СМИ предоставили слово родителям Татьяны Ушеренко и дочери Дмитрия Карлика
Израильские СМИ продолжают следить за расследованием дела об убийстве семьи Ушеренко из Ришон ле-Циона. Однако сегодня главное внимание газеты "Маарив" и "Едиот Ахронот" уделили не материалам следствия, а людям, жизнь которых коренным образом изменилась в ночь на 17 октября.
Говорят родители Татьяны Ушеренко
"Этот мерзавец забрал у нас все", - говорят родители Татьяны Ушеренко, которая была зверски зарезана вместе с детьми, мужем и его родителями. Эти слова газета "Маарив" выносит в заголовок и отмечает, что это первое интервью, которое Галина и Илья Эпштейн дают после смерти дочери.
Галина и Илья Эпштейн рассказывают журналисту "Маарив" о последней встрече с Татьяной и внуками. В предисловии к этой публикации подчеркивается: хотя родители называют Дмитрия Карлика "мерзавцем" и "сатаной", они до конца не уверены, что полиция задержала настоящего убийцу. Илья в беседе с журналистом обмолвился, что "никто не может знать, что там произошло на самом деле". В публикации говорится, что Галина и Илья до сих пор боятся.
Супруги Эпштейн вспоминают, как видели свою дочь в последний раз. Около трех часов дня 16 октября Татьяна вместе с детьми и мужем приходила к ним в гости. Они взяли внуков с собой гулять, с тем чтобы те набегались перед сном. Затем они привезли малышей домой к Ушеренко. Галина уложила спать маленькую Ревиталь, а другая бабушка, Людмила, купала Натаниэля. В это время Татьяна одевалась, чтобы поехать в ресторан "Премьер", на работу.
В публикации говорится, что супруги Эпштейн репатриировались в Израиль в 1992 году из Красноярска. Татьяне было 10 лет. Они жили в Иерусалиме, а затем переехали в Холон с тем, чтобы их дочь могла заниматься спортивными танцами, которыми увлеклась еще в России.
Говорит дочь Карлика
"После этого убийства я не сплю по ночам", - говорит дочь Дмитрия Карлика, сознавшегося в убийстве семьи Ушеренко, эти слова газета "Едиот Ахронот" выносит в заголовок. Так как девушке еще нет 18-ти, ее имя и ее фотографии запрещены к публикации. В статье ее называют "А". Она говорит, что ей трудно поверить, что все это происходит наяву. А. признается, что очень скучает по своей маме, которая до сих пор находится под арестом.
Журналист пишет: у девочки, когда она говорит о том, что она пережила за последние недели, на глаза наворачиваются слезы. Она рассказывает, что в первый раз по-настоящему расплакалась в тюремной камере, когда увидела по телевизору своих родителей. Она не могла успокоиться, это была настоящая истерика, и ее отвели в тюремную санчасть.
До убийства А. дружила с Яной, единственной выжившей из семьи Ушеренко. А. говорит, что не знает теперь, как смотреть в глаза Яне. Дочь Дмитрия Карлика боится, что Яна теперь ее ненавидит.
А. мечтает о том, чтобы суд оправдал ее маму, бабушку и деда, так как она уверена в их невиновности. Она хочет вернуться в школу и сдать экзамены на аттестат зрелости. Она говорит, что не боится встретиться с одноклассниками. И на вопрос, не хотела бы она уехать из Израиля, дочь Дмитрия Карлика отвечает, что у нее нет причин для бегства.