Первый год Трампа: иерусалимская декларация и другие инициативы. Интервью с Павлом Палажченко
20 января 2017 года к присяге был приведен новый президент США Дональд Трамп. Итоги первого года правления Трампа мы подводим с российским политическим аналитиком Павлом Палажченко.
Наш собеседник – специалист по Соединенным Штатам, который многие годы был переводчиком Михаила Горбачева и Эдуарда Шеварднадзе, а сейчас возглавляет отдел международных связей "Горбачев-Фонда".
Беседовал Павел Вигдорчик.
В апреле прошлого года в интервью нашему изданию вы назвали Дональда Трампа президентом без команды. Удалось ли американскому лидеру стабилизировать ситуацию?
Руководитель аппарата президента США Джон Келли прилагает титанические усилия для создания команды Трампа на основе представителей традиционного республиканского истеблишмента. Одновременно он проводит чистку аппарата Белого Дома от "альтернативных правых" и наведение в нем элементарного порядка и дисциплины. Частично эта задача решена с уходом Стива Бэннона, "стратега" президента, и еще нескольких менее заметных одиозных фигур. Благодаря этому политика администрации Трампа в последние месяцы постепенно переориентируется на традиционную республиканскую повестку дня – сокращение налогов, особенно для корпораций и состоятельных американцев, уменьшение государственного регулирования и социальных программ, повышение военных расходов. Так что стабилизирует ситуацию не Трамп – он, наоборот, время от времени ее дестабилизирует своими высказываниями и, главное, своей непредсказуемостью.
Самым серьезным внешнеполитическим экзаменом для администрации стал, пожалуй, конфликт с КНДР. Выдержал ли Трамп этот экзамен?
В ситуации вокруг КНДР появился только один новый момент – северокорейский военно-промышленный комплекс, как оказалось, прогрессирует гораздо быстрее, чем предполагалось, в деле создания и совершенствования ядерного оружия и баллистических ракет. В ответ на это Трамп "не лезет в карман за словом", но военных мер не предпринимает – и не потому, что у Севера есть атомное оружие, а потому, что и обычной артиллерией КНДР может нанести непоправимый ущерб столице Южной Кореи. Такова география, и изменить ее не может ни Трамп, ни Всевышний. Ситуация, конечно, ужасная, но имеющая все шансы стать замороженной, поскольку она для всех лучше, чем возможные (военные) альтернативы. Когда-то это может измениться в результате внутренних событий в Северной Корее, с непредсказуемыми последствиями, и это будет действительно экзамен, но скорее всего для одного из будущих президентов США.
Полагаете ли вы, что Трамп действительно пойдет на пересмотр Венских соглашений о судьбе иранской ядерной программы?
Его от этого будут всячески отговаривать, придумывать какие-то варианты, позволяющие ему сказать, что свое предвыборное обещание отказаться от венских договоренностей он выполнил. Я, правда, не вижу, как это можно было бы сделать. Но если он все-таки решит выйти из соглашения, то никакого пересмотра не будет – оно утратит силу исключительно для США, другие участники (Великобритания, Франция, Германия, Россия и Китай) будут его придерживаться и никаких новых санкций в отношении Ирана не примут. Иран, вероятно, не будет спешить возобновлять свою ядерную программу в прежнем виде.
Как ответит Иран на возобновление американских санкций?
С полной уверенностью говорить не берусь, потому что есть внутриполитический фактор, и здесь я не специалист. Но иранцы показали себя на переговорах как очень неглупые люди, которые отдают себе отчет, в чем их выгода. И мне кажется, они понимают, что хлопать дверью, т.е. демонстративно возобновлять ядерную программу, им было бы крайне невыгодно. Но может возникнуть какая-то игра вокруг контроля над соблюдением соглашения. Посмотрим.
В Израиле с большим энтузиазмом восприняли заявление президента США о признании Иерусалима столицей и переносе посольства. Чем, на ваш взгляд, оно вызвано?
Это символический шаг, выполнение одного из предвыборных обещаний Трампа. Произойдет ли реальный переезд посольства (или когда он произойдет) – пока не ясно. Это тот случай, когда многое зависит действительно от президента.
Можно ли говорить о стратегическом изменении американского курса касательно палестино-израильского урегулирования?
Думаю, пока нет. Как и администрация Джорджа Буша-младшего, нынешняя республиканская администрация, как мне кажется, готова в основном положиться на Израиль. В принципе это не так уж сильно отличается от линии Барака Обамы, который не видел реальных возможностей для США существенно повлиять на арабско-израильские отношения. В целом я продолжаю считать, что Ближний Восток с его мертвым узлом проблем для США скорее бремя, чем "регион возможностей".
Формирование 30-тысячного курдского корпуса на севере Сирии идет без громких заявлений. Оно было воспринято Турцией как враждебный акт и заставило Сергея Лаврова заявить, что США готовят раздел Сирии. Разделяете ли вы точку зрения российского министра?
Мне кажется, что раздел Сирии никому не был бы выгоден. Но проблема курдов, живущих в нескольких странах "Большого Ближнего Востока" и стремящихся к собственной государственности, будет в предстоящие годы и десятилетия одной из самых трудных, головоломных в мировой политике. И вряд ли кто-то сможет извлечь из нее какие-то выгоды.
Одна из главных проблем Трампа – подозрения в связях его ближайшего окружения с российскими властями. В то же время он достаточно последовательно занимает антироссийскую позицию. Как объяснить это противоречие?
Сам Трамп пытается смягчить антироссийские шаги. Но ему это делать все труднее, потому что американский политический истеблишмент практически единодушно настроен против России. Еще два года назад это было не так. А сейчас мы имеем дело с новой реальностью, которая, вероятно, станет долгосрочной. Переломить ее в обозримом будущем, по-моему, невозможно.
Язык Трампа предельно прост и часто груб – достаточно вспомнить недавнее заявление по вопросам иммиграции. Насколько это серьезная проблема, в том числе – для переводчиков?
Для переводчиков это не такая уж большая проблема – надо переводить "так, как сказано", и эквиваленты грубым выражениям обычно подыскать не так уж трудно. Это может создать проблемы для самого Трампа, но пока его базовый электорат, судя по опросам, остается ему верен. Правда, этот базовый электорат составляет всего треть американских избирателей, но Трамп, видимо, считает, что главное – удержать этих людей, а остальное приложится.
Накануне Нового года президенту США удалось провести налоговую реформу. Означает ли это, что он стал своим человеком в Вашингтоне? Что его принял республиканский истеблишмент?
Налоговую реформу подготовил и провел именно республиканский истеблишмент, то есть республиканское большинство в обеих палатах конгресса. Ничего специфически "трамповского" в ней, насколько я сумел разобраться, нет. Это стандартная республиканская политика в духе Рейгана и младшего Буша.
Говорят, что у каждой администрации есть полтора года на принятие серьезных политических решений – потом начинается подготовка к промежуточным выборам в Конгресс. Какие задачи стоят перед Трампом в оставшиеся шесть месяцев?
Главная задача – предотвратить потерю республиканского большинства в палате представителей и сенате. Я не уверен, что в ближайшие несколько месяцев возможно принятие крупных политических решений.
Является ли Трамп президентом одного срока? Можно ли уже говорить о его наследии?
Мне кажется, что сначала Трампу надо постараться доработать до конца своего первого срока. А какое-то наследие у него будет в любом случае, как и у всех американских президентов.
