"Мы заложили свое будущее ради дня тишины". Интервью с генерал-майором запаса Йоси Пеледом

Генерал-майор запаса Йоси Пелед занимал пост командующего северным округом на протяжении пяти лет. После демобилизации из ЦАХАЛа продолжал работать на севере, в частности координировал вопрос абсорбции солдат армии Южного Ливана, бежавших в Израиль.

В интервью NEWSru.co.il Пелед говорит о том, что должен делать Израиль на фоне угрозы со стороны "Хизбаллы", однако отказывается говорить о том, как должна действовать армия.

Беседовал Габи Вольфсон.

Господин Пелед, если бы сегодня вас пригласил к себе премьер-министр Биньямин Нетаниягу и попросил вашего совета по поводу ситуации на севере, что бы вы ему посоветовали?

Сегодня проще всего говорить, что надо делать, и сложнее всего сказать, как это сделать. Надо прийти к ситуации, при которой нет ни одного боевика "Хизбаллы" к югу от реки Литани. Да, есть решение Совета безопасности ООН, которое было принято в конце Второй Ливанской войны. Все понимают, что ООН не в состоянии обеспечить выполнение своих собственных решений. Но если мы хотим, чтобы жители севера могли спокойно жить и вообще вернулись бы в свои дома, "Хизбаллы" не должно быть у разделительного забора. Как этого добиться – другой вопрос.

Прошло 17 лет с того момента, как та самая резолюция была принята. Мы не озаботились тем, чтобы превратить ее в реализующуюся. Мы могли сделать больше?

Конечно, могли. Открою вам секрет. Вы помните, что в мае 2000 года Израиль вышел из Ливана?

Да.

Через четыре месяца похитили солдат на Ар Дов. Премьер-министр, он же министр обороны Эхуд Барак и начальник генерального штаба Шауль Мофаз назначили комиссию по проверке. Я возглавлял эту комиссию. К тому моменту был демобилизован уже почти 17 лет. В отчете было написано черным по белому, одним из пунктов, что "Хизбалла" не должна находиться в районе забора с Израилем. Это 2000 год. Я подробно написал, что произойдет, если эта рекомендация не будет выполнена. Именно то, что произошло сейчас. Могли ли мы сделать? Могли. Но мы, ради того, чтобы выиграть еще день или два дня тишины, заложили наше будущее. Получили то, что получили.

Можете немного подробнее о том, какие угрозы вы видели тогда?

"Хизбалла" будет обстреливать наши населенные пункты, террористы будут проникать в наши населенные пункты, не дадут сельскохозяйственным рабочим обрабатывать поля. Один к одному все, что было сейчас.

И как эту угрозу надо было предотвращать? Инициировать военную операцию против "Хизбаллы"?

Я не буду говорить о том, как. Для этого есть армия, для этого есть командующий округом, есть генштаб. Когда я был в армии, говорил как, и делал. Сегодня я говорю о том, что нужно делать, а не о том – как. Я не даю советы Армии обороны Израиля. Они прекрасно знают, как нужно действовать.

С вашей точки зрения, есть только военный путь? Иными словами, можно ли добиться цели – удаление "Хизбаллы" от границы – дипломатическим путем?

Можно попробовать, не уверен, что получится. Дай Бог, чтобы можно было. Но если не получится, надо применить силу. Так жить нельзя. Поймите, жители не вернутся в поселки. Я разговариваю с ними каждый день, они просто не вернутся.

Я возвращаюсь к итогам Второй Ливанской войны (2006 года). Итоги могли быть иными?

У нас было много возможностей изменить ситуацию. Но мы не понимали, в каком мире живем. Мы готовы были сдать в залог свое будущее, чтобы ничего не делать, чтобы не воевать, чтобы не лишаться спокойных дней. А надо было добиваться того, чтобы "Хизбаллы" там не было. Или по договоренности, или силой. Но мы не действовали, и с каждым годом это становится все труднее сделать.

Вы не хотите вдаваться в военные вопросы, но вы военный, в прошлом командир округа.

Я не против говорить о военных вопросах, я не хочу говорить о деталях – туда батальон, сюда роту. Я говорю очень понятно, что нужно сделать. Нужно, чтобы "Хизбаллы" не было на границе. Что непонятно?

Например, непонятно можем ли мы, когда все внимание сосредоточено на юге, позволить себе полномасштабную кампанию на севере?

Очень просто давать советы. Есть принципы ведения войны. Одним из таких принципов является необходимость фокусировать усилия на одной цели. Сейчас все усилия сфокусированы на юге. Но операция на севере – это только вопрос времени. Чуть больше, чуть меньше, это уже неважно. Операцию придется провести, мы не сумеем избежать этого.

Эта операция будет ведь совсем иной, чем в Газе.

Вообще нечего сравнивать. Другие средства вооружения, другой уровень подготовки. Только в том, что касается ракетного потенциала – у "Хизбаллы" он на порядки выше. И в количестве, и в том, какими ракетами обладают террористы, и в точности ракет. Это противник совершенно другого уровня. Можно ли с ним бороться? Можно. Нужно ли с ним бороться? Нужно. Но это не ХАМАС.

Вы ездите в эти дни по северу. Что вы видите?

Вижу пустые поселки и армию, которая готова к бою. Но люди не вернутся. Я слышу, как они звучат и точно вам могу сказать: если ничего не изменится, не вернутся. Посмотрите, что происходит в Штуле, в Маргалийот, в Рош а-Никра, в Метуле. "Хизбалла" у них дома, в полном смысле слова. Там даже "умные ракеты" не нужны. Примитивные винтовки, "Калашниковы". Могут стрелять в окна домов, только там жителей нет. В упор. И это я еще не упомянул "катюши", ракеты. Так можно жить?

Какой точки зрения вы придерживаетесь в дискуссии о том, хочет ли вообще "Хизбалла" воевать или только провоцирует?

Вы говорите по-русски, верно? И на иврите. Возможно, и на идиш. А на Ближнем Востоке говорят по-арабски.

Обучите меня арабскому языку.

Я говорю о ментальности.

Понятно, я тоже.

Это не всем понятно. Есть те, кто так и не поняли, с кем мы имеем дело. После того, что произошло 7 октября, нам нужны какие-то доказательства – чего хотят наши враги? До сих пор не избавились от наивности?

Видимо. Потому что целый день слышим, что "Хизбалла" не заинтересована в войне, и тому подобное.

Не знаю, что вы слышите. Вы спрашиваете меня. Если у "Хизбаллы" будет возможность действовать, она нападет.

У нее нет возможности?

Я говорю не только об оперативной стороне. Если они будут уверены, что время пришло, если они будут уверены, что их союзники готовы их поддержать, если они будут уверены, что могут рассчитывать на поддержку Ирана, который управляет тут половиной сил, если будут уверены, что могут застать нас врасплох. В общем, посмотрите на юг – и вы поймете, как действует "Хизбалла".

"Хизбалла" все время действует таким образом. Проверяют границы, пытаются нам досадить, пытаются доставить максимум неприятностей. Это часть их тактики. А мы так хотим, чтобы все было тихо и мирно, так боимся привести к вспышке, что сдаем в залог свое будущее ради двух дней тишины.

Это то, что произошло и 7 октября в Газе?

Мы жили в фантазиях. Мы говорили с ними на идиш, а они с нами – по-арабски. Или если хотите пример из мира спорта, они играли с нами в американский футбол, а мы продолжали играть по правилам тенниса. Так нельзя, так не работает.

Можете привести пример фантазий?

Мы были уверены, что ХАМАС хочет тишины, хочет денег. Мы были уверены, что если он получит все, что хочет, то будет делать то, чего мы от него ожидаем. Нас обманули, и мы попались в ловушку.

Мы – это правительство? Армия?

Мы – это Израиль.

А если говорить о конкретных структурах?

Я не буду вдаваться в сплетни. Такой министр, сякой министр, такой премьер, сякой премьер. Не хочу в это вдаваться.

Провал правительства или провал армии, Йоси? Это вопрос, который занимает сегодня многих.

Позвоните мне после войны, я вам дам ответ. Не сейчас.