Фаина Киршенбаум: Израиль позволяет ХАМАС диктовать ситуацию. Интервью
В Каире продолжаются переговоры об условиях долгосрочного прекращения огня между Израилем и ХАМАС. В политических кругах Израиля усиливается критика в адрес премьер-министра Биньямина Нетаниягу и министра обороны Моше Яалона.
Заместитель министра внутренних дел Фаина Киршенбаум (НДИ) поделилась в интервью NEWSru.co.il своими соображениями о ходе операции "Нерушимая скала", о работе правительства, а также о рекомендации полиции отдать под суд Ханин Зуаби.
Операция "Нерушимая скала" не завершена, но складывается впечатление, что не завершена она только формально. Можете ли вы прояснить ситуацию на данный момент?
Как вы знаете, мы находимся на стадии прекращения огня. Мне очень жаль, но ситуацию диктует ХАМАС. Он решает, соблюдается прекращение огня или прерывается, он решает возобновляются боевые действия или нет. И самое печальное, что мы идем на уступки, не получая взамен ничего, вернее получаем лишь обещания, что нас прекратят обстреливать.
Должна сказать откровенно, я не верю этим обещаниям, которые звучат уже много лет. 14 лет страна находится под обстрелом и долгое время нас убеждали, что нужно лишь выйти из Газы, и все будет в порядке. В эти дни девять лет назад мы вышли полностью, и результатом стало не прекращение, а лишь усиление ракетных обстрелов, которые угрожают теперь и нашим крупным городам. До выхода из Гуш-Катифа они были защищены.
Я думаю, что целью этой операции должна была стать демилитаризация сектора. Мы от этой цели отказались, а вместо нее идем не только на гуманитарные уступки, такие как расширение зоны, открытой для рыболовства, но и соглашаемся, чтобы люди Махмуда Аббаса контролировали КПП. Тем, кому Аббас затмил мозги, и тем, кто видит в нем миротворца, я хочу напомнить, что речь идет о дипломатическом террористе, который постоянно подает иски против Израиля в различные международные организации. Не думаю, что можно на него полагаться.
Лидер вашей партии и министр иностранных дел Авигдор Либерман неоднократно заявлял о своем несогласии с тем, как развивается операция, и тем не менее, в кабинете возобладала иная точка зрения.
Авигдор Либерман открыто говорил о несогласии с тем, что происходит. Прежде всего, необходимо свергнуть власть ХАМАС. Вопрос о том, кто будет управлять сектором далее, должен решаться на следующем этапе, и есть разные международные силы, которые могут взять на себя управление Газой. Но наша задача – победить ХАМАС, а вместо этого складывается впечатление, что побеждает он, и во всяком случае диктует нам развитие ситуации.
Как правило, управление военным конфликтом находится в компетенции премьер-министра, министра обороны и министра иностранных дел. Так было во время Второй ливанской войны, так было во время операции "Литой свинец". Сейчас есть ощущение, что глава МИДа оказался немного в стороне. Как вы это объясняете?
Военной операцией руководят премьер-министр, министр обороны и начальник генштаба. Однако они обязаны информировать военно-политический кабинет и не только информировать, но и советоваться с его участниками по кардинальным вопросам. Мне кажется, и я была бы очень рада ошибиться, что премьер-министр и министр обороны не советуются с членами кабинета, в том числе с министром иностранных дел. А я хочу напомнить, что министр иностранных дел обеспечил три недели свободы действий армии. Благодаря его деятельности Израиль посетили министры иностранных дел разных государств, и это обеспечило столь необходимое нам дипломатическое затишье.
То, о чем говорите вы – и не только вы – свидетельствует о своего рода кризисе доверия внутри правительства в такой сложный момент. Как этот кризис скажется на дальнейшей работе правительства и коалиции после завершения операции?
Мне бы не хотелось сейчас, когда операция еще не закончена, говорить о политике, но по моему мнению, мы находимся на этапе, который предшествует серьезным политическим изменениям.
Называя вещи своими именами, вы говорите о скорых выборах?
Я говорю о том, что после завершения операции "Нерушимая скала" нас ждут серьезные политические изменения. Мне бы не хотелось сейчас, когда операция продолжается, вдаваться в серьезное обсуждение этого вопроса.
Вы говорите, что НДИ не хочет заниматься политикой в период военных действий. Но Авигдор Либерман объявил о разрыве союза с "Ликудом" за день до начала операции.
Решение о разрыве союза с "Ликудом" зрело в течение полутора лет. Объявление о завершении этого союза никак не связано с военными действиями.
Чем в таком случае было вызвано заявление Авигдора Либермана за день до начала операции в Газе?
Оно было вызвано тем, что разрыв союза стал неизбежным, и откладывать его далее было невозможно. Полтора года мы пытались сработаться в единой фракции, однако поняли, что это не позволяет нам продвигать наши идеи, а лишь связывает нас. Надо понимать, что структура фракции НДИ иная, чем фракции "Ликуд". Мы работаем как единая сплоченная группа, и в известном смысле, чувствовали, что нас используют. В "Ликуде" каждый депутат говорит и делает то, что хочет, а мы исполняли роль ответственной силы в этой фракции. Так дальше продолжаться не могло, и сегодня я очень рада, что мы – самостоятельная фракция.
Полиция сообщила, что порекомендует предъявить обвинительное заключение депутату Ханин Зуаби (БАЛАД). Ваша фракция неоднократно конфликтовала с Зуаби и остальными арабскими депутатами. Как вы можете прокомментировать эту ситуацию?
Мы ни с кем не конфликтовали, мы лишь наблюдали за антиизраильской деятельностью Ханин Зуаби и иных депутатов. Зуаби опубликовала на сайте ХАМАС призыв к вооруженной борьбе с Израилем. Мне неясно, как может депутат израильского парламента призывать к войне с Израилем. Мы обратились к юридическому советнику правительства с просьбой о лишении ее депутатской неприкосновенности. К сожалению, юридический советник правительства долгое время воздерживался от решительных шагов, и лишь после того, как Зуаби приняла участие в несанкционированной демонстрации, в ходе которой оскорбляла полицейских, было решено начать в отношении нее следствие. Мы, со своей стороны, подали два законопроекта: один предусматривает увольнение ее из Кнессета, а второй – лишение ее израильского гражданства.
То есть речь идет о двух персональных законах?
Абсолютно персональных. Более того, речь идет о крайне редких законах, которые будут действовать ретроактивно, так как мы хотим, чтобы Зуаби ответила за свои действия в прошлом.
Вас не смущает утверждение персональных законов, да еще и ретроактивно?
Совсем нет. Военные действия могут закончиться быстро, и к тому моменту, как будет подана и рассмотрена жалоба, очевидно, что ее действия можно будет рассматривать только ретроактивно. Эти законопроекты поданы депутатом Давидом Ротемом, и под ними подписались не только все наши депутаты, но и более 40 депутатов от различных фракций. Я очень надеюсь, что в октябре, когда Кнессет вернется к работе, мы сумеем быстро их провести.
Давайте вернемся к операции "Нерушимая скала" и ее последствиям. Правительство утвердило программу помощи населенным пунктам, пострадавшим в ходе операции. Как вы оцениваете эту программу?
Прежде всего, должна сказать, что эта программа далека от того, чтобы быть удовлетворительной, так как правительство отказалось объявить операцию "Нерушимая скала" войной. За месяц военных действий мелкие и средние бизнесы очень пострадали, и объявление операции войной позволило бы им получить от страховых компаний частичную компенсацию за понесенный ущерб. Помимо этого, следует помнить, что есть отрасли хозяйства, напрямую не связанные с зоной ракетных обстрелов, однако заметно пострадавшие. Например, туризм почти не развит в 40-километровой зоне, однако эта отрасль понесла тяжелые убытки в ходе военных действий.
В ходе этой операции мы были свидетелями вспышек насилия на улицах между правыми и левыми, между евреями и арабами. Беспокоит ли вас этот рост уровня насилия в обществе, и как ему можно противостоять?
Столкновения между правыми и левыми были единичными и вряд ли свидетельствуют о какой-то тенденции. В целом я скорее считаю, что общество сплотилось во время этой войны, люди помогали и друг другу, и солдатам. А о происходящем в арабском секторе мы говорим уже очень давно. И это только доказывает, что мы были правы, требуя сделать решение проблемы израильских арабов частью будущего урегулирования конфликта с палестинцами.
Беседовал Габи Вольфсон
