"Если Кахлон убедит, я отзову закон о Голодоморе". Интервью с Акрамом Хасоном
Депутат Кнессета от партии "Кулану" Акрам Хасон представил законопроект о признании Израилем Голодомора актом геноцида. Этот законопроект, выдвинутый парламентарием-друзом, вызвал резкую критику со стороны России. На депутата Хасона оказывается давление, его пытаются убедить в необходимости отозвать законопроект.
Автор законопроекта ответил на вопросы политического обозревателя NEWSru.co.il Габи Вольфсона.
Господин Хасон, давайте начнем с конца. По десятибалльной шкале какое давление оказывается на вас, чтобы вынудить отозвать законопроект?
Скажем так, на первом этапе было 10. Сейчас 7-8. Но я сразу дал всем понять, что это бесполезно.
С чьей стороны оказывается давление?
Со стороны практически всех фракций Кнессета.
Из канцелярии премьер-министра тоже?
Не напрямую. Говорят с представителями моей партии. Некоторые министры и депутаты говорили со мной лично, некоторые выступали в прессе.
Я слышал, что с вами беседовал и секретарь правительства.
Не напрямую.
И что вы отвечаете тем, кто пытается оказывать на вас давление?
Многие из них просто меня не знают. Я не новичок в политике и в Кнессете. Я не ищу заголовки и не ищу драмы. Если я во что-то верю, то иду с этим до конца. На меня бесполезно давить, меня надо убеждать. Только убеждением со мной можно о чем-то договориться. Я не работаю на русских, не работаю на американцев, не работаю на немцев. Я депутат израильского Кнессета, представитель этнических меньшинств. Я рос на ценностях демократии и уважения к другим. Еще когда я был солдатом в 1982 году, ездил в рамках делегации в Дахау и видел, что творили немцы. Когда я стал мэром города А-Кармель, то нашим первым побратимом стал Лодзь – еврейская столица Польши. Я отвез делегацию друзов в Освенцим и того, что там увидел, никогда не забуду. И вот я посетил Украину с парламентской делегацией. Вы прекрасно понимаете, что об истории Голодомора я до того никогда не слышал и ничего о ней не знал. Меня пригласили посетить музей. Я видел советские документы, слушал объяснения. Позже в парламенте меня попросили продвигать этот вопрос в Израиле. Вы знаете, что 130 из 350 членов украинского парламента являются членами Ассоциации дружбы с Израилем? Я сказал, что проверю возможно ли. Три месяца изучал этот вопрос. Америка поддержала признание Голодомора актом геноцида, и Австралия поддержала, и Канада, и Ватикан. Даже Польша, с которой мы сейчас конфликтуем, поддержала. Для меня поддержать было само собой разумеющимся. Я не с Украины, не репатриант, у меня нет ни с кем никаких счетов, и меня нельзя обвинить в том, что я преследую какие-то интересы. Мы живем в государстве, которое было создано после геноцида, и поддержать признание геноцида, которому подвергся другой народ, было для меня только естественно.
Но вы хорошо понимаете, что происходит вокруг. Многие утверждают, что не было в истории Израиля с момента основания государства ситуации, в которой мы нуждались бы в хороших отношениях с Россией больше, чем сейчас. И в этой ситуации вы провоцируете конфликт?
Но я не конфликтую с Россией. Мой законопроект не имеет никакого отношения к разногласиям между Россией и Украиной по поводу Крыма. Я вообще не связываю одно с другим.
Вы – нет, но Россия – да.
Возможно Россия просто использует это как повод для того, чтобы оказывать на нас давление. Если бы Россия была демократической страной, то ее представители встретились бы со мной и попытались бы убедить так же, как это сделали украинцы. У меня нет ничего против России, против ее народа. Я был в СССР в конце 80-х годов, знаком с Москвой, Воронежем, Владимиром. И моя инициатива не направлена против российского народа. Советы делали то, что делали в 1932-1933 годах. Я видел документы, видел законы, которые преднамеренно утверждались. Это был акт геноцида, факт которого признали 27 государств. А мы должны изобретать велосипед только потому, что на нас оказано давление?
Но вы не учитель истории, господин Хасон. Вы политический деятель, и каждое ваше публичное действие имеет политические последствия.
Ну и что из этого следует? На территории Украины гибли евреи, русские, украинцы. Почему Россия не может сегодня отмежеваться от того, что делали Советы? Почему Россия не может осудить их действия? Это так сложно?
Мы возвращаемся к тому, о чем говорили раньше. Это политика.
Да, но я ничего нового никому не рассказал. 27 государств, в том числе Ватикан, признали Голодомор актом геноцида. Какую тайну я раскрыл? И объясните мне, почему я, будучи депутатом парламента, не имею права выносить некий вопрос на рассмотрение, хотя бы для того, чтобы люди знали историю, чтобы сохранить память в качестве предостережения? Так что все эти угрозы и давление со стороны России на меня впечатления не производят. Вместо того, чтобы говорить со мной, они говорят с канцелярией премьер-министра, с другими высокопоставленными чиновниками.
С министром финансов, который возглавляет вашу партию?
Хочу вам сказать, что министр финансов великодушный человек. Я работаю только у него, и я обязан только ему. Он единственный, кто со мной не говорил на эту тему.
Вообще?
Абсолютно. Во-первых, он был в Америке, когда все это разразилось, и, поверьте, был занят более важными делами, чем эти глупости. Израильская экономика, отношения с США гораздо важнее. Теперь он вернулся, я думаю, что в ближайшие дни мы с ним будем обсуждать этот вопрос.
А если Кахлон потребует отозвать законопроект?
Я постараюсь его убедить. Но, если мне это не удастся, если он продолжит утверждать, что законопроект приносит вред, думаю, что я уважу его мнение. Я работаю только у Кахлона, и он знает, что может положиться на меня.
Слух о том, что вы уже согласились отозвать законопроект, неверен?
Этот слух распустил Либерман. Но я пока у Либермана не работаю, и он не знает ничего о том, что я делаю.
Этот слух дошел до меня не от Либермана.
Один из журналистов сказал мне, что Либерман заявил, будто бы я согласился отозвать законопроект. Это грубая ложь, и мне важно, чтобы все знали, что никакого закона я не отзывал. Я намерен идти до конца, и если у правительства есть проблема с этим законопроектом, оно имеет много возможностей не допустить его продвижения. Я не премьер-министр, а всего лишь один из 66 членов коалиции.
Вы уже подали этот законопроект?
Десять дней назад я представил его в секретариат Кнессета.
И когда он будет вынесен на повестку дня?
Не знаю. После секретариата Кнессета законопроект уходит в юридический отдел, а оттуда в межминистерскую комиссию по законодательству.
И когда она будет обсуждать этот законопроект?
Этого я не знаю, но мне важно подчеркнуть, что закон подан, и я его не отзывал. И еще раз хочу повторить, что нет никакой связи между этим законопроектом и отношением к России или с Россией. Я не собирался делать из этого политику.
Вы получили реакции со стороны Украины?
Да. Мне позвонил посол Украины и поблагодарил меня. Он сказал, что речь идет о важном и смелом шаге, который восстанавливает историческую справедливость в отношении украинского народа. Были благодарности и от украинских парламентариев. Были письма и от обычных украинцев. Не только с самой Украины, но и из США. Это не политика, а человечность.
Но если Моше Кахлон попросит, вы согласитесь отозвать закон?
Если он попросит и объяснит мне, то, вероятно, да.
А если завтра будет вынесен на голосование вопрос о признании геноцида армян, вы его поддержите?
Безусловно. Я считаю, что мы чрезмерно пресмыкаемся перед Эрдоганом, а он все время ищет возможность навредить нам. Почему так должно быть? Мы с одной стороны региональная держава, а с другой – мы государство, созданное после самого страшного геноцида в истории, самого страшного преступления против одной нации. А теперь мы пресмыкаемся перед Эрдоганом, перед Россией. Если так себя вести, то мы станем "банановой республикой". Отличие Израиля от остальных государств региона состоит в том, что у нас ценность человеческой жизни, ценность человека является высшей ценностью. Этого нет у наших соседей, где людей убивают налево и направо. И человеческая жизнь важнее политики.
Несколько слов о вас. Вы были в разных партиях.
Я рос в "Ликуде" и был в "Ликуде", потом был в "Кадиме" и стал первым неевреем, возглавлявшим "Кадиму" (эту должность Хасон занял после ухода из "Кадимы" Шалуя Мофаза и оставался на ней два дня до получения предложения присоединиться к партии "Кулану" – прим. ред.). Затем я примкнул к Кахлону, которого хорошо знал по "Ликуду". Мы с Кахлоном долго работали вместе.
Вы общаетесь с Шаулем Мофазом?
Конечно. Я поддерживал Мофаза на праймериз в "Кадиме". Мы в очень хороших отношениях.
Он вернется в политику?
Не знаю. Какое-то время назад я пытался убедить его вернуться. Но он сказал, что сейчас целиком поглощен темой киберзащиты. Он считает, что там приносит гораздо больше пользы, чем в политике. Мне жаль, потому что Шауль очень хороший и честный человек, который мог бы принести немало пользы.
Вы собираетесь баллотироваться в Кнессет 21-го созыва?
Я и в этом Кнессете не думал, что окажусь, но после того как Моше Кахлон ушел из парламента, оставшись министром, я зашел. Пока я здесь, пытаюсь сделать все, чтобы помочь в реализации повестки дня партии "Кулану", а дальше будет видно. Если Моше Кахлон попросит, я останусь. Мы знакомы с ним 22 года, он для меня как брат. Но честно говоря, я не уверен, что Кнессет это место, о котором я мечтаю по ночам. Нынешний Кнессет к тому же заметно отличается от Кнессета 18-го созыва и не в лучшую сторону.
Поясните.
Раньше было больше ценностей, меньше вульгарности, больше дружеских отношений. Сегодня неприятно даже слушать, что про нас говорят люди на улицах. Над нами смеются.
Вы не произнесли имени Орена Хазана, но видимо он является отражением того, о чем вы говорите.
Я безуспешно пытался организовать примирение между Хазаном и остальными депутатами. Нельзя позволять себе такое поведение. Кнессет это зеркало израильского общества, и если зеркало отвратительно, то и общество рано или поздно станет таким. Но дело не только в Орене Хазане. Он не один такой, есть много депутатов, которые себе это позволяют.
Многие утверждают, что большинство тех, о ком вы говорите, находятся в вашей бывшей партии, в "Ликуде".
Я знал и знаю прекрасных людей в "Ликуде". Я пошел в эту партию за покойным Менахемом Бегиным. Это был великий человек, который не только принес мир, но и немало сделал для слабых слоев населения, для друзов. Но я говорю не только о нем. Раньше лидеры были более самоотверженны, больше старались дать другим. Поэтому я сегодня в "Кулану". Кахлон такой. Я вижу, что этот человек делает на очень непопулярной должности, на которой многие потерпели крах. Когда он предложил мне присоединиться к "Кулану", я был главой "Кадимы". Мы вернули весь бюджет партии, до последней агоры, чтобы никто не мог сказать, что я взял деньги и перешел с ними в другую партию. Только тогда пошел с Кахлоном.
Если я правильно помню, вы собирались баллотироваться даже в партии "Байт Иегуди".
Это был не я, а сын моего брата. Его зовут так же, поэтому все подумали, что это был я. У меня нет ничего против "Байт Иегуди", но сам я в этой партии не был ни одного дня. Был в "Ликуде", был в "Кадиме", теперь в "Кулану". Если Кахлон захочет – буду баллотироваться вновь. "Кулану" заняла первое место в друзском секторе. Я этим горжусь и продолжаю работать.
