Управление "Алон": как ЦАХАЛ проводит эпидемиологические расследования. Репортаж
Управление "Алон" было основано командованием ЦАХАЛа в начале августа 2020 года с целью собрать под одной "крышей" все органы, которые работают над прерыванием "цепочки заражения" коронавирусной инфекцией. "Алон" находится на базе Управления тылом в Рамле и сотрудничает с министерством здравоохранения, министерством обороны и местными советами. Подавляющую часть работы в Управлении выполняют резервисты, однако там есть и много военнослужащих срочной службы.
Перед Управлением "Алон" поставлены четыре задачи: 1) проведение тестов на наличие коронавируса (все точки Drive-In и Walk-In в стране находятся под контролем Управления); 2) работа всех лабораторий для проверок на коронавирус, кроме частных, также в ведении Управления; 3) изоляция граждан ("Алон" управляет гостиницами для коронавирусных пациентов и для людей, которые должны находиться в изоляции); 4) эпидемиологические расследования.
Отделом эпидемиологических расследований в Управлении "Алон" руководит полковник Рели (Исраэль) Маргалит. Ранее Маргалит командовал Хайфским округом Управления тылом, а до этого был заместителем командира 162-й танковой дивизии ("Стальная дивизия") и командиром танковой бригады "Кирьяти". В сентябре Маргалит должен был уйти в отставку, но остался в ЦАХАЛе, чтобы работать в Управлении "Алон". Полковник живет в Од а-Шароне с женой и тремя дочерьми. Маргалит рассказал корреспонденту NEWSru.co.il как работает Управление "Алон" и с какими трудностями сталкиваются сотрудники в ходе эпидемиологических расследований.
В настоящий момент, по словам полковника, Управление достигло того, чтобы проходить все этапы расследования за 24 часа. Расследование делится на несколько этапов.
Прежде всего, необходимо сообщить человеку, у которого обнаружен коронавирус, результаты анализов. С момента получения результата и до момента извещения пациента должно пройти не более двух часов.
Следующий этап – само эпидемиологическое расследование. Оно бывает двух видов – определение источников заражения и определение людей, которым носитель мог передать вирус. Первая проверка проводится только в том случае, когда ежедневное число новых зараженных является низким и на это можно выделить кадры. "Поскольку наша главная задача – оборвать цепочку заражения, мы в основном занимаемся второй проверкой и ищем людей, которые вступали в контакт с носителем, чтобы остановить дальнейшее распространение вируса", – объясняет Маргалит.
Расследование тоже делится на этапы. Прежде всего проводится беседа с зараженным. Если речь идет о человеке, у которого есть симптомы, у него нужно выяснить, с кем он контактировал в течение последних четырех дней. Если речь идет о бессимптомном зараженном – то проверяются его контакты за последние семь дней. "Это самый важный и сложный этап, потому что далеко не все идут на сотрудничество, а те, кто идут, не всегда помнят всех, с кем контактировали за последнюю неделю", – подчеркивает полковник.
Отметим, что "контактом" считается пребывание в течение 15 минут без маски на расстоянии менее двух метров от зараженного. После этого дознаватель обзванивает всех тех, с кем был в контакте зараженный, проверяет полученную информацию и дает указание человеку самоизолироваться (в том случае, когда у человека дома нет подходящих условий для самоизоляции, его помещают в гостиницу). Одна из трудностей состоит в том, что дознаватель не имеет права говорить собеседнику, от кого он мог заразиться. Расследование должно занимать не более четырех часов.
Последний этап – это проверка на коронавирус. Всего этапы изоляции и проверки должны занимать не более шести часов, а потом в течение 12 часов должен быть получен результат проверки. По словам полковника Рели Маргалита, Управление уже укладывается в эти временные рамки.
В августе, когда эпидемиологические расследования были переданы ЦАХАЛу, в Израиле было 700 дознавателей – в основном медсестры. На сегодняшний день в стране 2350 дознавателей, в конце этой недели, как говорит полковник, будет 2800, а в начале следующей – 3000. В числе дознавателей – военнослужащие ЦАХАЛа, медсестры, бывшие селекторы "Эль-Аля", студенты. 1200 человек – гражданские лица, получающие за это зарплату.
Есть еще две категории дознавателей, которые не относятся ни к военнослужащим, ни к людям, для которых это является работой. Во-первых, речь идет о сотрудниках местных советов и муниципалитетов. Идея Управления заключалась в том, чтобы в населенных пунктах, в частности, арабских населенных пунктах, были "свои" дознаватели, которые могут говорить с населением на одном языке – и в плане собственно языка, и в плане менталитета. В арабских населенных пунктах именно дознаватели из местных органов самоуправления могут получить точную информацию, полагает полковник.
По словам Маргалита, идея проводить дознания не была встречена с энтузиазмом среди местных советов – как арабских, так и еврейских. Об этом смогли договориться только после того, как каждому дознавателю дали прибавку к зарплате в размере 500 шекелей, а местному совету – две тысячи шекелей на каждого дознавателя.
Плюс к этому, как объяснил полковник, ЦАХАЛ обучает еще 450 добровольцев из ультрарелигиозного сектора, которые смогут проводить эпидемиологические расследования в городах, где преимущественно проживают "харедим". Маргалит сравнивает это с военными сборами, когда обученные люди "призываются" в периоды вспышки коронавируса. При этом полковник объясняет, что с этой инициативой сопряжено множество трудностей, поскольку у большинства студентов йешив (а именно студенты йешив составляют большую часть из этих 450 добровольцев) дома нет даже компьютера, и ЦАХАЛу приходится обеспечивать их не только навыками, но и минимальными техническими средствами.
"В арабском и ультраортодоксальном секторах свои, совершенно уникальные особенности, которые нельзя не учитывать, проводя расследование. Например, в арабском секторе, помимо языкового барьера, есть сложности с пониманием чужого менталитета. Кроме того, что такое семья в арабском секторе – это семья в широком смысле. Они часто живут "хамулами" и даже дальние родственники обедают вместе, за одним столом. Что касается ультраортодоксального сектора, то его отличает крайне высокая плотность населения. Ребенок, который гуляет на детской площадке, может вступить в контакт с сотней человек. Аврех может за один день посетить четыре или даже пять синагог, посещает микву, занимается в йешиве. То есть, когда речь идет об арабах или харедим, мы обычно стараемся ограничиться помещением в изоляцию членов семьи", – объясняет полковник.
Помимо так называемых "секторальных" трудносте й, в ходе расследования могут возникнуть задачи совершенно разного толка.
"Представьте, что у меня киоск с фалафелем, и у меня нашли коронавирус. А рядом находится киоск конкурента. Вообразите, какой у меня будет соблазн вывести его из строя на пару недель, рассказав, что я вступал с ним в контакт. Таких случаев не так уж много, но и это бывает. В любом случае, расследование требует подготовки и навыков", – говорит полковник.
Дознаватели обучаются по системе, разработанной Уверситетом Джона Хопкинса и переведенной на иврит. Курс состоит из 29 занятий, после которых студенты должны выдержать экзамен. Те, кто его сдали, три дня проводят дознавания под наблюдением опытных коллег. Обучение проводят 34 сотрудника минздрава, все они – специалисты по эпидемиологическим расследованиям.
Маргалит подчеркивает, что ЦАХАЛ не передает полученные с помощью расследования данные никому, кроме минздрава, и собеседник дознавателя, который, например, нарушал карантинные ограничения, не рискует получить штраф. При этом, если раньше ответственность за соблюдение изоляции была на самом гражданине, то теперь его данные вносят в базу данных минздрава.
Полковник также заявляет, что Управление эпидемиологических расследований не имеет никакого контакта с ШАБАКом, и система триангуляция ШАБАКа и расследования Управления никак не пересекаются.
Не более чем в 60% случаев дознавателям удается найти и прервать всю цепочку заражения. Речь идет о 60% от известных носителей коронавируса.
"Многие рассуждают следующим образом: если я доложу, что встречался с таким-то человеком, я, возможно, сохраню ему и окружающим здоровье, но я могу нанести ущерб его работе, его свободе, его доходу. А в определенных секторах откровенность вообще может считаться предательством", – говорит Маргалит.
При этом полковник настроен оптимистично: "Мы работаем крайне эффективно. Мы уже умеем останавливать цепочки заражения. Учитывая то, что у нас уже почти три тысячи дознавателей и мы проводим почти сто тысяч тестов в день, мы готовы и к росту числа зараженных, который наверняка последует за ослаблением карантина, открытием школ, бизнесов и границ. Но мы уже поняли, что другого выхода нет – пока нет вакцины, мы должны справляться с пандемией, выигрывая время и двигаясь в правильном направлении. Если мы и дальше будем так же эффективно работать, у нас получится сделать так, чтобы период низкого уровня заболеваемости был как можно более длинным, а пики и следующие за ними режимы карантина в той или иной форме – как можно более короткими. Сейчас мы к этому готовы".
По мнению Маргалита, ЦАХАЛ – единственная структура в Израиле, которая способна справиться с этой задачей: "Армия как бульдозер. Мы привыкли исходить из того, что перед нами ставят задачу, а мы ее выполняем во что бы то ни стало. Министерства – не операторы, а регуляторы, они могут ставить цели, но достигать их должны мы. И да, в демократическом обществе есть свои сложности, есть разные секторы, интересы и менталитет которых надо учитывать, но демократия уж точно лучше диктатуры. Знаете, как говорят в ЦАХАЛе? Нытье – это не план действий".
Материал подготовила Алла Гаврилова
