Израиль как поле мировой информационной войны, развязанной РФ. Интервью со Львом Гершензоном
В последнее время значительное внимание привлечено к попыткам России повлиять на общественное мнение в Израиле. О том, как и почему это происходит, редакции Newsru.co.il рассказал медиаменеджер Лев Гершензон, основатель и руководитель новостного агрегатора True Story. Наш собеседник, который в прошлом возглавлял медийный проект "Яндекс Новости", занимается привлечением общественного внимания к роли, которую технологические компании играют как в кремлевской пропаганде, так и в пропаганде авторитарных режимов в целом.
Беседовал Павел Вигдорчик.
То, что Израиль оказался ареной подобных российских манипуляций, – часть общей стратегии Кремля или показатель важности нашей страны для кремлевских пропагандистов?
Не хочется вас расстраивать. Мы, конечно же, избранный народ, но в данном случае, это часть общей стратегии. Недавно в "Исраэль а-Йом" вышла поучительная статья о том, как Россия пытается влиять на общественное мнение в Израиле. Там достаточно подробно рассказывается и про нарративы, и про месседжи, и про технические средства и приемы. Но мне гораздо интереснее понять, как это все распространяется. В начале июня, немного раньше, чем вышла публикация в "Исраэль а-Йом", StratСom – стратегический центр при NATO – выпустил отчет об информационных операциях России за пределами западного информационного пространства. Там упоминаются несколько стран: Мали, ЮАР, Египет, Объединенные Арабские Эмираты. Если сравнить разные источники и по части нарративов, и по части приемов, то становится понятно, что Израиль – это одна из арен широкомасштабной российской кампании по информационному манипулированию.
В Израиле есть достаточно большая русскоязычная община. Пытались ли россияне работать с ней напрямую или сразу вышли на ивритоязычную арену?
Обращение к ивритоязычной аудитории, о котором пишет "Исраэль а-Йом", достаточно свежее. Там, кстати, отмечается, что иврит, который используется, такой кондовый. В Германии и на других европейских языках ситуация другая: там, наоборот, даже комментарии, которые оставляют на сайтах под статьями популярных газет и журналов, написаны подчеркнуто правильным языком – по учебникам, так люди не пишут.
Мне кажется, что с русской аудиторией работали давно. Тот факт, что пошли к ивритоязычным, связан с новым поворотом в войне. Первые два года после вторжения России в Украину Израиль как государство не занимал четкую позицию.
Ситуация изменилась после 7 октября, а в особенности после массированной атаки Ирана на Израиль, в отражении которой принимала участие коалиция стран, включавшая Иорданию, Саудовскую Аравию, США и Великобританию. Это не просто casus belli, это эпизод мировой войны. Если я не ошибаюсь, это первое за десятилетия прямое военное противостояние Израиля и Ирана…
Это вообще первый такой эпизод…
И ситуация такая: с одной стороны, Россия и Иран очень сблизились за время украинской кампании. Все эти дроны, которые Иран поставляет России тысячами, если не десятками тысяч, и производство которых налажено в Татарстане. Россия в ответ тоже много чего поставляет в военной сфере. У России ведь мало осталось партнеров и союзников, да и тех, кто вообще с ними общается и взаимодействует. Есть Китай, с их сложными отношениями, есть Северная Корея, которая поставляет снаряды. Северная Корея и Иран – две прекрасные страны, которые открыто взаимодействуют с Россией в военной сфере и в экономической тоже – есть проекты по строительству каких-то промышленных объектов в Иране.
После 7 октября и после иранской атаки по Израилю связи России с Ираном стали еще теснее. Россия принимает у себя ХАМАС – делегация группировки два раза прилетала в Москву (после 7.10.2023) и принимали ее на уровне заместителя министра иностранных дел. В скобках отмечу, что эти две встречи не привели к тому, чтобы ХАМАС выпустил заложников с российским гражданством. Тут речь идет о разном подходе к людям в Израиле и в России. За лозунгом "русские своих на войне не бросают" никакого содержания нет и не было.
И последний этап на фоне этого всего: в прессе обсуждается поставка пяти или девяти систем Patriot из Израиля – напрямую или через другие страны – в Украину. Это новый виток противостояния, мировой войны. Существует и угроза войны на севере, причем не только на ливанском, но и, возможно, на сирийском фронте – а в Сирии действуют вооруженные силы Российской Федерации. Раньше это было одной из причин, по которой Израиль действовал аккуратно, он хотел предотвратить столкновение с россиянами в Сирии. Сейчас ситуация меняется, и Израиль стал гораздо активнее. Даже если судить по прессе – отношения Израиля и России очень близки к конфронтации из-за поставок вооружений прямым врагам Израиля. Российские представители встречаются с прямыми врагами, есть какие-то договоренности. Это ставит государства на грань прямой конфронтации. С этим и связана интенсификация срежиссированной и спонсированной Россией информационной войны против Израиля.
Отношение к Путину на "ивритской улице" было довольно-таки положительным. Его воспринимали как "крутого парня, который умеет решать проблемы". Зачем России раскачивать лодку?
А зачем Россия пошла в Сирию? Зачем она дружит с Ираном? Зачем она напала на Украину? У меня нет рациональных ответов. России это невыгодно. Это выгодно Путину. Информационная кампания на иврите призвана вбить клин между Израилем и Америкой, Израилем и другими ближайшими союзниками. Эта кампания выглядит странно, и есть соблазн посмеяться, но так нельзя делать, потому что все эти кампании очень эффективны, особенно в демократических странах, и тем более в таких странах как Израиль, с очень широким спектром разных политических мнений, жаркими внутренними дискуссиями, противоречиями.
Нужно сказать, что у российской информационной войны, а это именно война, у операций влияния во всем мире ноль конструктивной повестки. У них популярный нарратив: есть западные режимы-импотенты, которые могут только болтать, а есть лидер, который эффективно действует. Но если посмотреть на его действия, то он ничего не построил, он несет миру разруху и войну. Можно восхищаться тем, как он "технично отжал Крым", и как весь мир это проглотил. Россияне не восхищаются тем, что в России увеличилась продолжительность жизни, что у них вырос уровень жизни или стало лучше образование. Потому что этого не произошло. Кампании по вбиванию клиньев, по усилению противоречий, которые и так существуют, они достаточно простые и в то же время эффективные.
Так что вопрос "к Путину было хорошее отношение, зачем он полез в Израиль?" не очень корректен. Его нельзя рассматривать в отрыве от этой большой войны. Я против конспирологических теорий о том, что Россия инструктировала боевиков ХАМАСа, я не видел никаких свидетельств этого, но мне этого и не нужно. Абсолютно очевидно то, что зверское нападение ХАМАСа 7 октября и последовавшая за этим война полностью выгодна Путину уже тем, что отвлекает от него внимание, что он уже не "враг номер один".
Израиль играет важную роль как союзник США, как страна с одной из сильнейших армий в мире, как важный разработчик военной продукции и возможный поставщик этой продукции в Украину. И тут уже нет выбора. Москве нужно действовать не только в Мали, не только в ЮАР и в ОАЭ с Египтом. Им нужно использовать противоречия в израильском обществе, чтобы снизить вероятность поставок [израильского оружия] в Украину, добиться, чтобы общество и политики сфокусировались на внутренних проблемах.
Есть ли какая-то пропаганда, рассчитанная на политиков Израиля, чтобы убедить коалицию и оппозицию действовать тем или иным способом?
Я такого не видел. Мне кажется, это слишком хитро... Однако очень опасно недооценивать врага, российское государство, которое ведет информационную войну против Израиля на территории Израиля. Мы знаем, что недооценка ХАМАСа обошлась израильтянам очень дорого. Но коалиция и оппозиция в Израиле так быстро меняются местами и это все настолько сложно для стороннего наблюдателя, что я не могу представить, чтобы в Кремле, СВР и ФСБ набралось пять человек, которые были бы способны разрабатывать такие кампании.
У этих кампаний, будь то в Европе, Америке, в Израиле или африканских странах (тут я верю этому натовскому StratСom) задача – убедить определенные группы населения, что правительство поступает неправильно, занимаясь внешними проблемами, тогда как есть насущные внутренние проблемы. Всё! А дальше – чем предметнее ты об этом говоришь, тем лучше это будет действовать. В Израиле отлично действуют массовые демонстрации, это влияет на принятие решений. Работать слишком тонко будет даже вредно.
Особенность демократических обществ в том, что в них есть плюрализм мнений. В очень трагической и драматической ситуации, в которой сейчас находится Израиль, стоит столько вопросов жизни и смерти: что делать с Газой, как возвращать заложников, как побеждать ХАМАС, что делать на севере. Обсуждение этих вопросов идет и в Кнессете, и в СМИ. Демонстрации – это часть демократического процесса. Поскольку человеческие жизни и право погибших на достойное захоронение так важны для Израиля, и израильское правительство, и израильское общество готовы много чего отдавать.
У меня нет сведений, что Путин поддерживает какую-то сторону, партию, коалицию или оппозицию. Но путинский режим, как и другие авторитарные режимы, всегда заинтересованы в том, чтобы усиливать в обществах уже существующие противоречия. На это и направлена информационная атака. Чем разобщеннее общество, которое поддерживает их врагов и их жертв, тем лучше для них.
Как это вообще работает? Вы упомянули глав спецслужб. То есть Путин приглашает к себе глав спецслужб, сажает их за длинный белый стол и говорит: "Ребята, давайте сделаем это и это?"
Про глав я не говорил. Тут я обращаюсь к расследованию The Insider под авторством Романа Доброхотова, Христо Грозева и Майкла Вайса. Там многое пересекается и с "Исраэль а-Йом", и со StratСom. Для меня как для создателя агрегатора такие пересечения – мощный сигнал, что информация – правда. Авторы этих исследований выяснили, что в СВР есть подразделения, занимающиеся такими операциями. Они смогли получить документы с именами, данные о конкретных модулях, которые разрабатывались для манипулирования общественным сознанием в разных странах.
Кто инициирует эти операции?
Как говорил Христо Грозев, нет единого центра. Инициатива государственная, это нужно государству, которое ведет войну со всем миром. А дальше там как рынок: есть разные потенциальные исполнители. Например, каналы Sputnik и Russia Today. Внутри Кремля есть мнение, что они не особо эффективны, особенно после того, как они были заблокированы в ряде стран. Но остались арабоязычные версии и испаноязычные версии с аудиторией в десятки миллионов людей – на этих аренах они достаточно эффективны.
Есть структуры безвременно покинувшего нас Евгения Пригожина и инициативы отдельных предпринимателей, таких как владелец "Царьград ТВ" Константин Малофеев. Это не значит, что они всё финансируют сами, это значит, что они могут выступать с предложением что-то сделать, а затем уже получать финансирование и поддержку от государства. Тут настолько широкий фронт, что для многих есть место. Этим заняты и военные, и гражданские – если Маргариту Симоньян можно причислить к гражданским.
Где они берут специалистов? Для этого нужны люди, владеющие разными языками.
Возвращаясь к статье в "Исраэль а-Йом": у нас нет уверенности, что люди, которые это пишут, владеют ивритом.
Это правда, он выглядит машинно генерированным.
Ну, вот вы и ответили. Достаточно владеть Google Translate или какими-то другими программами – они очень неплохо справляются с переводом нехитрых месседжей. Сейчас, в отличие от ситуации 20-30-летней давности, можно обойтись и без специалистов, хотя со специалистами для африканского и латиноамериканского отделов, владеющими языками, проблем нет.
Но есть специалисты психологической борьбы, пропаганды. В том, что касается содержания, у русских все неплохо. Мы уже с 2014 года, даже чуть раньше, обращали внимание на то, как они действуют внутри страны, "облучая" своей пропагандой российских граждан. В принципе, в информационном манипулировании ты можешь обойтись вообще без лжи. Тебе достаточно про какие-то важные вещи не писать, а какие-то маргинальные вещи подчеркнуть, сделав их важными. Со специалистами в этом у России никогда проблем не было.
Активно, почти в открытую, в Европе эти пропагандистские операции начались как минимум в 2016 году, с кризиса с беженцами. Была такая показательная история в Берлине про русскую девочку Лизу, якобы изнасилованную сирийским мигрантом. Через месяц разбирательств берлинская полиция заявила, что русская девочка Лиза была, а изнасилования не было. У нее был бойфренд турецкого происхождения, и она поссорилась с отцом и пошла ночевать к нему – всё.
Тогда не только опробовали технологию мобилизации через группы в WhatsApp – а были демонстрации русских в десятках городов. Важно, что прямая дезинформация шла на уровне министра иностранных дел Сергея Лаврова. И это было еще в 2016 году. Сейчас середина 2024 года. В статье "Исраэль а-Йом" говорится о том, что Израиль поздно реагирует, в отличие от Запада. Но я, к сожалению, не вижу, чтобы за эти восемь лет Запад начал адекватно реагировать.
Вы назвали год, когда начались операции на Западе. Можете ли назвать примерную дату, когда они начались в Израиле?
Мне кажется, что это свежая история, 2024 года. "Наш дом Израиль" точно пользовался в разные годы политтехнологами из России*, у Либермана очень хорошие контакты, но это не одно и то же. Я тут рассуждаю еще так: активно этих следов я не видел. С другой стороны, у России не было и необходимости что-то делать, Израиль не представлял никакой угрозы. Все было нормально. С Сирией проблем не было, с Украиной проблем не было. Беннет прилетел в начале 2022 года якобы с какой-то миссией. Если бы потребовалось, его использовали бы. Короче, я не вижу, зачем это было нужно, пока не появилась реальная угроза, что израильское оружие или американское оружие из Израиля начнет попадать в Украину.
Жители западного мира и, в частности, израильтяне, получают информацию из множества источников. Как Россия добивается, чтобы мы обратили внимание именно на то, что говорят они? На что нас цепляют?
Это не черно-белая область. Нет такого, чтобы мы все не обращали внимания, а потом – все обращаем. Речь всегда идет о доле населения. Демократические страны уязвимы тем, что там регулярно проходят выборы. А Израиль это такая демократическая страна, где выборы проходят даже чаще, чем регулярно. Чем шире спектр, чем больше партий, тем меньше людей требуется, чтобы повлиять на их исход.
Возьмем, к примеру, США. Там две крупные партии, но они очень близки [по уровню поддержки]. Плюс, там хитрая система, позволяющая избрать президентом человека, за которого проголосовало меньшее число избирателей. И есть штаты, которые всегда одинаково голосуют, а есть штаты "подвижные", за которые нужно бороться. А это значит: чтобы получить нужный результат, тебе нужно рекрутировать на свою сторону очень небольшое количество людей. В случае с Америкой это несколько миллионов, если не сотни тысяч – в конкретных местах.
В случае с Израилем есть коалиция и оппозиция, коалиция все время грозится распасться, кто-то выходит, кто-то заходит, кто-то шантажирует, говоря, что уйдет. И здесь речь идет о незначительной части населения. Для манипуляций берутся самые уязвимые группы. Если вы, скажем, профессиональный журналист, то большая вероятность, что вы эту кампанию даже не заметите. На вас не будут тратить информационные патроны.
Чем ситуация отличается от того, что было 30-40 лет назад? Дело ведь не просто в интернете. Ключевую роль в этом играют большие платформы: социальные сети, поисковые системы, рекомендательные движки, новостные агрегаторы. У них есть две особенности. У них огромная аудитория. Google – монополист, Twitter (X) и Facebook очень широко распространены. А второе – это возможность таргетинга, очень тонкого выделения групп людей по определенным параметрам.
Вспомним дело Cambridge Analytica, которая, как считается, помогла Трампу избраться президентом в 2016 году. Особенность его была в том, что они использовали данные, купленные у Facebook, а их таргетинг был не просто на конкретные районы, но чуть ли не на конкретный дом. Это значит, что вы за деньги можете получить данные о, скажем, русскоязычных пенсионерах в возрасте 75+, проживающих на юге страны. И мы им расскажем, что правительство ничего не делает для нормализации ситуации на юге. В чем убийственная сила таргетинга? Ты можешь играть в такого "волшебника Изумрудного города". Можешь сказать человеку то, о чем он мечтает или чего он боится. Ты можешь обратиться к его страхам, его пожеланиям.
Каков в этом интерес социальных сетей и поисковых сайтов? Ясно, что он прежде всего коммерческий, но почему эти кампании удается продвигать, а кампании в поддержку Израиля не удается?
Ваш первый вопрос – возможно самый важный. У этих компаний нет такого желания помогать ХАМАСу воевать с Израилем или помогать России воевать со всем миром. Им интересно зарабатывать деньги, им важен engagement, то есть вовлечение аудитории. Им интересно показывать такой контент, который будет пользоваться спросом, который будут "кликать", который будут смотреть, если это видеоролики, который будут хотеть комментировать, делиться с друзьями. Чем больше этого происходит, тем больше они зарабатывают. Ну и, конечно, если кто-то хочет какой-то контент продвигать как рекламу – они на этом тоже зарабатывают. Эту особенность, как мне кажется, и используют авторитарные и террористические режимы. Bigtech на них работает втемную.
Но надо быть очень наивным человеком в руководстве Bigtech, чтобы не понимать, что происходит.
Трудно представить, что Bigtech не замечает проблемы. Скорее, он делает вид, что ее не замечает. Но они такие огромные, что как-то персонифицировать их будет ошибкой, представляя себе, что есть Google, а в нем супермозг, который все решает. Или в Twitter с Маском. Маск, наверное, много чего может, но неверно считать, что там все решает один человек.
Они ведут себя противоречивым образом. Например, какие-то российские пропагандистские каналы в YouTube заблокированы, такие как "Царьград ТВ". С другой стороны, они по требованию Роскомнадзора удаляют отдельные ролики – например, как избежать призыва в армию, ссылаясь на то, что они должны исполнять законы страны, на территории которой действуют. В то же время, юридического лица в России у Google нет, у него заморозили все счета, забрали все деньги, и он проходит процедуру банкротства.
Это означает, что отношение к пропагандистскому контенту там самое разное, потому что это такая гигантская корпорация, где могут быть разные отделы, которые принимают разные решения. Но глобально вы совершенно правы – существует очень серьезная проблема. Имея достаточные навыки и ресурсы можно многого добиться, а один Кремль тратит на это минимум сотни миллионов долларов.
Сколько из них "распиливается"?
Данных у меня нет, а спекулировать я не хочу. Мне достаточно того, что информационные кампании очень эффективны во всем мире. Я абсолютно уверен, что выборы в Словакии в прошлом году, на которых к власти пришли противники помощи Украине, прошли не без влияния России. А с Польшей не получилось. Будь в Европе не две такие пророссийские страны – Словакия и Венгрия, а три, то это была бы значительно более тяжелая история.
Bigtech заинтересован в том, чтобы им больше пользовались. Это публичные компании, они показывают постоянный рост. Но когда ты уже монополист во всем мире, и людей больше нет, нужно, чтобы уже существующие пользователи были более вовлечены. Это для них основное. И если ты злоумышленник и хочешь продвигать свою пропаганду, на этом можно сыграть.
Основной принцип – фальсифицировать интерес, фальсифицировать популярность, фальсифицировать массовость. Платформы гонятся за виральным контентом – то есть самим по себе распространяющимся. Чтобы если ты показал десяти миллионам человек какой-то ролик, то миллион, а лучше – пять, его перепостили.
Но ты же не можешь показать любой ролик десяти миллионам людей. Поэтому желательно показывать то, что уже пользуется спросом. Чтобы это понять, показывают разный контент маленьким аудиториям и следят за тем, как его воспринимают в первые минуты после публикации. И после этого ролики, которые хорошо воспринимают, показывают больше.
И тут хорошо помогают разные "ботнеты" – боты, которые представляются людьми. Это базовый принцип спама. Изначально спам – это письма, которые пишутся автоматически, но притворяются человеческими письмами. Что такое поисковый спам? Это когда искусственным образом накручиваются просмотры, и поисковые системы воспринимают сайт более популярным, чем он есть на самом деле.
Поисковые системы обращают внимание на поведенческие особенности, на то, как часто люди ставят ссылки, как они туда попадают, сколько времени проводят, Если ты хочешь искусственным образом сделать сайт популярным, то тебе нужно создать ботов, причем таких, чтобы было сложно определить, что это не люди. И эти боты будут вместо людей ходить по ссылкам, проводить время на страницах.
Это используют и кремлевские кибердружины. Могут быть разные механики, но общая идея такая: ты фальсифицируешь взрывной рост интереса для того, чтобы обмануть платформу. А если тебе удалось ее обмануть, и за первые 15 минут ролик посмотрела тысяча "человек", то дальше он уже будет разгоняться сам. С точки зрения содержания все просто. Чем сильнее этот контент задевает эмоционально, тем больше люди будут на него реагировать. Даже если они не согласны, они все равно будут кликать, оставлять ругательные комментарии.
Я в Facebook провожу, к сожалению, слишком много времени. И у меня очень много прохамасовских, пропалестинских страниц в ленте. Бывает, что на них десятки тысяч реакций. И я получаю сообщение, что такой пост лайкнул кто-то из моих френдов. И ты думаешь: но это же очевидная клюква, неважно, сгенерирована ли картинка искусственным интеллектом или постановочная, или не постановочная. Я не ленился, находил их и видел, что это разъяренный смайлик. Это смешно, но нужно понимать, что и разъяренные смайлики работают на разгон. Если ты не согласен, если ты в ярости, то это даже лучше для контента.
Поскольку для платформы важна вовлеченность, важна виральность, то имея достаточные ресурсы и достаточную подготовку, эту виральность на ранних этапах можно фальсифицировать, а дальше платформы все делают сами и будут продвигать этот контент самостоятельно. Если есть возможность публиковать платные сообщения как новостные – будут так делать.
Когда мы читаем про фальшивые сайты, это все хорошо, но ключевой момент, как происходит контакт с этим сайтами. Этим занимаются платформы, либо через рекламный механизм, либо через такие как бы органические показы этого контента. И если человек недостаточно внимателен, то он может принять фальшивый сайт за настоящий, прочесть текст, то ложные "факты" начнут попадать в мозг.
Можно ли этому противостоять на государственном уровне? Я понимаю, что у Израиля мало ресурсов, чтобы бороться с Facebook и Google, но у США и Евросоюза, с суммарным населением в 700 миллионов человек – есть ли у них какие-то рычаги влияния, в том числе юридические?
Тут я настроен достаточно оптимистично. Несмотря на то, что за полтора года ничего особо не поменялось, за это время сильно возросла осведомленность о проблеме. И в Брюсселе, и в отдельных европейских странах хорошо понимают, что Кремль и другие авторитарные и террористические режимы активно и достаточно эффективно используют платформы для продвижения своей повестки и для ведения информационной войны на территории Европы. Год назад, в августе 2023 года, был принят закон, который вводит какую-то регуляцию и накладывает дополнительные обязательства на платформы с большой аудиторией. Это произошло сравнительно недавно, но уже есть первые разбирательства.
В Америке ситуация сложнее. Там есть первая поправка. И там идут антимонопольные разбирательства и против Google, и против Amazon. Но с другой стороны, они очень сильно защищены от влияния государства и отдельных чиновников. Это парадоксальная для меня ситуация. Но Covid продемонстрировал: бывают случаи, когда и для платформ, и для общества, и для государства становится очевидным, что распространяемая через эти платформы дезинформация слишком дорого обходится обществу. Было исследование Brown University, в котором пытались подсчитать, сколько стоила американской экономике дезинформация о вреде прививок. Их выводы, что это около 300000 смертей и 50-200 миллионов долларов в день на протяжении полутора лет.
Но Америка пока ни украинскую войну, ни войну на Ближнем Востоке, ни во многом срежиссированную, носящую ручной характер волну протестов в университетах не воспринимает как достаточную угрозу. Без этого нет адекватных мер. Возможно, в Америке это объясняется тем, что в разгаре президентские выборы, и до осени никто на это отвлекаться не будет. Но проблема очень серьезная и она требует решения. Так что законодательное государственное регулирование обязательно нужно. И лучше всего было бы, чтобы крупные технологические компания не вели бы себя настолько инфантильно, не придумывали бы отговорки, не говорили бы, что не их дело решать, что правильно и что неправильно, заявляя "мы показываем людям то, что они хотят увидеть". Это все детский сад. И если эти компании также будут участвовать в процессе регулирования, все будет не так страшно.
Как человеку, который просто включает компьютер и начинает смотреть, что происходит в мире, определить, что правда, а что – нет?
Есть простые правила гигиены, как то, что после туалета нужно мыть руки. С информацией то же самое. Если у человека такой вопрос возникает, – это уже очень здорово. Проблема, когда такого вопроса нет, поскольку люди, которые считают, что все знают, наиболее подвержены пропаганде и дезинформации. Во-первых, нужно обращать внимание на источник. Это записано и в фольклоре, и в шутках, и в мемах – "Агентство ОБС – одна бабка сказала". Или там "британские ученые". Ведь нет такого источника – британские ученые. У каждого ученого есть имя, они обычно работают в университете, и тогда должно быть название университета.
Огромное достижение интернета – это гиперссылки. В научном мире и раньше было принято ссылаться на источники, а интернет позволяет вставить ссылку очень просто – на каждое цитирование, на каждый откуда-то взятый факт. Но, во-первых, их нужно ставить, а во-вторых – по ним ходить и проверять, действительно ли ты попал на сайт источника или же это фальшивый ресурс.
Если ты регулярно получаешь информацию из заслуживающих внимания профессиональных медиа, то вероятность, что тебя обманут, будет сильно меньше, чем если ты ходишь по случайным ссылкам, на которые ты натыкаешься в случайных группах в социальных сетях. Если ты попал на такой случайный сайт, там часто будет информация, которая тебя задевает. Но всегда возникает вопрос, откуда она взялась. Нужно проверять источники, пользоваться поисковой системой, грамотно формулировать вопрос для нее, поискать другие ресурсы, вызывающие безусловное доверие.
Какие требования предъявляются к СМИ?
СМИ должны вести себя так же, только на порядок лучше. Их главная ценность с точки зрения пользователей именно в том, что они проверяют информацию, собирая как можно более полную картину. Это суть их работы. И тут тоже – это довольно просто сделать. Если что-то вызывает сомнения, то запросом в поисковую систему ты можешь обнаружить, скажем, что этой "новости" года два. Нужно выяснить, кто еще об этом написал – это займет у тебя минуты, но не часы.
Главное – верить своим сомнениям. Если возникает вопрос, это здорово. И тут я сошлюсь на новый отчет от института Thomson Reuters, который написал очень важную вещь: проблема с определением достоверности информации на платформах возникает у очень большого количества людей.
Даже среди пользователей Google 13% говорят, что не понимают, правду или нет он им показывает. А поскольку больше 92% пользователей не идут дальше первой страницы, то есть видят только первые десять поисковых результатов, то это очень серьезная проблема. А во всяких Twitter и TikTok этот показатель может превышать 20-30%. Так что это глобальная, серьезная проблема.
* Реакция пресс-службы НДИ: "Партия "Наш дом Израиль" и Авигдор Либерман никогда не пользовались услугами российских политтехнологов. Утверждение интервьюируемого на этот счет не соответствует действительности".
