В Израиле начат вывод страйкбольного оружия из "серой зоны". Комментарий эксперта
Юрий Бучацкий, владелец крупнейшего в Израиле страйкбольного тира Portal и один из участников экспертной группы, стремящейся упорядочить ситуацию со страйкбольным (аирсофтным) оборудованием в нашей стране, по просьбе редакции Newsru.co.il прокомментировал разработанные министерством национальной безопасности поправки к законодательству, а также рассказал об общей ситуации с тренировками с применением страйкбольных приводов в Израиле.
Напомним, в феврале 2025 года вступает в силу поправка к Закону об огнестрельном оружии, в соответствии с которой хранение и ношение аирсофтного оружия, похожего на боевое огнестрельное оружие, будут разрешаться только в лицензированных стрелковых клубах. Производство, импорт, хранение, транспортировка и торговля репликами огнестрельного оружия должны будут производиться только по лицензии, как это происходит в отношении огнестрельного оружия. У этой поправки есть множество нюансов.
Беседовала Елена Пепел
"Прежде всего, очень важно подчеркнуть: ужесточения касаются аирсофтных стволов, работающих на газу, а таких у всех игроков, может быть, процентов пять, или и того меньше. Абсолютного большинства всех игроков в страйкбол это никак не коснется: речь только об одном типе этих стволов, который встречается крайне редко. Эта модификация практически не используется игроками", – говорит Бучацкий.
Но вы читали закон? Там приводится перечень моделей.
Не просто читал, я этот закон, можно сказать, писал. Я был представителем аирсофтных клубов и в комиссии по экономике в Кнессете, и в комиссии по национальной безопасности, и я сейчас нахожусь в группе по разработке инструкций, которые последуют за этим законом – поправкой 24 к Закону об огнестрельном оружии.
Смысл этого закона в следующем: впервые за все существование аирсофта в Израиле появилась возможность получить официальное разрешение от государственного органа на владение и использование аирсофта. Потому что весь аирсофт, который используется на сегодняшний день в Израиле – это серая зона. По нынешнему закону вынос аирсофтного ствола из клуба является незаконным, поэтому все тысячи игроков, которые сейчас этим занимаются и увлекаются, по сути, нарушают закон. И то, что у министерства экономики нет достаточно инспекторов, чтобы это отслеживать, самого факта не меняет. На сегодняшний день аирсофт находится в статусе "цаацуа месукан", "опасная игрушка", это не уголовный аспект, в любом случае. Это игрушка, и переделать ее невозможно, а то, что говорят про переделку, было сделано по совершенно другой причине.
По какой?
Это интересная тема. На самом деле, требования о контроле над распространением аирсофтных стволов появились после того, как в ходе беспорядков во время антитеррористической операции "Страж стен" в 2021 году в смешанных городах – в Акко, в Лоде, – полиция решила запереться в полицейских участках и не разгонять их вообще. Идея была следующая: мы их сейчас всех сфотографируем, а потом спокойно ко всем придем и накажем. И когда они начали приходить с этими фотографиями, люди стали выносить аирсофтные стволы и говорить: "Я был с игрушкой". И ни одного человека не смогли ни посадить, ни наказать.
Потому что боевые стволы, с которыми они реально выходили на улицу, они где-то припрятали, и показали аирсофтные стволы, которые на фотографиях выглядят абсолютно идентично. Невозможно отличить, правда невозможно. Я был консультантом полиции в Северном округе, я отсмотрел сотни часов оперативных съемок: невозможно отличить. Пока не возьмешь в руки тот и другой – они неотличимы на снимках.
И тогда же было принято решение сделать так, чтобы в любом случае человека, которого ловят дома – к тебе пришли, и ты протянул аирсофт – можно было привлечь. Эта поправка позволяет посадить человека за владение аирсофтом в любом случае: у арабов у всех только газовые стволы, так эффектнее, у игроков их нет вообще.
А почему так происходит?
Тут несколько причин. Одна из причин – если взять от аирсофтного ствола нижнюю часть корпуса, на которой стоит эмблема (а эмблема там реальных производителей оружия, некоторые производители платят оружейным компаниям патент, например, фирме "Кольт", которая производит боевые М-4 и М-16, и буквально за несколько долларов производитель получает право поставить эмблему "Кольта"). И если взять аирсофтную коробку, запихать в нее обычный "Карло", который производится на территориях (речь идет о самодельных пистолетах-пулеметах по образцу "Карл Густав" – прим.ред.), то можно втюхать его покупателю под видом боевого ствола, украденного с базы в Израиле. Если "Карло" стоит 30 тысяч, то краденый боевой ствол – 90 тысяч.
Но стрелять-то он будет?
Стрелять он будет, потому что ствол у него не аирсофтный, механизм не аирсофтный, аирсофтная только внешняя коробка и рукоятка. Так что называть это "переделкой" – не совсем верно. При подготовке этого закона мы говорили: "Вы используете множество терминов, не объясняя определений. Что такое "переделка"? Замена существенной детали? А что такое "существенная деталь"? Нам прямо ответили: нам эти тонкости не интересны, нам важно получить возможность наказать человека, который представит аирсофтный ствол после съемок уличных беспорядков. Этот закон такое позволяет: любой нарушитель порядка, к которому придут с фотографией его на улице с оружием, при попытке предъявить аирсофт сядет на год, а если найдут боевой ствол – тогда на пять.
То есть, закон не помешает обычным игрокам в страйкбол?
Их это вообще не касается. Они подчеркнули, что только газовые стволы попадают под эту регуляцию. У абсолютного большинства игроков стволы электрические, на батарейках, потому что они работают гораздо дольше и позволяют играть дешевле и качественнее. Но благодаря этому закону, если кто-то из игроков захочет официальное разрешение на владение аирсофтом – он сможет обратиться в министерство национальной безопасности, подать прошение, и если у него нет уголовного прошлого – получить это разрешение. И это впервые за всю историю Израиля у человека будет официальное государственное разрешение. И это суперпрорыв. Потому что раньше не было вообще никакого варианта выхода из серой зоны. Это произошло впервые, и только благодаря Бен-Гвиру (Итамар Бен-Гвир – министр национальной безопасности, – прим.ред.). До него все министры, с которыми мы пытались общаться, ссылались на профессионалов и пожимали плечами: и Эли Коэн, и Орна Барвибай (контроль за "опасными игрушками" лежит на министерстве экономики, – прим. ред.)
Бен-Гвир был первым министром за много лет, который вызвал на совещание по этому вопросу генерального инспектора полиции и спросил: действительно ли полиция против того, чтобы аирсофт был узаконен. Тот ответил: нет, нам это безразлично, главное – иметь возможность наказать тех, кто попадается на кадрах с оружием и выдает за него аирсофт. Он был первыми, кто нас согласился выслушать. Потом это тоже скатилось к клеркам, которые пытаются запретить все, не вникая: аирсофт такой, аирсофт сякой. Им проще запретить, это стремление любого клерка – в три часа пойти домой. Ведь чтобы разрешить что-то, требуется в тысячу раз больше усилий, чем чтобы что-то запретить. И то, что в итоге они согласились хоть что-то разрешить – невероятный прорыв, неожиданный для нас самих: мы были уверены, что дело идет к полному запрету аирсофта. Вот тогда это накрыло бы и всех игроков. А то, что в итоге дело свелось только к одному варианту – только газовые, и только М-4 и "Тавор", и стартовые пистолеты.
А стартовые пистолеты причем?
Дело в том, что мафия владельцев тиров – боевых тиров – неожиданно для себя обнаружила, что они могут завозить стартовые пистолеты вообще без лицензий и без номеров. Они тут же их завезли, продали их арабам в огромных количествах. Владельцы тиров и так пересели с "Тойот" на "Феррари" после 7 октября, когда им добавили 150 тысяч новых покупателей, готовых купить все, что не прибито к стенам – но им и этого оказалось мало, они стали завозить стартовые пистолеты и продавать их тысячами штук. А ведь их реально можно переделать. Мне очень хочется верить, что их покупают только для свадеб. Мне так проще жить.
Что дает стартовый пистолет?
Во-первых, возможность пострелять на свадьбе безопасно для гостей, а это для них принципиально. И во-вторых – как раз стартовый пистолет реально можно переделать в боевой. Но для предотвращения этого не нужен никакой новый закон, потому что как только ты переделываешь что-то в боевое оружие осознанно – это незаконное производство оружия, а это и так запрещено, это уже семь лет. Для этого не нужно было принимать новые законы, но из-за того, что никак не могли накрыть ввоз стартовых пистолетов, а ими начали барыжить в огромных количествах – их вписали еще одной строчкой в 24 поправку к Закону об оружии. Это стартовые пистолеты, их иногда называют шумовыми – иногда с закрытым стволом, иногда с открытым, это неважно. Это пистолет для отстрела холостых патронов – в них реальный порох, гильза.
Так что повторюсь, этот закон мало на что влияет, он достаточно внутренний и технический. Важно вот что: мы сейчас пытаемся пробить разрешение хоть как-то давать возможность 1600 отрядам быстрого реагирования ("китот коненут"), которые получили оружие – нормально обучаться и тренироваться. Ведь если вы спросите – за девять месяцев они максимум два раза смогли попасть в тир. А ведь мы считаем, что мы более защищены, что в нашем городе появилась "китат коненут", а они за все это время постреляли один, максимум два раза (только несколько "китот коненут" на всю страну смогли пострелять дважды. Поэтому мы и уговариваем государство – разрешите давать им аирсофт или пейнтбол, чтобы они хоть как-то могли потренироваться. Потому что это лучшая система в мире для тренировки людей, использующих боевое оружие. Есть несколько команд, которые реально помогают "китот коненут", типа "Искандера" с юга, "Сигмы" с севера. Это единственный шанс хоть как-то дать им тренироваться. Именно потому, что не нужны ни тиры, ни специальные инструктора. Достаточно, чтобы один человек в "китат коненут", обычно это командир, умел пользоваться оружием, чтобы дать остальным возможность хоть как-то пострелять. Они же абсолютно идентичны – по весу, по размеру, прицел – все одинаковое.
Мы объясняем: есть огромная разница между ощущением безопасности, "тхушат битахон", и собственно безопасностью. Раздать оружие – это ощущение безопасности. Потому что человек, который имеет оружие, но не умеет им пользоваться – это большая угроза для себя самого и для окружающих. Окружающие считают, что они защищены, а это не так.
На всех тренировках, которые мы делали, когда раздавали "китот коненут" аирсофтные стволы, пейнтбольные – они перебили друг друга в первый же раз. Там очень хорошие ребята, но многие из них по двадцать-тридцать лет не держали ствол в руках. А их в тире поставили в линеечку, они постреляли по мишеням – и все. Им никто не дал возможности стрелять в движении, стрелять в застройке, стрелять через окно, через дверь. То, что им реально придется делать, когда – и я даже не говорю "если", а когда – первые джипы из Туль-Карема войдут в Нетанию или в Кфар-Сабу. Никто кроме людей из Нетании и Кфар-Сабы не сможет защитить своих детей. Никто. Армия – да. Придет, как на юге, через восемь часов посчитать трупы. И мы снова наденем желтые, зеленые или какие к этому времени будут ленточки и снова будем задаваться вопросом: как же так, почему мы не были к этому готовы.
То есть, "китот коненут" не решают проблему террора?
"Китот коненут" – это было хоть какое-то решение, которое позволит городу или поселку хоть как-то защититься в первые два часа, пока армия соберется и придет. Но дать оружие и не дать никакого шанса тренироваться – это позор. Мы бегаем, уговариваем, просим, и не можем получить никакой ни реакции, ни разрешения. В Израиле есть примерно полторы тысячи аирсофтников, которые готовы провести тренировку "китот коненут", выступить в качестве условного противника, изобразить атаку на их поселок или город, чтобы они смогли потренироваться, как противника останавливать. Не надо придумывать улицу – попробуйте защитить свою улицу, свой район, въезд в свой город. Ну какой смысл выстроить их в линеечку и дать пострелять эти два магазина. Ты, 120-килограммовый мужик, пробеги метров 500 до конца улицы, и попробуй защитить свою улицу, отдышавшись.
Страйкболисты – это люди тренированные, люди готовые, люди, которые хотят помочь своей стране. Ведь одна команда может тренировать несколько десятков "китот коненут", приезжая, допустим, по выходным то в один поселок, то в другой. У меня у сына "китат коненут" перед такой тренировкой переставляли с боевого оружия свой прицел, которым они пользуются, ту же рукоятку, тот же обвес, чтобы было максимально близко и чтобы тренировка была максимально эффективной.
Бен-Гвир сделал, с его точки зрения, максимум: он раздал оружие. Но количество тиров не увеличилось, "китот коненут" имеют право тренироваться только в полицейских тирах, а их и было три-четыре на всю страну, и больше не стало, и не станет.
А какая организация отвечает за систему тиров? Кто может разрешить создать новые – разве это не Бен-Гвир?
По слухам, Бен-Гвир даже девочек в свой диспетчерский центр нанять не может: когда он попытался волонтеров Кнессета добавить в этот диспетчерский центр, его оттуда выставили, потому что "Гистадрут" его тут же обвинил в допуске людей, не имеющих соответствующих разрешений. Ему прямо сказали – если еще раз дернется, работники министерства каждую бумажку начнут рассматривать по полгода, и ни одного ствола вообще не выдадут. Это ведь те же люди, которые в 2020 году отобрали оружие у "китот коненут" вокруг Газы: зачем они вам, у вас же там рядом дивизия "Газа" стоит, зачем вам эти стволы. И не в том дело, что это плохие люди: они просто твердо верят, что гражданин не может лучше, что только государство может правильно охранять безопасность. И приведут примеры нарушений. Но ведь с другой стороны – мальчик в Израиле в 21 год сдает автоматическую винтовку после службы в боевых войсках, в "Голани" или в "Гивати" – и не может получить пистолет. Мой сын не смог получить разрешение на пистолет, он получил М-4 в "китат коненут", но пистолет ему нельзя.
Говорят, что те три религиозных кибуца, в которых жили "выселенцы" из Гуш-Катифа – это были единственные кибуцы, куда не зашли арабы 7 октября. Потому что они были с оружием на себе и встали вдоль забора. Они не очень верили в мир с арабами, и на всякий случай не сдали оружие. Так что они все хорошие, вот только очень хорошая армия и очень хорошая полиция приедет через восемь часов посчитать трупы на моей улице, если хотя бы два мужика не встанут по краям этой улицы, чтобы не впустить джипы с террористами. А ведь джипы из Туль-Карема доезжают до Нетании за 15 минут, из Калькилии до Кфар-Сабы – вообще за пять.
