Болезнь Шарона дала повод для богословских споров
Состояние здоровья главы израильского правительства Ариэля Шарона остается стабильно тяжелым. Об этом во вторник утром сообщил представитель больницы "Адаса Эйн-Керем" Рон Кромер. Врачи продолжат сегодня выводить Ариэля Шарона из состояния наркоза. Он способен самостоятельно дышать, и система искусственного дыхания лишь дополняет спонтанное дыхание выходящего из наркоза Шарона до необходимого уровня.
Уникальные кадры из жизни Ариэля Шарона (архив "Маарива")
Последнее интервью Шарона перед госпитализацией
Критическое состояние премьер-министра Ариэля Шарона обостряет споры о религиозно-этических аспектах медицинских мер жизнеобеспечения среди иудейских богословов, сообщает "Интерфакс-Религия" со ссылкой на АР.
Среди экспертов по галахе не существует согласия по таким важным вопросам, как право на отказ от процедур поддержания жизни и определение момента смерти.
'Когда человек еще жив? Когда он уже умер? На все эти вопросы в современном мире нет ясных ответов", – заявил раввин Ноам Зохар, профессор философии и биоэтики университета Бар Илан.
Поэтому состояние А.Шарона после прекращения медикаментозной комы может породить множество проблем этического плана. Иудейское религиозное законодательство запрещает любые действия, направленные на ускорение смерти. Однако некоторые богословы считают, что позволительно устранить "препятствие", стоящее на пути к естественному завершению жизни. В качестве такого "препятствия" может рассматриваться, например, искусственный респиратор или питающая трубка.
Шарон придерживался светского образа жизни. Однако "когда человек может существовать годами в зависимости от жизнеобеспечивающей аппаратуры, это уже не только вопрос религии, но и этическая проблема", – считает раввин Мордехай Гальперин, руководитель Института Шлезингера – организации, изучающей медицинские технологии с точки зрения иудейского закона.
Большинство раввинов следуют решению, которое было принято в 1986 году главным раввинатом страны. В нем смерть определяется как необратимая утрата активности важнейших участков ствола головного мозга, отвечающих за дыхание, способность глотать и другие основные функции организма. Это мнение основывается на Мишне и других иудейских вероучительных текстах, где отсечение головы рассматривается как верный знак наступившей смерти. Раввины считают, что бездействие мозгового ствола можно рассматривать как эквивалент обезглавливания.
Однако другие религиозные авторитеты видят основу жизни в биении сердца, которое может продолжаться даже при серьезном повреждении мозга при условии искусственной вентиляции легких. Некоторые древние тексты утверждают, что смерть наступила в том случае, если человек не дышит, а тело его неподвижно. Таким образом, если сердце бьется, человек жив, поскольку 'движение' присутствует.
"Насчет смерти мозга не существует всеобъемлющих правил. Это очень запутанная тема", – утверждает Хаим Коген, помощник ведущего эксперта по иудейскому законодательству раввина Йосефа Шалома Елиашива.
Споры различных раввинистических школ по вопросу о позволительности для смертельно больных пациентов отказываться от использования жизнеподдерживающего оборудования продолжались в Израиле шесть лет. Лишь в декабре прошлого года они завершились положительным решением, но при одном условии: отключение аппаратуры должно осуществляться при помощи автоматического таймера, а не прямым действием медицинского работника. По такому же принципу устроены, как известно, субботние таймеры, которыми в Израиле широко пользуются религиозные иудеи, чтобы избежать нарушения святости Шаббата посредством включения и выключения света или кондиционера.
Однако данное разрешение относится только к пациентам, находящимся в сознательном состоянии, а не в коме. Дополнительным условием является медицинская констатация прогноза, что жить им осталось не более полугода.
Разрешение А.Шарона использовать его органы после смерти, может стать другой проблемой для раввинов, неодобрительно относящихся к донорству. Однако ввиду возраста премьер-министра практического значения эта теоретическая проблема, по-видимому, не имеет: органы уже не пригодны для трансплантации.