Поспешность Нетаниягу, требования коалиционных партнеров и дилемма Ганца. Итоги политической недели
Редакция NEWSru.co.il продолжает публикацию пятничных обзоров политической ситуации, которые готовит журналист Габи Вольфсон.
14 июня 2021 года Нафтали Беннет вступил в должность премьер-министра Израиля. Хорошо известно, как проходило его вступление в должность, хорошо известно, что Биньямин Нетаниягу нашел лишь полчаса для того, чтобы подготовить своего преемника ко вступлению в самую сложную должность из всех возможных. Одна картина, представшая тогда взору Беннета и его советников, сильнее тысячи слов говорит о настроении Нетаниягу и его окружения в те дни. На письменном столе нового премьер-министра лежал лист бумаги, на котором было написано то, что обычно пишут на дверях владельцы бакалейных лавок или мастерских по ремонту часов, когда вынуждены ненадолго отойти. "Скоро вернусь" (תיכף אשוב).
Биньямин Нетаниягу не призывал своих сторонников на штурм Кнессета. Глава "Ликуда" на устраивал путч, не баррикадировался в резиденции и не отказывался передать власть. Но записка, которую он или кто-то из его приближенных оставил Нафтали Беннету, красноречиво демонстрировала, сколь глубоко было неприятие им итогов коалиционных переговоров. Дональд Трамп утверждал, что выборы 2020 года были фальсифицированы. Нетаниягу был убежден, что стал жертвой заговора властолюбцев и оппортунистов, укравших у него то, что должно принадлежать ему – столько, сколько он того пожелает – власть. Ни одного дня, ни одного часа он не переставал ждать реванша и стремиться к нему. 1 ноября ворота открылись, и, несмотря на то, что до заветной двери еще далеко, Нетаниягу тверд в своем намерении стремительно проделать этот путь.
С того момента, как стали известны итоги выборов, в блоке Биньямина Нетаниягу заговорили о необходимости завершить коалиционные переговоры как можно быстрее. Бецалель Смотрич предложил собраться в "Кфар Маккабия" для трехдневного марафона переговоров еще до начала консультаций у президента. Нетаниягу счел это предложение несерьезным, однако сама идея полностью соответствовала настроению вот-вот премьер-министра, и он бросил клич: "Коалицию – до 15 ноября".
Помимо личного непобедимого желания вернуться как можно скорее туда, откуда его обманным, как Нетаниягу убежден, путем, вытеснили, главой "Ликуда" движут и вполне практические соображения. Он опасается, что правительство Лапида использует оставшееся ему время для принятия тех или иных решений, которые будут иметь последствия для следующего правительства. Более всего Нетаниягу опасается действий Авигдора Либермана. "Министр финансов в последние недели своего пребывания в должности опаснее, чем когда-либо", – говорят в окружении Нетаниягу.
И есть еще одна причина, заставляющая Нетаниягу торопиться. Победа, которую одержал право-религиозный блок на выборах, не дала ему и миллиметра пространства для маневра. Решив создать коалицию 64, Нетаниягу стал фактическим заложником своих коалиционных партнеров. 14 мандатов у любого пробудит аппетит. Уже на первых этапах переговоров Нетаниягу почувствовал, что легкими они не будут. И любое затягивание переговоров порождает новые требования. А значит надо приводить правительство к присяге как можно быстрее. Предложение Нетаниягу подписать коалиционное соглашение, не обговаривая ничего кроме желания вместе быть в правительстве, партии будущей коалиции отвергли. Они и так не испытывают чрезмерного доверия к Нетаниягу (как тут не вспомнить ставшее уже почти летучим высказывание Смотрича по поводу Нетаниягу – "прожженный лгун") , и подписывать пустой лист, куда потом Нетаниягу мог бы вписать все что угодно, им тоже не хотелось. И переговоры в первые дни шли скорее о самих переговорах, чем об их содержании. А учитывая, что все коалиционные соглашения должны быть представлены Кнессету за 48 часов до приведения правительства к присяге, учитывая, что реальное, а не мнимое распределение портфелей в "Ликуде" начнется только после завершения переговоров с коалиционными партнерами, шансы сформировать коалицию до 15 ноября представляются призрачными.
Есть три препятствия на пути к созданию правительства. Первое, как и можно было ожидать, касается юридической системы. Нетаниягу шел на эти выборы, так и не приняв решения о том, чего он действительно хочет в этой области. Он позволял депутатам от своей партии говорить все, что им заблагорассудится, время от времени умело отмежевываясь от особо резких высказываний, однако никогда сам не высказывался по теме. Дилемма подсудимого Нетаниягу еще серьезней, чем была раньше. Он и раньше был не в восторге от идей о резком реформировании юридической системы, и в декабре 2018 года говорил, что категорически возражает против идеи закона о преодолении вето БАГАЦа. "Систему надо реформировать иначе", – сказал он на следующий день после роспуска Кнессета 20-го созыва. С тех пор утекло немало воды, однако Нетаниягу не изменился. Он позволял себе убийственную риторику по отношению к юридической системе, а сам просил Аарона Барака помочь ему в достижении досудебной сделки. Он говорил о всевластии юридической системы, однако, победив на выборах, он поспешил заявить, что не допустит войны с юридической системой. Те, кто встречались с ним в последние дни, рассказывают о развороте Нетаниягу на 180% в этом вопросе.
И тут необходимо помнить, что мы говорим о подсудимом. Биньямин Нетаниягу не хочет фронтальной конфронтации с юридической системой. Именно поэтому он попытался избежать внесения закона о преодолении вето БАГАЦа в коалиционные соглашения, однако безуспешно.
У "Ционут Датит" и ультраортодоксальных партий различная мотивация по этому вопросу. Для Бецалеля Смотрича это реализация одного из основных параграфов его повестки дня. Отношение ШАС и "Яадут а-Тора" к этому вопросу гораздо более функциональное. На повестке дня в ближайшее время окажется законопроект о призыве, и в планы ультраортодоксов входит принятие такой формулировки закона, которая вероятно будет отменена БАГАЦем. Именно поэтому закон о преодолении вето БАГАЦа им нужен и как можно быстрее. Пока неясно как именно поступит Биньямин Нетаниягу. Склрее всего в коалиционных соглашениях будет фигурировать общее упоминание этого закона без каких-либо обязующих параметров.
Второй вопрос, тормозящий продвижение переговоров, связан с получением портфеля министра финансов. Бецалель Смотрич более чем недвусмысленно дал понять, что требует один из двух весомых портфелей – министра финансов или обороны. Ультраортодоксы наложили вето на это назначение. Для "Яадут а-Тора" оно проблематично, так как будущий глава финансовой комиссии Кнессета Моше Гафни далеко не всегда находит общий язык с Бецалелем Смотричем. ШАС против, так как хочет сохранить этот пост для Арье Дери. А может быть и вовсе речь идет о шахматной партии, где стороны готовы обменяться мелкими фигурами (минфин или минобороны, да-да) ради возможности атаковать короля, точнее говоря министерство по делам религий. Светские израильтяне очень мало знают о том, какая тяжелая борьба идет между ультраортодоксальным и религиозно-сионистским сегментом за это министерство. Реформа в сфере кашрута, которая была утверждена по реформе министра Матана Кааны и вызвала гнев ультраортоксального сектора – только один из примеров. Как сообщает "Кан 11", в попытке разрешить тупиковую ситуацию вокруг министерства финансов ШАС предложено получить портфели МВД и министерства по делам религий взамен на согласие оставить минфин Бецалелю Смотричу. Соглашения пока нет.
В то время, как Смотрич сражается за министерство финансов, Итамар Бен-Гвир готовится приступить к обязанностям министра внутренней безопасности. При этом Бен-Гвир работает именно так, как должен начинающий министр. Он встречается с отставными офицерами полиции, он требует бюджеты. Он создает впечатление того, что приходит в МВБ всерьез и надолго, причем впечатление это настолько серьезное, что генеральный инспектор полиции Коби Шабтай начал искать пути примирения с Бен-Гвиром. В прошлом Шабтай весьма нелицеприятно отзывался о человеке, который через несколько недель может стать его прямым шефом. Шабтай хочет уладить конфликт.
Бен-Гвир быстро освоился на политическом поле. Он очень спокойно, почти доброжелательно отреагировал на слова президента Ицхака Герцога, которые не предназначались его ушам. Он посетил церемонию памяти раввина Меира Кахане и прямо сказал, что сегодня не разделяет все взгляды своего учителя. Присутствующие освистали Бен-Гвира, однако это было лишь на пользу политику, который ищет легитимацию. Бен-Гвиру предстоит еще немало работы над собой, но, похоже, он знает, что делает.
Министерские амбиции Смотрича и Бен-Гвира у многих вызывают немалое удивление. Министерства финансов и министерство внутренней безопасности издавна считалось и считается кладбищем политических деятелей В большой степени эти назначения могут стать экзаменом для лидеров "Ционут Датит" и "Оцма Иегудит". Не говоря уже о том, что западные партнеры Израиля дали понять, что международные контакты, особенно в сфере борьбы с криминалом, могут усложниться, если Бен-Гвир будет во главе МВБ.
Закон о возвращении не станет дилбрейкером на этих переговорах. И "Ционут Датит", и ультраортодоксы хотят изменения этого закона, отмены параграфа о внуках. Нетаниягу не готов давать им такое обязательство, так как не разделяет их убежденности в правильности подобного шага и не хочет попадать под огонь критики. В самом "Ликуде" отделываются общими фразами о статус-кво, в "Ционут Датит" отказываются комментировать этот вопрос, а в "Яадут а-Тора" кивают на Смотрича, мол мы за, но вот кто главный инициатор. В ближайшем Кнессете мы будем ближе к возможному изменению ЗОВ, но это вопрос, который еще очень рано называть решенным.
В "Ликуде" ждут того момента, когда начнется распределение портфелей, которые останутся после того, как удастся прийти к соглашению с партнерами. Портфелей останется мало, а желающих будет много.
Ключевым министерством остается министерство юстиции. Главным кандидатом на этот пост был Ярив Левин. Однако он требовал – и судя по всему не получил – гарантии того, что сможет реализовывать реформы, которые наметил. В последние дни имя Левина все реже упоминается в качестве кандидата на этот пост. 10 ноября телеканал "Решет" сообщил, что портфель главы минюста предложен Бецалелю Смотричу, и тот якобы отказался.
Министерство обороны скорее всего останется за Йоавом Галантом. А вот в борьбе за МИД разворачивается мини-драма, когда все чаще звучит имя бывшего посла Израиля в США Рона Дермера. Он был послом в период Барака Обамы, и согласно публиковавшимся сведениям стал едва ли не персоной нон-грата в Белом доме. Если Нетаниягу решит назначить его главой МИДа, это возможно будет означать появление на арене не системного человека. Именно такой человек может стать наследником Нетаниягу (если допустить, что Нетаниягу когда-нибудь сойдет со сцены) и сохранить "Ликуд" как единую партию.
Будущее остальных постов покрыто туманом. В настоящий момент неизвестно, какие посты останутся "Ликуду", какие будут изобретены. Нетаниягу намерен быть щедрым и создать правительство с не менее чем 30 министрами. Однако Яиру Лапиду будет очень трудно критиковать "Ликуд", так как и предыдущее правительство примером скромности и экономии государственных средств не было, вопреки звучавшим когда-то предвыборным обещаниям.
Пока блок Нетаниягу формирует коалицию, в стане проигравших царит вдохновенное сведение счетов. В партии "Авода" готовятся к праймериз. Мерав Михаэли или сойдет со сцены до того, или потерпит поражение. Михаэли, которую справедливо или нет, называют главной виновницей поражения блока из-за ее отказа создать даже технический блок с МЕРЕЦ, полностью утратила поддержку. Демонстративный выход Лапида из зала заседаний Кнессета, когда Михаэли поднялась на трибуну, говорит сам за себя.
На протяжении почти всей последней недели Яир Лапид молчал, наблюдая за тем, как его недавние партнеры по блоку – Либерман и Ганц – отказываются даже формальности ради порекомендовать его на пост премьер-министра. Союз с Ганцем рухнул давно, а решение Либермана удивило многих. Означает ли это, что глава НДИ намерен формировать иной союз, или это просто вотум недоверия Лапиду? Покажет время.
В лагере проигравших партия "Махане Мамлахти" представляет наибольший интерес. На протяжении всех последних дней циркулируют упорные слухи о том, что Бени Ганц в той или иной форме проверят возможность переговоров с Нетаниягу. Министр строительства Зеэв Элькин в интервью "Кан РЭКА" назвал эти публикации беспочвенными. В настоящий момент действительно союз Ганц-Нетаниягу представляется малореальным. У каждого есть свой электорат, да и результаты выборов столь однозначны, что не оставляют пространства для маневра. Однако в будущем, и возможно в не столь отдаленном будущем, предложение от Нетаниягу к Ганцу может поступить. И тому придется решать. Бени Ганц очень хочет быть премьер-министром. И Ганц знает, насколько важно использовать возможности. А пример Нафтали Беннета показывает насколько опасно идти против своих избирателей. Ганцу предстоит принимать непростое решение.
Еще более непростая дилемма стоит перед партнерами Ганца по "Махане Мамлахти". Ни Гидеон Саар, ни Зеэв Элькин не видят ничего увлекательного в том, чтобы проводить дни и ночи в Кнессете, ругаясь с оппонентами на заседаниях комиссий и подавая законопроекты, у которых нет шансов быть утвержденными. В "Ликуде" попытаются отколоть кусок от "Махане Мамлахти" и получить его в свою коалицию. Это будет главным направлением "охотничьей деятельности" Нетаниягу в ближайшее время.
И последнее. Перед выборами в блоке противников Нетаниягу вновь и вновь поднимали вопрос о том, "примет ли "Ликуд" итоги выборов". Через неделю после голосования возникает вопрос: принимают ли итоги проигравшие. Профессор Аса Кашер называет победителей этих выборов мутацией, Эхуд Баркк говорит о миллионе протестующих, Бен Каспит говорит об "уличном" сопротивлении принятию закона о преодолении вето БАГАЦа, политический обозреватель "Гаарец" задается вопросом, зачем президент Герцог приглашал к себе в офис Бен-Гивра и Ави Маоза. Это только короткий список примеров того, что подлинные проигравшие на этих выборах столь же далеки от признания себя побежденными сколь были далеки от этого в 1977, в 1996, в 2015 годах. И на сей раз побежденные говорят о техническом поражении, об организационных провалах, а не о подлинных причинах столь однозначных итогов выборов. Так кто не признает результаты?
