"Постепенно становлюсь сионистом". Интервью с бизнесменом и новым репатриантом Аркадием Майофисом
9 февраля 2015 года прекратила свое существование "томская медийная аномалия" – последний российский независимый региональный телеканал ТВ2, за 24 года своего существования получивший 22 статуэтки ТЭФИ. Днем ранее, 8 февраля, основатель и директор канала Аркадий Майофис, прилетел на ПМЖ в Израиль. Вот уже год как бывший директор ТВ2 живет с семьей в Кейсарии и руководит созданной им компанией Yoffi, производящей гастрономические подарки.
Редакция NEWSru.co.il побеседовала с Аркадием Майофисом о журналистике, "путинской алие" и неожиданном увлечении бывшего телевизионщика вкусными сувенирами.
Вы неоднократно рассказывали, что приехали в Израиль "с одним рюкзаком и документами". Как так вышло и почему вы решили репатриироваться?
Около 25 лет назад, в конце 1990 года, я создал в Томске негосударственную региональную телекомпанию – одну из первых в Советском Союзе. Все эти годы телекомпания проводила независимую редакционную политику. Периодически в связи с этим возникали проблемы. Последние годы отбиваться от них становилось все сложнее. Года 2,5 назад против нас началась настоящая спецоперация с вовлечением в неё федеральных структур, в том числе силовых, включая антимонопольные, судебные инстанции. За всем этим чувствовалась рука людей "с горячими сердцами" и портретами Дзержинского в кабинетах. Координировалось все в Москве. В конце концов, у нас отобрали лицензию под видом якобы технических и юридических проблем.
Чем было вызвано обострение ситуации?
Это эффект накопления. Мы 24 года работали практически автономно. Мы не принадлежали властям ни юридически, не финансово, существуя только за счет рекламы. Что позволяло проводить независимую редакционную политику. Кстати это не значит, что телекомпания была оппозиционной – мы не относили себя ни к одной из партий. Нас небезосновательно считали либеральным телеканалом, но при этом мы не были баррикадными, революционными – всегда давали разные точки зрения. У нас в эфире бывали люди, которые не могли появиться уже нигде – от Немцова до Каспарова. При этом, мы пускали в эфир и представителей той же "Единой России". И если первые 15 лет это не вызывало сильных протестов властей, то последние 10 лет раздражение усилилось. Потом в Томской области сменился губернатор. С появлением нового, федеральные структуры уже сдерживать в Томске было некому. К тому же, губернатор и сам поучаствовал в травле – ему неподконтрольная телекомпания была совсем не к чему. Особенно на фоне явно бездарного руководства областью, тем более заметного на фоне его предшественников. И вот несмотря на многотысячные митинги в 30-градусный мороз в Москве и Томске, несмотря на петиции и поддержку многих авторитетных людей, наша судьба была предрешена.
А незадолго до отключения стало известно, что после него у меня лично могут возникнуть проблемы – есть вероятность ареста. А там будут искать "за что". Трудно оценить степень серьезности этих предупреждений, скорее всего, просто выживали из страны, но у меня к тому времени были уже двое маленьких детей, и я решил не искушать судьбу. Будь я один, я бы, скорее всего, не уехал.
Почему вы решили уехать именно в Израиль?
Лет 6-7 назад, продав в Томске один актив, я купил на вырученные деньги землю в Кейсарии и начал строить здесь дом. Часто бывая в Израиле, я познакомился здесь с моей будущей женой, у нас родился ребенок, один, потом второй, и я практически начал жить на две страны. Я не подавал документы на израильское гражданство, потому что, по российскому законодательству, владельцы СМИ не могут обладать другим гражданством. Но все так сложилось, что никаких других вариантов не было – только Израиль.
Еврейство для меня всегда имело большое значение. Возможно, потому что мой отец, которого я потерял очень рано, мне было 12 лет, и который был очень важным для меня человеком, отмечал еврейские праздники, говорил на идиш. Со временем я вообще начал думать, что где бы еврей ни жил он должен помогать Израилю. Задолго до переезда сюда мы с близким другом говорили о том, что любой разбогатевший еврей должен построить в Израиле дом, потому что могут наступить времена, что нам будет просто негде жить. А пока есть где, это будет инвестицией в страну.
В Израиле я постепенно становлюсь сионистом. Все-таки Израиль как страна возникла после Холокоста, когда стало ясно, что никто нас не защитит, кроме нас самих. Мне кажется, это ощущение постепенно стало уходить из сознания евреев, не живущих в Израиле. События последних лет в разных странах показывают, что мы, евреи, зря теряем бдительность. Сейчас в Израиле все мои дети – их пятеро. Я не знаю как сложится их жизнь, но я хотел бы, чтобы Израиль они считали своим домом. Как и я. При этом, я очень не хочу, чтобы Россия уходила из моей жизни. Там пока лучшие мои годы, многие близкие мне люди, там могилы моих родителей. Там моя родина. И уехал я оттуда не по своей воле. И обязательно буду возвращаться, как только будет возможно. Но мой дом в Израиле, и моё будущее здесь. Так сложилась моя жизнь.
За последние несколько лет в Израиле резко возросло число новых репатриантов из стран бывшего СССР. Эта новая волна уже получила название "путинская алия". Относите ли вы к ней себя? И что, на ваш взгляд, характеризует людей, которые приехали сюда в последние годы?
Израиль, конечно, должен сказать "спасибо" Путину. Я учусь в израильской языковой школе – ульпане – и у нас были уроки, на которых изучают разные профессии. Мне трудно сравнивать эту алию с другими, но, судя по тому, что я вижу сейчас, сюда приехал абсолютно качественные штучные люди. Около 90% – с высшим образованием. Рядом со мной в ульпане – стоматолог, гинеколог, авиаконструктор, дизайнер, два инженера-химика, экономист... Понятно, что мало кто из этих людей сходу устроится здесь по специальности, но они приложат все усилия, чтобы здесь состояться – просто потому что привыкли к определенному осознанию себя, к определенному самоощущению. Я познакомился здесь со многими своими коллегами, которых в России знал только по именам. Многие из них пока притихшие, изучают обстановку, многие из них в состоянии отчаяния, поскольку пока не видят здесь себе приложения, но они выйдут из этого состояния, потому что это люди, которые умеют бороться со своими депрессиями, и они это докажут. И это не один человек, и не сто. Это тысячи.
И все они уехали, потому что им было душно. Не у всех была такая критическая ситуация, как у меня, не всем пришлось бежать, но все эти люди бросили насиженные места, зарплаты, статус, и уехали в неизвестность, просто потому что там сейчас невозможно душно.
И в России сейчас огромное количество не менее качественных людей, которые не приезжают сюда только потому, что не знают, чем будут здесь заниматься. Я лично знаю несколько десятков человек, которые и дня бы в России не просидели, будь у них здесь хоть малейшая перспектива найти работу по их уровню. Эти люди не хотят работать охранниками. И для любой страны будет слишком расточительно, если такие люди пойдут работать охранниками. Пока они там, но, судя по всему, Путин на достигнутых успехах не остановится, и в Израиль приедут ещё многие.
Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы люди "путинской алии" рассматривали Израиль не как перевалочный пункт, а как свою страну?
Как я уже сказал, большую часть "работы" выполнит нынешняя российская власть. Но и Израиль, с моей точки зрения, должен многое изменить в своих подходах. На моем примере видно, что между декларациями страны о всяческой помощи новым репатриантам и реальностью дистанция иногда огромного размера. Это касается кредитов, участия в различных программах для репатриантов. Это касается и вообще сформированного отношения к "русским". Многие из потенциальных израильтян готовы поступиться уровнем жизни, если будут понимать, что через некоторое время выправят свое положение. Но у них такого ощущения нет. Я знаю, что многие из этих людей пристально следят за тем, что происходит со мной и моим бизнесом, и очень хотят, чтобы у меня все получилось, потому что это даст им надежду. "Хоть бы у тебя все получилось" – это наиболее часто повторяемая фраза, которую я от них слышу.
Вы четверть века руководили СМИ. Почему вы не продолжили заниматься этим в Израиле?
Менеджер, оценивая перспективы, в первую очередь оценивает товар. Некоторые СМИ ошибочно думают, что их товар – это заметки или рекламные ролики или телевизионные программы. На самом деле у медиа один товар – это аудитория. В нашем случае – русскоязычная. А этот товар в Израиле вызывает слишком много вопросов. Телевизионная аудитория стареет во всем мире, а в Израиле она стареет еще и в силу языковых причин. Нет аудитории, значит нет рекламы, а значит нет денег. А значит ничего нет. Да к тому же нужна не всякая аудитория, а, прежде всего, платёжеспособная. Поэтому создавать в Израиле ещё один канал мне показалось делом малоперспективным.
И это не все. Я раньше, приезжая в Израиль, с любопытством смотрел Девятый канал ИТВ, и обратил внимание на одну особенность израильской, по крайней мере русскоязычной, журналистики, – она слишком страстная. Даже там, где эта страсть абсолютно неуместна. Когда я видел журналистов, которые в прямом эфире рассказывают, не выбирая выражений, как следует относиться к тому или иному политику, я понимал, что профессиональные нормы нарушаются здесь не потому, что журналистов к этому вынуждают, как в России, а потому что из них прет темперамент, и они не могут дождаться, пока это же мнение выразит их респондент. Ну я утрирую, конечно. Но не сильно. Потом на 9 канал пришёл Леонид Канфер и многое стало меняться, он стал привносить правильные профессиональные стандарты. Но не успел... Что сейчас с 9 каналом я не знаю, мне вообще не до телевизора. Но не думаю, что темперамент куда-то делся. А я считаю, что журналисты не могут быть проводниками тех или иных политических взглядов. Если, конечно, это не авторская программа.
Даже как сейчас в России, при диктатуре? Мы можем называть происходящее в России диктатурой?
Да.
СМИ, на ваш взгляд, даже при диктатуре не могут занимать политическую позицию?
Когда речь идет о диктатуре, никаких независимых СМИ нет, и этот разговор становится беспочвенным. Вы скажете, что если существует телеканал "Дождь", то в России не совсем диктатура, но будете не правы. "Дождь" вполне вписывается в ситуацию с диктатурой, потому что у этого телеканала 60 тысяч подписчиков, а жителей в России 140 миллионов. Диктатуре такой канал даже выгоден, чтобы можно было говорить, что нет в стране никакой диктатуры.
Я говорю не о диктатуре, а о нормальном положении вещей. Революционер и телевизионщик – это разные профессии так же, как журналист и пропагандист, и путать их нельзя, иначе это может очень плохо кончиться, как показывает опыт России, где в профессии почти не осталось порядочных людей, потому что не осталось места для самой профессии.
Кстати, что вы думаете о том, что российские федеральные телеканалы не показали новость об убившей ребенка няне в Москве?
У меня нет никаких сомнений в том, что это новость, о которой нужно говорить. Вопрос в тональности. Можно рассказать так, что люди побегут с вилами узбеков убивать, а можно так, чтобы задумались, как можно было этого избежать.
Почему же не показали? Было указание сверху?
А какие могут быть в этом сомнения? Все ведь уже вспомнили "распятого мальчика". Неужели можно поверить в то, что на этот раз они просто побоялись "раскачивать лодку"?
Давайте вернемся к вашему новому бизнесу.
Итак, телевидение отпадало, и мне нужно было найти что-то, что может давать драйв, к которому на телевидении привыкаешь и даже можешь не замечать, но лишившись которого, ты задыхаешься. Непростая задача. Один человек посоветовал мне обратить внимание на рынок съедобных сувениров. Сначала все это казалось очень далеким, и даже нелепым, учитывая мой бэкграунд. Но мне всегда, ещё до переезда, было очень важно, чтобы у людей создавалось об Израиле хорошее впечатление. Идея с классными сувенирами вписывалась в эти мои ощущения. Но вдохновиться этой идеей я не мог, пока жена не сказала, что было бы здорово создать бренд под названием Yoffi. Идея создать бренд из нашей фамилии меня взбудоражила. В основе фамилии Майофис – слово yoffi (красота на иврите). История становилась красивой. И делать подарки на основе того, что олицетворяет Израиль, что является частью её культуры, истории, традиций – что может быть лучше? Сегодня мы выпускаем подарки из различных травяных чаёв, мёда, плодов рожкового дерева, фиников, тхины, халвы... Начали с 16-ти наименований, скоро их будет 25. Все это под брендом Yoffi. И все это в современной и очень красивой упаковке. Вся наша продукция натуральная и кошерная. Мне самому очень нравится то, что мы делаем. Мы встретились с удивительным дизайнером Ликой Марутян. Она создаёт наш образ, и мы им гордимся. Директором компании Yoffi стал Дмитрий Мишурис, с которым мы и собираемся покорить мир. Сейчас мы в дьюти фри аэропорта Бен Гурион, а также в 40 магазинах по всему Израилю. И это только начало. Сначала мы ориентировались на приезжающих в Израиль туристов, их около 3-х миллионов в год. Потом поняли, что наш покупатель – это и израильтяне, которые выезжают как туристы в другие страны. Им тоже нужны сувениры, связанные с Израилем. Это ещё 4 миллиона человек в год. А ещё подарки нужны израильтянам на многочисленные еврейские праздники. А ещё есть еврейские общины за рубежом... Правда со временем стала понятна и наша ниша во всем этом. Все же мы делаем подарки достаточно высокого уровня – и по качеству сырья, и по качеству упаковки. И по цене. Наша ниша – подарки премиум-класса. Пока так. А там посмотрим.
Вся моя семья сейчас в Израиле, все пятеро детей, двое внуков. В новой стране мы можем положиться только друг на друга. Мы буквально в одной связке. Это ощущение нас всех очень сблизило. Мы понимаем, что мы не только одной крови, мы не просто Майофисы, сейчас мы одна команда. И выигрыш будет общий. И поражение. Мы сильно, невероятно сильно рискуем, потому что влезли в долги, на кону все, что у нас у всех было.
А себя я иногда ощущаю натуральным первопроходцем. Одним из тех, кто отвоевывал эту землю у болот и пустыни и создавал здесь жизнь. Пока трудно. Но следующему поколению Майофисов будет легче. И я знаю, что отсюда нам не придётся бежать.
Беседовала Алла Гаврилова