Море "за линией фронта". Интервью с капитаном Эйлоном
Курс морских офицеров – один из самых сложных и интенсивных из существующих в ЦАХАЛе. Учеба в школе будущих капитанов длится два с половиной года. За это время, помимо морской подготовки, курсанты получают и первую академическую степень. Лишь 20% из тех, кто начинает обучение, получают заветный значок с якорем.
Командует курсом капитан второго ранга Юваль Эйлон. Уроженец Гедеры призвался в ЦАХАЛ в 1992 году. Поступил в офицерскую школу ВМС, после ее окончания начал служить офицером на ракетном корвете, отвечал за вертолеты, затем получил команду над катером, патрулировавшим побережье Газы. Через год был назначен командиром отряда катеров.
Затем прервал карьеру и уехал с будущей женой в Южную Америку. Более года он путешествовал по этому континенту с рюкзаком на спине. Приехав в Израиль, Юваль решил вернуться на флот. Был назначен ответственным за тактику на ракетном корабле, получил степень по психологии поведения и экономике в Беэр-шевском университете, затем принял команду над ракетным корветом.
С должности командира спецподразделения был направлен на учебу в США, в военно-морскую академию. Закончил годичный курс в 2008 году. Год назад был назначен командиром высшего военно-морского училища ЦАХАЛа. В его рабочем кабинете висит фотография – офицер в парадной белоснежной форме сидит на рельсах, ведущих в лагерь смерти "Биркенау". "Это – чтобы я не забывал, для чего мы здесь", – говорит Юваль.
Что из вашего опыта больше всего пригодилось на нынешней должности?
Прежде всего, я считаю, что быть командиром – это профессия. Нужно уметь вести людей за собой, мобилизовывать их на выполнение задачи. Это касается не только флота. Необходимо знать, какие качества развивать в людях – профессиональные и, прежде всего, человеческие. Развитие этих качеств превратит курсантов в первоклассных морских офицеров.
Какие качества должны быть у офицера ВМС? Чем он отличается от офицера других родов войск?
Во многом, офицеры похожи между собой. Им требуется умение вести за собой людей, способность действовать в условиях стресса, честность и профессионализм, умение объединять людей для решения общей задачи.
Но во флоте к этому добавляется несколько аспектов. Во-первых, корабль – это микрокосмос. "Коробка" длиной в 60 метров вмещает в себя все израильское общество. Это и твой дом, и твое оружие, и твой учебный тренажер. Несмотря на стрессы, нужно уметь длительное время поддерживать сплоченность экипажа.
Ведь выполнение боевой задачи у нас может занимать дни, может – недели, и все это в условиях постоянно меняющегося моря. На суше это не занимает столько времени, а в ВВС речь может идти о часе максимум. У нас ты идешь куда-то две недели, день – на выполнение задания и две недели домой. Все это – в постоянном напряжении.
Вы можете быть на 100 процентов к нему готовы. Но вы вышли в море, и вместо легкой качки вас встречают четырехметровые волны. Просто поесть и поспать становится сложной задачей. Это может накалить обстановку, и нужно уметь это преодолевать.
Другой аспект – на море нет черного и белого. Если на суше понятно, где проходят границы, где друг, а где враг, в море все гораздо сложнее. Допустим, вы идете на Кипр. Есть нейтральные суда, есть враги, которые могут спрятаться среди друзей, в Средиземном море присутствуют корабли всех морских держав. Вы выходите в море и оказываетесь на поле, где играют "взрослые".
Танкисты приходят на площадку, где стоит их танк, готовят его, заводят и отправляются выполнять задачу. Почти все это происходит в тылу. А в море ты все время "за линией фронта". Решения, которые ты принимаешь, могут иметь политические последствия. У танкистов и пехотинцев такого нет, да и у летчиков – крайне редко. И в этом нужно отдавать себе отчет.
Третий аспект – в твоем подчинении и офицеры, и мичманы-кадровики, и срочники. Возраст – от 18 до 45 лет. Многие из них – уникальные специалисты, но этого мало. Коку требуются навыки пулеметчика, дизелисту – умение запускать ракету (тут я, конечно, утрирую). Командир должен отдавать себе отчет в этом и уметь дирижировать этим "оркестром".
Четвертое – это технологии. По сложности и разнообразию технических средств ракетный корабль можно сравнить с танковой дивизией. Это предъявляет огромные требования к матросам, не говоря уже о командирах. Им необходимо осваивать самые разнообразные системы. Если в пехоте, в принципе, от солдата и командира требуются более или менее те же знания, у нас – нет.
Но самое сложное – командир все время на виду. Тебе некуда бежать. Максимум – в каюту за тонкой дверью. Ты спишь, ешь, ходишь в туалет... Гальюн общий для всех. Ты злишься – экипаж это видит, ты нервничаешь – экипаж это видит.
И еще – если подобьют танк командира роты – он выпрыгнет и сядет в другой. Тебе выпрыгивать некуда. Один член экипажа ошибся – каюк всем. Если ты не справился с поломкой, не подготовил экипаж к выполнению задачу – все.
Только одну должность в армии можно сравнить с этой. Это повар. Его тоже все время проверяют, каждый завтрак, обед и ужин для него экзамен. Только у нас этот экзамен не трижды в день, а каждую секунду.
Какими качествами, помимо этого, должен обладать капитан? На каком этапе становится видно, что у этого офицера будет свой корабль?
Конечно, проще попасть на эту должность для того, кто специализируется на тактике. Но предыдущий главком ВМС начинал службу офицером-механиком, как и заместитель его предшественника. Были на командных должностях и специалисты по электронным системам.
Так что с точки зрения человеческих и профессиональных качеств здесь различий нет. Но все командиры ракетных корветов должны обладать опытом командования патрульными катерами. На этом этапе они получают возможность показать, какие из них офицеры и какие капитаны.
Что касается курсантов, то даже после двух с половиной лет обучения невозможно сказать, что тот или иной из них получит свой корабль. Так же и о курсанте офицерских курсов нельзя сказать, что он станет командиром бригады "Голани". Но потенциал виден, и наша задача – помочь им развить этот потенциал.
Когда вы говорили о своей профессии, то часть этих слов могла прозвучать из уст капитана корабля XVII или даже XIV века, а часть – только в веке XXI. Насколько уживаются традиции и новшества?
Это, скорее, преемственность. Даже в том, что касается технологии – ведь и в XIV веке корабли были вершиной технологии того времени, идет ли речь о компасе или артиллерии. Но задача осталась прежней – вести за собой людей в море. Не изменились ни сложность человеческих отношений, ни среда, в которой мы действуем.
То же можно сказать о любой специальности. И современный врач должен быть более технически подготовлен, чем его коллега несколько столетий назад. И танк начала XXI века во многом отличается от танка Второй мировой войны. Но в обоих случаях преемственности больше. Но конечно, человеку, у которого нет качеств морехода, раньше было гораздо тяжелее. Тут технология, скорее, помогает.
Речь идет о прогрессе. Он стал стремительным как вследствие значительных технологических изменений, так и от отсутствия выбора. В книге о морской стратегии адмирал Мэхэн писал о важности географической составляющей. Швейцарии флот вряд ли нужен, а Англии – очень. И мы ближе к Англии. С суши мы блокированы, 98% снабжения Израиля идет через море.
От защиты морских коммуникаций зависит безопасность страны. Когда вспоминают о "авиамосте" 1973 года, то забывают, что по воздуху прибыла лишь малая часть военных поставок. Поэтому мы должны заботиться о превосходстве на море, тем более, что, как показывает история, морская блокада – один из самых эффективных способов сломить способность страны к сопротивлению.
Какое место занимают ВМС в оборонительной концепции Израиля? Морская мощь, о которой писал Мэхэн, – это возможность проецирования силы. Насколько Израиль обладает этой способностью?
Это вопрос не только стратегии, но и философии. Как человек, живущий морем, могу сказать, что ВМС осознают стоящие перед ними задачи и хорошо готовятся к их решению, тем более, что к ним добавились новые – защита газовых месторождений. Это лишний раз доказывает важность мощного флота. Но не думаю, что Израиль может дать ответ на все вызовы. Мы не США и не можем демонстрировать флаг в далеких морях. Наша задача – защищать безопасность Израиля и его морские коммуникации.
Каких людей вы ищете и легко ли вам их получить?
Мы начинаем отбор еще до призыва. Ежегодно в морское училище мы отбираем 150-200 человек. Проверяем мы 5.000-6.000 – их интеллектуальные и человеческие качества – ведь учеба очень сложная. Те, кого мы отобрали, проходят через подготовительный этап, где им приходится иметь дело с тем же, что и на службе – переносить качку, демонстрировать характер, честность. Нам нужны те, кто может и вести за собой людей, и справляться с нагрузкой, в первую очередь – интеллектуальной.
Морские офицеры – это действительно эксклюзивный клуб, но мы хотим раскрыть его двери перед всеми достойными. Прежде всего, я говорю о выходцах из бывшего СССР. Служба у нас – это возможность и внести вклад в безопасность страны, закалить характер, развить интеллектуальные способности и человеческие качества. Учеба продолжается два с половиной года. У нас два выпуска в год, и каждый выпуск – около 30 человек.
Окончившие наши курсы также доказали умение работы в команде. Все эти навыки оказываются востребованными как в армии, так и на гражданке. Сейчас на многих ключевых постах можно найти наших выпускников – а ведь мы выпускаем всего 60 человек в год! Это означает, что мы не просто выбрали самых лучших, но и дали их лидерским и интеллектуальным качествам развиться в правильном направлении.
Согласно старинному морскому поверью, женщина на корабле приносит несчастье. Как обстоит дело сейчас?
Мало ли какие поверья бывают! Что касается фактов – на днях начал обучение новый поток курсантов – в нем девять девушек. Через три месяца у нас выпуск – среди 30 лейтенантов будут две девушки. Личные и профессиональные качества не зависят от половой принадлежности. Мы не делаем им скидок, как не делаем их и парням. Тот, кто достоин – станет морским офицером.
Но им предстоит служить на боевых кораблях, в условиях тесноты и отсутствия личного пространства...
Мужчины и женщины служат вместе не только в израильских ВМС. Эти технические вопросы можно решить. Обе стороны должны осознавать, что можно, а что нельзя в случае присутствия разных полов на одном корабле. Но у девушек свой гальюн, отдельное пространство для сна. На тех кораблях, на которых служат мужчины и женщины, мы обеспечиваем личное пространство и тем, и другим.
Считаете ли оправданным превращение ВМС в профессиональный род войск, учитывая необходимость технической подготовки?
ЦАХАЛ – народная армия, со всеми плюсами и минусами. Наша главная задача – защита страны. Но ее вклад в израильское общество этим не ограничивается – у нее есть и социальная функция. Не менее важно, чтобы она делала израильтян лучше. Это связано с огромными затратами, но в конечном счете, такая инвестиция себя оправдывает.
В будущем значение ВМС будет расти. Это значит, что у тех, кто служит на флоте, будет еще больше возможностей для развития в избранной им области – будь то электроника, тактика или механика. И русскоязычным израильтянам, стремящимся быть лучшими во всем и не ищущим легких путей, это должно быть особенно близко.
Что в вашей профессии вам особенно нравится?
Возможность влиять на людей, делать их лучше. То, что с радостью и гордостью иду на работу, зная, что люди, которые идут по улице, могут жить спокойно, потому что-то где-то в море их охраняют. Может быть, такое удовлетворение разделяют и люди других профессий, но я говорю о своем деле. Практически все, кто у нас служат, гордятся тем, какое важное дело делают.
Что в вашей службе самое тяжелое?
Наверное, вести людей в неизведанное. Объединить их для выполнения задачи, в которой столько неизвестных. Очень непросто также выдерживать одиночество – ведь капитан очень одинок. Ты знаешь, что решение, которое тебе предстоит принять, определяет судьбы людей. Это может быть как в бою, так и на посту командира училища. В принципе, какое право у меня может быть говорить курсанту: "Не быть тебе морским офицером"? А это часть моей работы.
И, наконец, тяжело то, что приходится отказываться от вещей, которые для гражданского человека – нормальная часть жизни. От семейной жизни, от того, чтобы растить детей. Хорошо, что мне повезло с женой... Я не раскаиваюсь в своем решении, но это нелегко.
Беседовал Павел Вигдорчик