Министр Гидеон Эзра о проблемах "Кадимы" и "не совсем войне" с "Хизбаллой" (ИНТЕРВЬЮ)
В минувшие выходные гостем программы "Израиль за неделю" (телеканал RTVi) был министр экологии Гидеон Эзра ("Кадима").
Редакция RTVi любезно предоставила нашему сайту запись этого диалога.
Беседовал Михаил Джагинов.
Главная тема недели – перепалка между госконтролером Михой Линденштраусом и премьер-министром Эхудом Ольмертом. Ваша первая реакция на этот скандал была такой: "Госконтролер чересчур уж увлекся изучением этого вопроса (имеется в виду расследование действий властей в ходе Второй ливанской войны – Прим.ред.). Вместо того чтобы заботиться о благе государства, он лишь создает новые проблемы". Поясните, пожалуйста, вашу позицию.
На мой взгляд, госконтролер должен указывать государственным органам на просчеты в их деятельности и, тем самым, давать начало процессу работы над ошибками. Но когда он каждый или почти каждый день выступает с критическими заявлениями, не облекая их в форму законченного отчета, это утрачивает всякий смысл. Вместо вдумчивого и профессионального анализа мы получаем, то чему стали свидетелями на этой неделе. Очень жаль. Я с большим уважением отношусь к институту государственного контролера, признаю всю важность его работы, а потому надеюсь, что его итоговой отчет по событиям Второй ливанской войны будет, прежде всего, реалистичным в плане его последующей практической реализации. Поясню свою позицию. Если, скажем, госконтролер потребует вложить в восстановление пострадавшего Севера энное количество миллиардов, я не уверен, что это будет правильно и своевременно. Соответственно, необходимо глубоко вникнуть в суть рассматриваемых проблем, тщательно проверить работу каждого министерства, что, кстати, и делает госконтролер, и, по окончании этого процесса, подготовить серьезный и сбалансированный отчет.
На ваш взгляд, критика действий судьи Линденштрауса, прозвучавшая из уст Эхуда Ольмерта, полностью оправдана и начисто лишена субъективного подтекста?
Отношения премьера и госконтролера далеки от идеальных, о чем остается только пожалеть. Хотелось бы верить, что это временно, а все обвинения госконтролера в адрес главы правительства будут либо доказаны, либо опровергнуты. Только после этого мы сможем вернуться к решению важнейших проблем, стоящих на повестке дня – во внутренней и внешней политике, в сфере экономики и безопасности. К борьбе с дорожными авариями, наконец. Пора перестать выяснять отношения и заняться делом. Чем жила страна на этой неделе? Полемикой между премьером и министром обороны и заявлениями госконтролера. А лучше бы решали насущные проблемы.
Заострю свой вопрос. Вам не показалось, что в своем открытом письме госконтролеру Эхуд Ольмерт пеняет Михе Линденштраусу, в основном, на его поведение, не высказываясь при этом по сути выявленных просчетов в действиях власти?
Госконтролер беспрестанно критикует премьер-министра, и нет ничего удивительного в том, что Ольмерт ему отвечает. На мой взгляд, и то, и другое – не к месту. Лучше бы занимались своими прямыми обязанностями.
Понятно. По некоторым сведениям, в отчете госконтролера утверждается, что накануне войны министерство экологии не подготовило план эвакуации стратегических объектов Израиля в случае возможной ракетной атаки "Хизбаллы". Так ли это, и делается ли что-то в этом направлении сегодня, ведь говорят, что прошедшая война была не последней?
Начну с того, что странно было бы на моем месте комментировать отчет, когда он еще не опубликован. Вот когда он появится – тогда и поговорим. Это первое. Второе. Напомню, что прошлым летом ни один гражданин страны не пострадал от химического отравления. Третье. Многие предприятия не могут функционировать без химикатов. Это довольно деликатная тема, и не обо всем можно говорить в эфире. Тем не менее скажу, что министерство экологии подходит со всей серьезностью к вопросу контроля в этой сфере. Однако во время войны за деятельность этих предприятий отвечаем не мы, а командование тыла. Точно так же, как подрывная и террористическая активность лежит в сфере ответственности полиции. А наша задача состоит лишь в том, чтобы дать пояснения относительно степени опасности тех или иных веществ для человека. И еще один момент. Министерство экологии – ведомство очень небольшое. В отличие от других министерств, мы не располагаем значительными человеческими и иными ресурсами. Пользуясь случаем, я признаю, что у нас просто нет физической возможности делать все, что необходимо. Тем не менее, наши специалисты в силах найти выход из любой ситуации.
Вы говорите, что в ходе войны ни одно стратегическое предприятие не пострадало от ракетного обстрела. И слава Б-гу. Но, в принципе, министерство экологии было готово к такой возможности?
Безусловно. Такая опасность существует всегда. Известен случай с попаданием снаряда в цистерну с аммонием на птицеферме в Кирьят-Шмоне. К счастью, ущерб тогда оказался минимальным. Как и еще в одном случае, имевшем место в промзоне Нижней Галилеи. Я должен подчеркнуть, что наиболее эффективная подготовка к такому сценарию была проведена в пограничных районах страны. К примеру, в Метуле. Во внутренних районах страны ситуация несколько иная. Кроме того, такой процесс занимает массу времени. Когда началась война, мы вынуждены были произвести повторную оценку степени опасности для человека каждого из отравляющих веществ.
Перейдем к ситуации в партии "Кадима", которую вы представляете. На этой неделе ряд ее местных отделений в центре страны распространил среди членов партии письмо с призывом вывести "Кадиму" из состояния застоя. По мнению ее активистов, партия превратилась в полувиртуальное образование, а ее руководство страшно отдалилось от рядовых членов партии. Как вы прокомментируете эту ситуацию?
Очевидно, что в этом плане требуются более активные действия. Процесс партийного строительства еще не завершен. Постоянно открываются новые местные отделения. Скажем, на прошлой неделе это произошло в Кармиэле, на этой – аналогичное мероприятие состоялось в Холоне. Но это не является решением проблемы в целом. Не менее важны регулярные встречи руководства партии с местными активистами. На днях я присутствовал на одном из таких совещаний в Кирьят-Хаиме. Встречаются с партийным активом и мои коллеги. Хотелось бы делать еще больше. Однако до выборов пока далеко. В то же время должен признать, что сегодня в "Кадиме" я лично занимаюсь этим вопросом куда больше, чем в свое время в "Ликуде", даже накануне выборов.
На ваш взгляд, неудачные в целом действия правительства во главе с "Кадимой" в ходе войны и многочисленные криминальные расследования против ее лидеров как-то сказались на желании людей вступить в ряды?
Есть определенное разочарование. Не все сегодня гордятся своим членством в "Кадиме". Надеюсь, люди поймут, что наша партия является истинным выразителем идей центризма в Израиле, что она, и только она, в силах придать новый импульс переговорному процессу с арабским миром, так как мы в большей степени готовы к территориальным компромиссам, нежели "Ликуд". "Ликуд" способен главным образом критиковать, а это верный путь в тупик. Хочется верить, что наша партия сумеет добиться реального прогресса в отношениях с палестинцами, Ливаном и другими умеренными арабскими странами. И к этому надо стремиться всеми силами.
Опросы общественного мнения не предвещают "Кадиме" ничего хорошего. А в "Ликуде" утверждают, что заявления о возвращении в эту партию поступают от членов "Кадимы" все чаще.
Я лично не знаком ни с одним из таких активистов "Кадимы". Согласен, положение партии, если судить по опросам, далеко от идеального. Но и "Ликуд" предстал не в лучшем виде по итогам последних выборов. Надеюсь, все еще изменится.
Давайте поговорим о положении коалиции. Еженедельное заседание правительства ознаменовалось на этот раз бурной перепалкой между премьером и министром обороны. Чтобы страсти улеглись, пришлось даже объявить перерыв. По мнению наблюдателей, союз "Кадимы" и "Аводы" доживает последние дни. Это так?
На мой взгляд, нет. Правительство работает в нормальном режиме. Отношения между министрами вполне благожелательные, чего нельзя сказать о премьере и министре обороны. Но упомянутый вами эпизод, имевший место в ходе заседания, был очень коротким, после чего обсуждение повестки дня продолжилось, как ни в чем не бывало. Такие моменты никак не отражаются на работе коалиции, так как все входящие в нее партии заинтересованы в том, чтобы ее сохранить.
Скандалы вокруг институтов и ветвей власти, помноженные на бесконечные склоки политиков, неизбежно вызывают кризис народного доверия к руководящим структурам. Сегодня мало что осталось от былого авторитета Кнессета, правительства, президента и даже суда. Мы увлеклись самобичеванием или же положение и в самом деле отчаянное?
Не думаю. Конечно, общественная критика важна. Однако все, что мы слышим и видим сегодня, произошло раньше, а вскрылось лишь спустя какое-то время. Понятно, что все это не просто так, и надо этим серьезно заниматься. А если кто-то заслуживает критики в свой адрес, то она, безусловно, должна звучать. Но если вы спрашиваете о моих личных ощущениях, то сегодня чиновники стали намного осторожнее, чем раньше.
Отчего же тогда судебных процессов все больше?
Я не совсем это имел в виду. Осторожность выражается в том, что стало значительно труднее продвигать различные проекты: сегодня все находится под пристальным вниманием юридического советника правительства. А в итоге страдает дело.
В последнее время мы часто слышим о необходимости реформы государственного устройства страны. В частности, перехода к президентской форме правления или усилении роли парламента. Может, такой шаг стабилизирует деятельность властных структур и поможет снизить накал общественного недовольства?
Мы работаем над этим самым серьезным образом. В процесс вовлечены и комиссия Кнессета по законодательству, и депутаты от нашей партии. Мне кажется, что парламентские комиссии должны иметь больший вес в законодательном процессе, потому что уж слишком часто приходится сталкиваться с частными законопроектами, единственная цель которых – популизм. Государству нет от них никакой пользы.
Заседания комиссий Кнессета должны проводиться только в присутствии всего
состава их членов. А то сегодня многие депутаты спешат лишь на те совещания, что удостаиваются внимания СМИ, а до непосредственных обязанностей руки у них уже не доходят. Вот пример: после того как президент объявил о временном уходе с должности, все последующие дискуссии не имели никакого смысла. Вместо того, чтобы всесторонне изучить сложившуюся ситуацию, депутаты стали переливать из пустого в порожнее.
Вопрос на другую тему. По непонятной многим причине, власти наотрез отказываются признать драматические события минувшего лета полноценной войной, упорно именуя ее в официальных документах "спецоперацией". В итоге на могилах погибших в Ливане военнослужащих нет соответствующей надписи, как это принято в отношении павших в других войнах Израиля. Объясните, пожалуйста, почему война в Ливане не считается таковой?
Таково принципиальное решение правительства, и все государственные инстанции вынуждены действовать в соответствии с ним. Надпись гласит "пал в бою" вместо "погиб на войне". Эта разница нисколько не умаляет доблести каждого из погибших. Надеюсь, их родственники не будут долго к этому придираться. Ну, какая, в конце концов, разница, если человека все равно не вернуть? Стоит подумать над тем, как найти решение этой проблемы, хотя я лично не считаю ее столь уж принципиальной.
Тогда будьте любезны, объясните мне, в чем принципиальное отличие той ливанской спецоперации от полноценной войны?
Война – это когда в стране объявляется чрезвычайное положение. Прошедшим летом оно введено не было. Поверьте, что я не стал бы настаивать на таком определении, если бы это было единственным камнем преткновения. Конечно, это была самая настоящая война, в ходе которой мы потеряли около 120 солдат. Но разрешить это противоречие можно только законодательным путем. В любом случае необходимо найти средство удовлетворить требования родителей погибших военнослужащих.
Время, отпущенное нам на беседу, подходит к концу, поэтому задам вам вопрос на экологическую тему. Недавняя приватизация Хайфского нефтеперерабатывающего завода вызвала далеко не однозначную реакцию в обществе, прежде всего, у местного населения. Дошло до того, что городская администрация потребовала передать все вырученные от продажи предприятия средства на оздоровление окружающей среды хайфского региона. Ведь считается, что соседство с названным предприятием повышает риск онкологических заболеваний в пять раз. Вы готовы поддержать призыв мэрии Хайфы?
Связь между этими явлениями в принципе недоказуема. Вместе с тем, за работой нефтеперерабатывающих предприятий требуется тщательный контроль природоохранных ведомств. Кстати, в последние годы уровень химического загрязнения окружающей среды значительно снизился. Он будет снижаться и впредь. А как только нефтезаводы хайфского региона перейдут на природный газ, экологическая обстановка там выйдет на качественно иной уровень. Кроме того, хочу вам сообщить, что договор, подписанный государством с новыми владельцами данного предприятия, накладывает на них жесткие обязательства по контролю за чистотой окружающей среды. И на эти цели им придется потратить миллиард шекелей. На следующей неделе состоится научная конференция, посвященная проблемам нефтеперерабатывающей отрасли. В ней примут участие также промышленники и представители "зеленых". Это мероприятие призвано укрепить связь и наладить взаимопонимание между руководством отрасли и жителями районов, где расположены заводы. Экология важна, но проблему безработицы еще никто не отменял. А профильные предприятия обеспечивают работой десятки тысяч человек. Никто, кстати, не утверждает, что они непременно должны размещаться на морском побережье. На берегу лучше загорать и приятно проводить время. Нам всем необходимо научиться находить общий язык. И я верю, что проблема экологии хайфского залива будет решена столь же успешно, как это было в случае свалки химических отходов в Рамат-Ховаве.