей. Если это так на взрослых влияет..."

Марор, Корех, Шульхан Орех, Цафун, Барех, Халель, Нирца

Маца Андрею не нравится. А мне очень нравится Андрей. Он перебивает маму, вертится, роняет вилки и свободно разговаривает с незнакомой тетей. Понимаю, что меня весь вечер тревожит на этом ужине – тихие дети. Объясняю Андрею, что маца ему не нравится, потому что на столе нет "Нутеллы". Но зато есть варенье. Просто оно называется не варенье, а "харосет".

Раввин объясняет, что сейчас мы сделаем "сэндвич", а потом будем ужинать. Детям нравится идея сэндвича перед едой, все проголодались и бросаются наполнять тарелки, потом бегают в поисках афикомана и спорят, заглушая рава, кто нашел афикоман первым и какую награду за это просить. И чем шумнее дети, тем больше верится, что у них всё будет хорошо.