Полчаса на сборы. Михаил Лобовиков рассказывает об израильской миссии в Мексике
Несколько дней назад в Израиль вернулись израильские спасатели, участвовавшие в ликвидации последствий землетрясения в Мексике. Главный архитектор спасательного подразделения Службы тыла Михаил Лобовиков рассказал NEWSru.co.il об особенностях своей работы, а также поделился оценкой готовности Израиля к стихийному бедствию.
Беседовал Павел Вигдорчик.
Зачем спасательному подразделению нужны архитекторы?
Поскольку мы занимаемся спасением из упавших, рухнувших или пострадавших зданий, важно, чтобы были специалисты, понимающие в строительстве, в том, как устроено здание. Есть специальная должность "инженер-спасатель". Это человек, который отвечает за планирование работ и за их профессиональное обеспечение. Я долгое время был инженером-спасателем, потом – заместителем главного инженера подразделения, а сейчас поменял должность и стал его главным архитектором. Мы поняли, что следует выделить архитектора в отдельную составляющую. Современные здания становятся все сложнее и сложнее. Даже целое здание – очень сложный "организм". Когда оно разрушается, работать еще проблематичней.
В спасательных работах есть две основные составляющие. Первая – как можно быстрее добраться до пострадавших и вытащить из-под завалов, желательно, живыми. Вторая, не менее важная, – сделать это с наименьшим риском для самих спасателей и всего, что находится рядом со зданием. Всегда есть опасность, что оно будет продолжать разрушаться, и тогда спасать придется самих спасателей или ущерб будет нанесен близлежащим зданиям. И мы всегда думаем о двух вещах параллельно. Главная задача – спасение людей. Но не менее важно делать это с минимальным риском.
Сколько времени требуется гражданскому специалисту, чтобы стать военным спасателем? Как быстро вы переключаетесь?
У нас в подразделении это стандартная ситуация. Мы получаем сведения о любом ЧП в Израиле – о каждом разрушившемся балконе, рухнувшем мосте, взорвавшемся газовом баллоне, проверяем, нужна ли наша помощь. Подразделение находится в моментальной боевой готовности. Если что-то происходит, то в течение пары часов мы должны уже быть там и спасать людей. У каждого из нас в машине есть сумка с формой и необходимым снаряжением. Неважно где мы находимся, неважно, ночь это или день. Тебе звонят, и ты выезжаешь.
Когда произошло землетрясение в Мексике, мы сразу получили сообщение. В такой ситуации мы первым делом проверяем, есть ли там израильтяне – связываемся с министерством иностранных дел. Если высока вероятность, что наша помощь потребуется, начинаем выяснять обстановку. И когда мне позвонили и сообщили, что через час я должен быть на пункте сбора со всем необходимым на десять дней – я был к этому готов. У меня было полчаса на сборы.
Какое оборудование вы берете с собой?
Разумеется, тяжелую строительную технику с собой не привезешь. Но все ручное оборудование мы везем. Это может быть от нескольких тонн до нескольких десятков тонн груза. Все зависит о того, сколько спасателей выезжает, какие работы нам предстоит выполнять. Если есть возможность, сначала высылается передовая группа из нескольких человек. Она оценивает ситуацию и сообщает, что потребуется. Но в случае с Мексикой у нас на это не было времени, и пришлось угадывать, что нам потребуется. Но все оборудование, которое мы привезли, было задействовано. По опыту мы уже знаем, что брать.
Насколько спасательные работы в Мексике отличались от других заданий, которые вам пришлось выполнять? Если я не ошибаюсь, вам не удалось найти выживших.
К сожалению, там нам не удалось спасти живых людей. Там было полное разрушение зданий – строения в пять, шесть, семь этажей просто складывались – верхние этажи падали на нижние. В такой ситуации у людей не остается шансов. Их можно спасти, если они оказываются в воздушном мешке, когда стена разрушается не полностью, когда перекрытие находится под углом.
Мы были в Мехико. Это огромный город с десятками миллионов жителей, но разрушены были 70-80 зданий. Из некоторых люди успели выбежать на улицу, но те, кто не успел, – погибли. Только в самом начале удалось спасти несколько человек.
Причина разрушений – уровень строительства или особенности сейсмической обстановки?
Это зависит и от проектирования (насколько здание может противостоять нагрузкам, возникающим при землетрясениях), и от качества строительства, и от условий почвы. Само здание может быть построено хорошо, но если при возведении фундамента не учли условий почвы – это тоже приводит к плачевным результатам. А иногда причиной становится и просто невезение. Мы работали в районе, где находились десять одинаковых зданий. Девять развернуты в одну сторону, а десятое – перпендикулярно. И оно рухнуло. Удар землетрясения шел так, что именно оно не смогло ему противостоять. В нескольких местах были проблемы с грунтами – ведь при землетрясении грунт меняет свои характеристики. При этом теряется несущая способность, и здание начинает разрушаться.
Насколько осложняют работу повторные толчки?
Мы принимаем их во внимание. Как раз вторая наша задача – не подвергать опасности самих спасателей. Известно, что землетрясения невозможно предугадать, и все системы предупреждения, имеющиеся на сегодняшний день, могут оповестить о нем максимум за пару минут. В странах, постоянно подверженных опасности землетрясения, таких как Мексика или Япония, есть сирены, предупреждающие о них. Мы это пережили. Когда раздалась сирена, то мы из помещения, где спали, выбежали на улицу и ждали, пока нам разрешат вернуться в здание. Если это происходит внезапно – всегда надо думать о том, куда можно будет эвакуироваться. Но подземные толчки магнитудой 4-5 происходят там каждую неделю.
Так уж повелось, что израильские спасатели оказываются на месте одними из первых. Как к вам относятся иностранные коллеги и местные жители?
Израильские спасатели приехали в Мексику первыми и уехали последними. Наша команда была второй по численности – после американской. Сравните эти две страны. Когда мы приезжали на объект, нас встречали аплодисментами, обнимали, говорили "спасибо". Когда мы шли по улице в форме, с израильскими флагами, люди останавливали нас, благодарили, фотографировались. Это было очень трогательно.
В Мексике работали команды из 10-11 стран, все работали вместе, вместе решали языковые проблемы. Здесь нам было легче, поскольку с нами работали добровольцы из местной еврейской общины. Это отдельная история. Община приняла нашу команду у себя. Мы жили в общинном центре в Мехико. Они помогали нам всем, чем только могли.
Это было невероятное проявление еврейской солидарности. Нас окружили заботой и любовью. С нами были переводчики из еврейской общины, водители из еврейской общины. Она в Мексике очень активна, люди работали и добровольцами на объектах. Очень часто те, с кем мы работали рядом, узнав, что мы израильтяне, переходили на иврит и желали нам хорошего года. Несмотря на то, что в Мексике всего около 45 тысяч евреев, они очень активно помогали.
Работа с другими спасательными командами тоже была интересной. Были и неожиданные встречи – я увидел там члена немецкой спасательной группы, с которым мы вместе участвовали в учениях. Мы с ним обнялись и продолжили работать дальше.
На одном из объектов мы задействовали акустическую аппаратуру и обнаружили признаки жизни. Три команды спасателей работали трое суток, и когда первыми до этой точки добрались японцы, выяснилось, что мы спасли собаку. И вытащили ее. Это было уникальное проявление человеческой солидарности.
А что происходит в Израиле? Насколько наша страна готова к сильному землетрясению?
Моя основная работа непосредственно связана с этими вопросами. Я занимаюсь обновлением жилого фонда, проектами "Пинуй-бинуй" и ТАМА-38. Ситуация в Израиле хорошо известна. Здания, построенные в 50-70 годы XX века, строились без учета опасности землетрясений – это не было обязательным. До 1980 года не было правил, регламентировавших этот вопрос. Так что многие здания, построенные в этот период, не сейсмоустойчивы.
После 1980 года ситуация стала улучшаться, а в 1991 году, когда было принято решение об обязательном строительстве комнат-убежищ (МАМАД), положение улучшилось кардинально. Эти комнаты – важный фактор придания устойчивости зданию.
В Израиле принимаются меры, служба тыла и другие государственные структуры готовятся к таким землетрясениям. Проделана колоссальная работа. Но все упирается в то, что такие здания до сих пор существуют. Нам необходимо избавиться от них как можно быстрее. Есть программа ТАМА-38, в которой говорится, что эти здания можно укреплять. Но по ряду причин, зависящих как от государственных организаций, так и от простых граждан, процесс идет недостаточными темпами.
Опасность будет ликвидирована, только если старые здания будут либо усилены, либо снесены – и на их месте построены новые здания, соответствующие новым стандартам.
О каком проценте жилого фонда идет речь?
По всему Израилю насчитывается несколько десятков тысяч таких зданий. При этом нужно учитывать сейсмические особенности Израиля – он находится на стыке двух тектонических плит. Это сирийско-африканский разлом, который идет по долине реки Иордан. Но есть и кипрский разлом, идущий от Кипра к озеру Кинерет. Район озера Кинерет находится на перекрестке двух разломов, и это самая сейсмически активная зона Израиля. На сайте Института сейсмологии Израиля, где каждый может найти данные о землетрясениях, видно, что там постоянно происходят подземные толчки с магнитудой 2-3.
По статистике мы знаем, что примерно каждые сто лет в Израиле происходят сильные землетрясения. В XIX веке были практически разрушены Цфат и Тверия, в начале XX века землетрясения были в Цфате и Иерусалиме. Последнее такое землетрясение было, если я не ошибаюсь, в 1927 году. И хотя невозможно предугадать землетрясения, по статистическим оценкам его следует ждать в течение ближайших 10-15 лет. Фактически, землетрясение может произойти в любой момент.
Какие меры следует принять при землетрясении?
Прежде всего, нужно как можно быстрее выйти из здания и как можно дальше от него отойти – если будет такая возможность. И здесь помогла бы система оповещения. Если человек находится в здании, и там есть убежище или МАМАД – зайти в это убежище, не закрывая за собой дверь. Если убежища нет – лучше находиться подальше от наружных стен, желательно – возле железобетонных конструкций.
Поможет ли, если вы заберетесь под стол или встанете в дверной проем?
Стол вас спасти не сможет. Но, хотя это и не 100-процентная рекомендация… Если землетрясение происходит ночью, то можно просто скатиться с кровати и оставаться рядом с ней. Кровать может выдержать большую нагрузку, чем стол, и рядом с ней может образоваться воздушный мешок. Это касается и дивана, и холодильника. Но, конечно, всегда лучше выйти на улицу или зайти в МАМАД.
В Японии есть хорошая практика. Практически в каждом доме у дверей стоит маленький рюкзак, в который сложены бутылка воды, фонарик, маленький ножик, смена одежды и копии документов всех членов семьи. Когда происходит землетрясение, человек хватает рюкзак и бежит на улицу. И тогда у него есть все необходимое. Без документов он не сможет даже снять деньги в банке. Желательно, чтобы и у нас дома стоял такой рюкзачок.
Но если мы говорим о безопасности в Израиле, о проблемах с жилым фондом… Во многом это происходит потому, что люди живут по принципу "со мной этого не произойдет". Они не понимают опасности, которая им грозит. Инициатива должна исходить от граждан. Люди должны сами понимать, что это их интерес – жить в устойчивом доме. Многие муниципалитеты оказывают помощь, и если человек осознает опасность, то всегда может обратиться в мэрию, где ему объяснят, что делать.
