The Los Angeles Times: Путин: вошь, которая зарычала
Редакция
Президенту России следует сначала подумать о собственной антидемократической агрессии, прежде чем бить в барабаны на потребу ностальгии русских по Советам.
Американская делегация на Мюнхенской конференции по политике безопасности, проходившей в прошлые выходные, трансатлантической встрече политиков и экспертов в сфере безопасности, не была расположена заключать Владимира Путина в дружеские объятья хотя бы из-за известия о том, что он и его свита забронировали более 100 номеров в представительном официальном отеле конференции Bayerischer Hof, вынудив большинство из нас поселиться в посредственном отеле Hilton на задворках. (Могло быть еще хуже. Как пошутил один из журналистов, если бы присутствовал президент Буш, Белый дом заполонил бы все и нам пришлось бы отправиться в Лихтенштейн.)
Речь Путина тоже не завоевала наши сердца. С таким видом, будто он только что явился из времен холодной войны, он заявил, что США и NATO угрожают его стране. Со своим "гипертрофированным применением силы в международных делах", громыхал он, Соединенные Штаты "перешагнули свои национальные границы во всех сферах. Никто не чувствует себя в безопасности! Потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной".
На первый взгляд эти слова похожи на стандартные претензии со стороны западных либералов к "единоличию" Америки, которую в европейских информационных сообщениях обвиняют в односторонности политических решений. Однако в устах антилиберального лидера эти выражения имели совершенно другой оттенок – зловещий и абсурдный.
Путин, к примеру, недоволен, что однополярный мировой порядок во главе с США является недемократическим. Его беспокойство было бы трогательным, если бы последние несколько лет он систематически не уничтожал ростки российской демократии. Он отклонил вопросы о растущей авторитарности политики, заявив, что неправительственные организации не жалуются на преследования (тут он солгал) и что в Ираке убивают больше журналистов, чем в России (это правда). Неубедительно для тех, кто подозревает, что спецслужбы Путина стояли за убийством оппозиционной журналистки Анны Политковской и других авторов, занимавшихся журналистскими расследованиями.
Критика "незаконного" использования Соединенными Штатами силы, исходящая от Путина, не более убедительна, учитывая его политику выжженной земли в Чечне. Настаивая, что США нуждаются в санкциях ООН для ведения военных действий, – которые, как он поленился указать, были предоставлены во время войны в Афганистане и Ираке, – он утверждал, что Россия не нуждается в таком разрешении в отношении Чечни, поскольку действует в рамках "самозащиты". (Расскажите об этом чеченцам.)
Или возьмем заявление Путина, что Соединенные Штаты начинают новую "гонку вооружений", размещая системы противоракетной обороны в Восточной Европе. И это говорит самый крупный экспортер оружия в развивающийся мир, среди клиентов которого Сирия и Венесуэла! Путину хватило наглости заявить, что продажа Россией Ирану на 700 млн. долларов зенитных ракет, которые почти наверняка будут использоваться для защиты ядерной программы Тегерана, представляла собой общественно полезное деяние: "Мы сделали это для того, чтобы Иран не чувствовал себя загнанным в угол. Чтобы он понимал, что у него есть друзья".
Зато в Мюнхене после таких слов у Путина друзей не прибавилось. Еще большего отчуждения аудитории он добился, когда с критики Америки перекинулся на отповедь ОБСЕ, назвав организацию, которая пытается продвигать права человека и свободу выборов, "вульгарным инструментом". На деле Путин оказал США услугу, напугав европейцев и наглядно продемонстрировав сохраняющуюся необходимость трансатлантического альянса.
Так почему же Путин решился постучать ботинком по трибуне, по крайней мере в переносном смысле? Многие аналитики предполагают, что его выступление было предназначено для внутреннего потребителя. Некоторые даже высказали гипотезу, что таким образом он дает понять, что не намерен отказываться от власти после того, как в следующем году истечет его президентский срок. Нет никаких сомнений, что большинству россиян подобная националистическая риторика пришлась весьма по вкусу только потому, что она отвлекает их от собственного неприглядного положения.
После распада Советского Союза под властью Кремля вместо 293 млн. человек (не считая Восточной Европы) осталось 143 млн. – меньше, чем население Бангладеш. Учитывая низкий уровень рождаемости в России и низкую продолжительность жизни (мужчины в среднем умирают в 60 лет), по прогнозам, к 2050 году население России сократится до 109 млн. человек, что уравняет ее с Вьетнамом.
От некогда могущественной Красной Армии осталась одна оболочка по сравнению с эпохой холодной войны: вместо 5,2 млн. солдат в 1988 году теперь их 1 млн., причем моральное состояние большинства из них чудовищно, а снаряжение и того хуже. Даже при беспрецедентно высоких ценах на нефть ВВП России составляет всего 763 млрд. долларов, то есть, по данным Всемирного банка, по ВВП Россия занимает 14-е место в мире, опережая Австралию, но отставая от Мексики.
Путин мало что сделал, чтобы решить серьезные проблемы страны. Вместо этого он использовал нефтяные богатства в жалкой попытке создать иллюзию, что Россия остается великой державой. Перефразируя Дина Эйксона, Россия утратила империю и пока не обрела свою роль в мире.
