"Хранители Истины". Пасхальная остановка во времени (РЕПОРТАЖ)
Каждый год на гору Гризим в районе палестинского Шхема (Самария) приезжают те, кто хочет увидеть обратный ход времени. Именно здесь тринадцатого числа весеннего месяца Нисан – на день раньше евреев – справляют обряд Пасхи самаритяне – народ, начавший отсчет своей истории более 3500 лет назад.
Самаритяне называют себя "шомрей а-эмет" или сокращенно "шомроним", что в переводе как с иврита, так и с арамейского означает "Хранители" – "Хранители Истины", т. е. исконной иудейской традиции.
Всего в мире осталось чуть меньше тысячи представителей этого древнего народа, около половины из них живут в израильском Холоне, а остальные – в районе Шхема, на горе Гризим.
В Самарии они поселились еще до эпохи второго Храма, смешавшись, согласно ТАНАХу, с населением Израильского царства, покорённого в 722-721 до н. э. Ассирией. Тогда самаритян было больше миллиона, а их могущество простиралось до окраин Иерусалима.
В принципе, самартинян можно назвать еврейским казачеством. Те, кто не нашел себе места в богатых и могущественных государствах, мог найти себе в Самарии приют и защиту.
Сами самаритяне считают себя потомками древнееврейских колен Эфраима и Менаше (в христианской традиции Ефраима и Манассии), оставшихся в Самарии после ассирийского завоевания, и ведут свою родословную от праотца Авраама.
Несмотря на то, что самаритяне хранят верность единому богу, пророку Моисею и его Пятикнижию, отношения с иудеями были напряженными и превратились в откровенно враждебные, когда вернувшиеся из Вавилонского изгнания евреи не позволили самаритянам участвовать в своем духовном проекте – строительстве Второго Храма.
Тогда, вероятно, и родилась емкая формула, которой самаритяне по сей день объясняют свои отношения с иудаизмом: "Мы не верим в Иерусалим". Они не признают не только духовного превосходства Иерусалима, но и все более поздние книги евреев ("Пророки", "Писания", и толкования Торы – как, например, Талмуд).
Святое место самаритян – гора Гризим, где они построили свой Храм – ровесник и конкурент Второго иерусалимского Храма.
Они никогда не покидали исторических пределов Израильского царства. Самаритяне по праву говорят: "Мы пережили всех – римлян, византийцев, мамелюков, Османскую империю, крестовые походы, турок и англичан. Сейчас нас мало, и мы хотим мира".
К началу ХХ века от некогда весьма воинственного и многочисленного народа осталось чуть более сотни человек. Положение самаритян улучшилось с образованием Израиля, после того как была основана самаритнская община в Холоне. Но гора Гризим неизменно остается святым местом для каждого самаритянина, и именно туда приезжают в Пасху все члены общины.
С приближением темноты начинается подготовка к центральному событию Пасхи – жертвоприношению.
С появлением первой звезды вся община в белых праздничных одеждах собирается в специально огороженном сакральном пространстве, где в огромных котлованах уже разожжен жертвенный огонь, который растапливается оливковыми деревьями. Каждый клан обязан принести с собой барана – ритуальную жертву.
Часть мужчин замирают около специального рва, образуя замкнутый круг. В их руках – заточенные ножи, у ног жалобно блеют обреченные на смерть бараны. Несмотря на праздничный гул, чувствуется нарастающее напряжение.
Взоры всех обращены ко входу, где появляется первосвященник со свитой. Когда Великий Коэн присоединяется к старейшинам, начинается молитва. Считающийся мертвым – арамейский – язык можно услышать только здесь, у самаритян. Так когда-то читалась Тора по всему Израилю. Глухие звуки расшатывают время, оно истончается и вдруг повисает, смешавшись с низкими облаками и дымом костров.
По незаметному для непосвященного глаза сигналу ножи вонзаются в ритуальную жертву. С возвышения для зрителей, которое находится за жертвенником, видны только напряженные склоненно спины в белом и красные шапочки-фески. Внезапно движение затихает. Слышатся крики радости – жертва принесена. Люди обнимаются, поздравляют друг друга, метят лбы кровью.
Начинается сугубо мужская работа – шкуры сжигают, а туши нанизывают на специальные шесты, покрывают глиной и с молитвой опускают в огромные котлованы. Зрители покидают гору. Чужакам здесь делать нечего – мясо ритуального барашка может попробовать только самаритянин.
Те, кто не заняты в приготовлении мяса, расходятся по домам. Улица постепенно пустеет. Единственный оставшийся в живых барашек тоже отправляется домой в опуcтевший хлев. Так заведено у самаритян – ведь всегда должна оставаться надежда.
Мария Геселева-Горовец, NEWSru.co.il
Примечание: в репортаже описаны события, происходившие 12 апреля
