Моше Кацав: "Я сообщил о попытке шантажа, и Мазуз начал меня преследовать"

Бывший президент Израиля Моше Кацав провел в четверг, 12 марта, пресс-конференцию, в ходе которой подверг резкой критике действия юридического советника правительства Менахема (Мени) Мазуза, прокуратуры и полиции, обвинив их в необоснованных претензиях. Кацав подчеркнул, что за 40 лет своей политической деятельности он никогда не нарушал закон.

- Министерство юстиции: "Речь Моше Кацава полна лжи и передергиваний"

- Советники Кацава по связям с общественностью уволились по собственному желанию

Выступление Моше Кацава длилось более трех часов, причем бывший президент отказался отвечать на вопросы журналистов. Пресс-секретари Моше Кацава после первого часа гневного монолога начали передавать ему записки, вероятно, с просьбой завершить выступление, однако речь Кацава не прекращалась. По всей видимости, у Моше Кацава был заранее заготовлен текст речи, однако он многократно отвлекался от текста и говорил "от себя", часто повторяясь, после чего вновь возвращался к своим записям. Примечательно, что заготовленная речь существенно отличается по стилю от высказываний самого президента.

"Почти три года вы наблюдаете линч, судилище и казнь без суда и следствия, - заявил Кацав журналистам. - За эти три года юридический советник правительства, прокуратура и судебные органы нарушили все правила, перешли все границы, уничтожили мою репутацию и отравили жизнь моей семьи. Но я обещаю вам: придет день, когда все, даже они, поймут, что я был прав, а они ошибались.

"Я уверен, они вновь будут говорить, что я оправдываюсь и обвиняю их. Это ложь. Я не сломаюсь, как я не сломался до сих пор. Меня поддерживали моя семья, мои друзья, мои адвокаты и Господь Бог. Как иначе можно противостоять давящей системе, которая пытается сломать тебя?" - заявил Кацав.

"Я молчал более двух лет, пока меня обвиняли в попытках помешать ходу следствия. Я ждал, что они отступятся, но они не отступались. Юридический советник правительства, прокуратура, полиция, политики и журналисты судили меня, не давая мне возможности ответить, оправдаться, защитить себя", - сказал экс-президент Израиля.

"СМИ прекрасно знали, что говорил Мазуз на тайных переговорах, они знали об этом скандале еще до того, как он стал известен, потому что он знал, как и с кем нужно встретиться, чтобы это попало в газеты. Три года СМИ занимались промыванием мозгов общественности, при этом даже не видя материалов следствия", - утверждал бывший президент.

"Не попадайтесь на эту удочку. Во время пребывания на президентском посту я действовал со всей ответственностью, скромностью, и заботой об интересах государства. Я ни разу не нарушил законы государства Израиль. Я никогда никого не преследовал, я никогда не вел себя некультурно и никому не причинил вреда", - утверждал Моше Кацав.

По словам бывшего президента, юридический советник правительства обладал нужными связями в средствах массовой информации, которыми он, без зазрения совести, и воспользовался. У самого же Кацава подобных связей не было, уверяет он: "Я мог бы воспользоваться своим положением и завязать нужные связи среди журналистов, но не для того я был избран".

Моше Кацав в очередной раз подчеркнул, что Мени Мазуз и прокуратура без суда и следствия уничтожили жизнь его и его семьи.

"Они инициировали клеветническую кампанию против меня еще до того, как получили следственные материалы и даже до того, как эти материалы появились. Но я не сломался и не сломаюсь. Я не потерял доверие судебной системе – потому что я верую в Бога. В течение трех лет юридический советник правительства требовал запрета на публикацию отчета о том, что следствие против меня было проведено с многочисленными нарушениями, с подлогами и накладками. Он требовал запретить эту публикацию, чтобы продолжить этот суд Линча", - заявил Кацав.

"Никто не просил раскрыть имена истиц, они остались скрыты от общественности, хотя мы просили опубликовать эти имена. Люди должны знать, кто оболгал меня. Ни одно издание не обратилось в БАГАЦ с требованием снять этот запрет. Юридический советник правительства еще до окончания следствия бежал в каждую телестудию, чтобы рассказать о том, чего не было. Он обвинил президента страны, дедушку, человека, который 40 лет служил на благо государства, еще до того, как получил окончательный отчет следствия. И лишь когда выяснилось, что свидетели лгали ему, он объявил о юридической сделке. Не я инициировал эту сделку – наоборот, я всегда был против нее. Но мне угрожали тяжелым обвинением, и я был вынужден согласиться. Юридический советник правительства назначил себя и следователем, и судьей, и палачом", - продолжал свою речь экс-президент.

"Вы увидите в этом деле двойные стандарты, личное преследование, давление на свидетелей и оговор, единственная цель которого – уничтожить президента страны", - подчеркнул бывший президент Израиля, добавив, что женщины, на чьи показания опирается юридический советник, получали информацию о том, что с ними якобы произошло, из средств массовой информации и показаний других свидетельниц, ставших достоянием общественности. По словам Кацава, влияние СМИ на ход следствия было в его случае беспрецедентным.

"Никто никогда не подавал против меня жалобы, - убеждает Кацав. - Никто никогда не жаловался на меня. 5 июля 2006 года я пригласил к себе юридического советника правительства, чтобы сообщить ему о попытке шантажа. За два дня до этого я хотел пожаловаться генеральному инспектору полиции, но подумал, что об этом необходимо рассказать юридическому советнику правительства. Я выполнил свой гражданский долг, не посоветовавшись даже с адвокатом. Гражданин, президент, которого шантажируют, должен сообщить об этом. Нет? Но я очень жалею, что пожаловался ему".

"За три дня он сделал этот факт достоянием общественности. А ведь он обещал мне, как юридический советник, хранить тайну. В течение 5 дней он создал специальную следственную группу, которая прежде всего начала расследовать слухи, порочащие меня. Обычно такую группу назначают после того, как появятся жалобы, после того, как проведут предварительную работу. Но он создал ее для расследования безосновательных слухов", - заявил Моше Кацав.

"В первую же неделю все мировые СМИ цитировали Мени Мазуза. Цунами набирало силу, и этому было нельзя противостоять. Он сообщал СМИ то, что должно было храниться в тайне. Именно он мешал ходу следствия. По делу Хаима Рамона был двухнедельный запрет на публикацию, мое же дело не получило и секунды запрета на публикацию", - утверждал бывший президент.

"Преследование меня стало для всех обыденностью, будничным фактом. Он сообщил БАГАЦу, что следствие началось с моей жалобы на шантаж. Но он создал следственную группу не для того, чтобы расследовать мою жалобу – он расследовал слухи", - заявил Кацав.

"Менахем Мазуз заявлял БАГАЦу, что у следствия нет доказательств факта шантажа против меня. Это ложь. Есть все доказательства, есть запись, на которой она говорит, что уничтожит компрометирующие меня материалы, если я дам ей 220 тысяч долларов. Я мог заплатить эти деньги и жить спокойно, но это не был бы поступок президента и гражданина", - продолжал бывший президент.

Моше Кацав полагает, что если бы юридический советник правительства не преследовал свои личные цели, а действовал в соответствии с требованиями закона, на скамье подсудимых оказался бы не он, а совершенно другие люди. По его словам, если бы в каждом случае на основании слухов создавали специальную следственную группу, в Израиле было бы много тысяч специальных следственных групп.

Бывший президент подчеркнул, что А., которая шантажировала его и с которой, собственно, и началось масштабное расследование, лгала в течение всего следствия, и даже юридический советник правительства был вынужден признать это и исключить упоминание А. из обвинительного заключения. Однако дело продолжало расти, как снежный ком.

Моше Кацав уверяет, что никогда ни одна женщина, ни один человек не подавал против него жалобы. Он приводит перечень высокопоставленных юристов, которые убеждали, со слов бывшего президента, юридического советника правительства прекратить расследование против Кацава за отсутствием состава преступления, однако Мазуз не выполнил их просьбы.

"Они говорят, что я потрогал кого-то за ногу, что я поцеловал кого-то в щеку. Никогда, никогда не было ничего подобного, я никогда не делал ничего запретного, никогда – я не хочу говорить здесь, это могут слышать дети, - я никогда ничего подобного не делал! – возмущен Моше Кацав. – Ну, один раз я поцеловал ее в щеку в день своего шестидесятилетия, но никогда ничего незаконного не было!"

Кацав утверждает, что он пошел на сделку с обвинением, чтобы доказать общественности, что против него у следствия ничего нет. "Я думал, что ко мне начнут иначе относиться, но этого не произошло! - горячится бывший президент. - И тогда я решил отказаться от этой сделки, чтобы доказать, что против меня ничего нет. Они обещали в течение ближайших дней предъявить обвинение, но этого не произошло. Они откладывали, и откладывали, но вдруг, более чем через год Мени Мазуз решил передать следственные материалы в центральную прокуратуру".

Моше Кацав утверждает, что если прокуратура округа, где было совершено преступление, рекомендует закрыть дело - дело обычно закрывается. Однако Менахем Мазуз решил передать его дело в прокуратуру Тель-авивского и центрального округа.

Что же касается А. из министерства туризма, в изнасиловании которой обвиняется Моше Кацав, он утверждает, что у женщины нет ничего против него. "Я ведь уволил ее! Если бы мне было чего бояться – разве бы я уволил ее? Я уволил человека, который не способен выполнять свою работу. Если бы я боялся, я бы не уволил ее. Я бы не сообщил о шантаже. Я бы не отменил юридическую сделку. Я не боялся. Мне было нечего бояться, так я думал", - подчеркивает бывший президент.

Подобные аргументы Моше Кацав использовал в отношении каждой из женщин, упоминающихся в обвинительном заключении. По словам бывшего президента, каждая из них угрожала уничтожить его карьеру, так или иначе шантажировала его, по тем или иным причинам испытывала к нему негативные чувства и хотела ему отомстить. Он также не называл женщин "жалобщицами" или "истицами", Кацав использовал в их адрес слово "клеветницы".

Моше Кацав утверждает, что дело против него – "комбинация Маккарти, Кафки и Эстерхази". "Но в деле Дрейфуса нашелся хотя бы один честный человек, в моем же случае таких людей не было", - отметил бывший президент.

Бывший президент напомнил, что председатель БАГАЦа Дорит Бейниш высказала мнение, что обвинение в отношении Хаима Рамона гораздо более серьезно, чем обвинение в адрес Моше Кацава. "Ну неужели, - саркастически добавил Кацав. – От убийства меня "уценили" до пощечины".

Он утверждает, что юридическая система мстила ему за то, что он отказался от сделки с обвинением. Кацав подчеркивает, что он знал о том, что юридический советник правительства сделает все возможное, чтобы вынести против него максимально жесткое обвинительное заключение. "Но я был обязан это сделать", - отмечает Моше Кацав.

Бывший президент добавил также, что государственный прокурор Моше Ладор всего два месяца назад говорил, что дело Кацава "проблематично", однако сейчас он уже считает, что против бывшего президента можно представить обвинение, которое выдержит испытание судом.

Кацав добавил также, что его преследователи любой ценой пытались представить против него обвинение в тяжком преступлении (в изнасиловании), поскольку иначе Мазузу пришлось бы вовсе закрыть дело против Моше Кацава. "Те пункты обвинения, по которым уже истек срок действия, это легкие обвинения. Они уже устарели - это не говорит о том, что они действительно были мною допущены, это говорит только о том, что они не были расследованы", - объясняет он.